Словом, Запад был верен курсу, взятому в отношении Советской России с 1917 года и состоявшему в том, чтобы любыми способами не дать ей шансов на осуществление социалистического эксперимента.
Виктор Кожемяко. А основные средства, на которые при этом делалась ставка в ходе «холодной войны»?
Владимир Серебрянников. Политико-дипломатические, экономические, технологические, идеолого-психологические, информационные, разведывательные и другие. К середине ХХ века они вследствие научно-технической революции обрели невиданную мощь, дальнодействие, возможность проникать в глубь социально-политических структур, жизнь и быт, сознание и психологию людей, трансформировать общества, мышление и поведение народов.
ЦРУ, возглавляемое небезызвестным А. Даллесом, и другие западные спецслужбы резко активизировали свою работу, направленную против Советского Союза. При этом особое внимание отводилось выявлению, взращиванию, вербовке помощников в самой нашей стране, подкупу партийных деятелей и высших должностных лиц государства, ученых, деятелей литературы и искусства, интеллигенции. При помощи коллаборационистов планировалось создавать хаос и неразбериху в государственном управлении, экономике, социальной сфере, торговле и т.д. Но особенно – переделывать сознание людей, пробуждая самые низменные чувства, культивируя предательство, жажду наживы, вражду между нациями и народами. Первостепенная ставка делалась на молодежь.
Мы знаем, что Западу удалось многое. Но это – позднее, когда Сталина уже не стало. А при нем были приняты необходимые меры для эффективного противодействия усилившимся антисоветским проискам.
Сергей Костриков. Буквально на следующий день после речи Черчилля в Фултоне Сталин в беседе с корреспондентом «Правды» заявил о недопустимости пересмотра итогов войны под диктовку англо-американцев. Он, Молотов, другие советские руководители неоднократно подчеркивали наше стремление к миру и нормальным отношениям во всех областях, вплоть до сохранения военного союза. Вместе с тем очень конкретно критиковалась политика Запада, который вступил на путь открытого антикоммунизма, наглого вмешательства во внутренние дела стран народной демократии, преследования сторонников мира, борцов за национальное и социальное освобождение в разных странах, антифашистов. Многие из них, как и при нацистах, вынуждены были эмигрировать или оказались в тюрьмах.
Знаменитый «план Маршалла» по восстановлению разрушенного хозяйства европейских стран был обусловлен выводом из их исполнительных и представительных органов не только членов компартий, но и всех демократов, сторонников мира. А в самих Соединенных Штатах началась «охота на ведьм», то есть инакомыслящих. Она была куда масштабнее, чем пресловутые «гонения» на наших формалистов от искусства и космополитов. «Формалистам», тому же Д. Шостаковичу, вскоре давали Сталинские премии, а вот американцев, только заподозренных в симпатиях к СССР или Компартии, подвергали унизительным допросам в Комиссии по антиамериканской деятельности, выгоняли с работы, сажали в тюрьму, казнили, как супругов Розенберг, высылали из страны. Выдворили даже Чарли Чаплина. Нынешние либералы не любят вспоминать об этом крайне постыдном периоде «холодной войны», но ведь он был!
Елена Кострикова. Наши идеологические противники представляют послевоенное советское общество абсолютно замкнутым, обвиняют Сталина в том, что именно он опустил «железный занавес», опасаясь западного влияния на советских людей. Но факты свидетельствуют о другом.
Конечно, меры против неограниченного проникновения вражеских влияний пришлось принимать, однако Советский Союз и в это время поддерживал широкие связи с другими странами. В 1946 году образовано издательство «Иностранная литература». Наши ученые ездили в научные командировки, выступали на международных конференциях. Например, в 1946 году делегация СССР участвовала в торжествах в Лондоне, посвященных 300-летию Ньютона. Советские фильмы были неоднократно удостоены премий на престижных кинофестивалях. В 1947 году на Международном музыкальном фестивале в Праге с большим успехом выступили Шостакович, Ойстрах, Мравинский. Горячо принимали всюду за границей хор имени Пятницкого, ансамбли Моисеева и «Березка», другие наши художественные коллективы. Таких фактов великое множество. Не Сталин больше опасался западного влияния, а Запад всерьез испугался растущего авторитета СССР в мире.
Ярослав Листов. Американцы в годы «холодной войны» всячески старались подорвать авторитет и влияние СССР, особенно в странах, освобожденных Советской Армией. В этом плане одним из серьезных обострений отношений между нами и нашими братьями по крови и оружию стал конфликт с Югославией. Крупнейшая балканская страна, естественный исторический союзник России, Югославия была очень важным субъектом международных отношений в Европе. Обычно конфликт с ней преподносится как личный конфликт Сталина с незаурядным руководителем Югославии, героем антифашистского сопротивления Иосипом Броз Тито. Но это не так. Опубликована переписка Сталина и Молотова с Тито. Из нее видно, что разлад произошел из-за серьезных амбиций Тито, который считал, что может создать «новый Советский Союз» в Восточной Европе – Дунайскую Федерацию. Просчеты в международной политике сопровождались острой внутренней борьбой в Союзе коммунистов Югославии. Можно даже сказать, что Сталин проявил долготерпение в отношении Тито. На мой взгляд, США более жестко контролировали своих «подопечных».
Важным моментом в международных отношениях того периода был курс на создание Движения неприсоединения, о котором сейчас вообще забыли. Сталин увидел, что многие страны, освобождающиеся от колониальной зависимости, не строят социализм, но хотят дистанцироваться от капиталистических держав, боясь снова попасть в зависимость. Он расценил это движение как объективный резерв в антиимпериалистической борьбе и борьбе за мир. Отсюда и помощь национально-освободительным движениям, разносторонняя помощь освободившимся странам, как, например, Индии, или беспрецедентная по масштабам помощь Аргентине, тогда единственному форпосту антиамериканского сопротивления в Латинской Америке.
Проблемы внутриполитического развития
Василий Галин. Резюмируя выступления моих коллег по проблемам «холодной войны», хотел бы подчеркнуть, что эта война, навязанная нам Западом, заставившая втянуться в гонку вооружений, нарушавшая нормальные связи между народами, постоянно балансирующая на грани столкновения, серьезно нарушила эволюционное развитие СССР. Она, а потом и смерть Сталина в 1953 году не позволили осуществить передачу функций управления страной от партийного аппарата государственным органам. Преемники Сталина посчитали, что старая модель управления государством, при которой была одержана Великая Победа, сработает и далее, хотя время многое меняло. И вот такая позиция привела в конце концов к событиям 1991 года.
Ярослав Листов. Есть такое понятие в управленческой науке – «эффективный менеджер». Но такой менеджер-исполнитель без менеджера, генерирующего идеи, рано или поздно приведет предприятие к краху. После смерти Сталина плеяда теоретиков, то есть тех людей, которые разбирались в том, как работает система, в 1957 году исчезла. Партийный аппарат во главе с Хрущевым от них избавился. Я говорю о Молотове, Кагановиче, Шепилове и других членах так называемой антипартийной группы. Их сменили исполнители, иногда энергичные, но не понимавшие до конца то, что они делают. Поэтому при наследниках Сталина система начала впадать в стагнацию. Теоретическая составляющая – творческий марксизм – была подменена ритуалом.
Юрий Емельянов. Упоминавшиеся сегодня послевоенные научные дискуссии, по мысли Сталина, должны были иметь вполне практическое продолжение в необходимых экономических преобразованиях. Об этом он говорил Шепилову, подчеркивая, что намечаемые преобразования и люди, их осуществляющие, должны опираться на политэкономическую теорию. «Либо мы подготовим кадры наших молодых хозяйственников на основе науки, либо мы погибнем» – вот как ставился вопрос. Много позже Молотов вспоминал, что большинство членов Политбюро плохо разобрались в сталинских наработках по политэкономии социализма, а некоторые просто не поняли их. Теоретический уровень кадров стал острейшей проблемой.
Еще в «Основах ленинизма» Сталин предупреждал: «узкий практицизм и беспринципное делячество» могут привести к перерождению некоторых большевиков и к отходу их от дела революции. Теория, по словам Сталина, – это компас, без которого немыслимо движение пролетариата вперед. А в партии, даже в ее руководстве, к сожалению, преобладали практики. С 30-х годов Сталин возмущался, что люди на руководящих постах ничего не смыслят в марксизме, что их надо учить и учить. Даже после войны в высшем руководстве партии преобладали люди, обремененные опытом Гражданской войны. Они привыкли полагаться на командно-административные методы работы. Именно в этой среде рождались интриги, наветы, обусловленные боязнью потерять из-за своей теоретической неграмотности посты и положение. А их жертвами становились молодые способные выдвиженцы, подобные Вознесенскому и Кузнецову, которых Сталин открыто называл будущими руководителями страны, но которые погибли в результате «ленинградского дела».
