20 ноября.
Сегодня воскресенье, но мы работаем. В 10 часов утра слушали доклад Феоктистова о программе полета. Программа полета каждого корабля рассчитана на четверо суток. Самым важным являются маневр, сближение и автоматическая стыковка кораблей. Если при пуске пассивного корабля удастся вывести его на удаление не более 20 километров от активного, то стыковка может осуществиться на первом-втором витке пассивного корабля, а если удаление окажется больше 20 километров, то потребуются сутки на маневр и сближение кораблей.
После утверждения программы полета Руденко, я и Правецкий поехали на аэродром. Я обещал Правецкому взять его с собой в полет на невесомость на Ту-104, но оказалось, что из 12 членов экипажа самолета можно безболезненно для полетного задания снять с борта только одного человека, место которого занял я. Перед Правецким пришлось извиниться.
Отличная среднеазиатская погода сегодня нахмурилась. На высоте 7000 метров была еще облачность, а для безопасного проведения горок на самолете Ту-104 нужна хорошая видимость горизонта: на этой высоте самолет разгоняется до максимальной скорости и затем переходит в резкий набор высоты (с 7000 до 10000 метров). В момент прекращения набора высоты на 20–25 секунд возникает невесомость — вот эти-то очень короткие секунды мы и используем для тренировки космонавтов. Сегодня со мной на невесомость летали Комаров, Быковский, Хрунов и Елисеев. Хрунов выполнял упражнение по переходу из бытового отсека пассивного корабля в бытовой отсек активного корабля. Елисеев отрабатывал выход из корабля и вход в корабль. Громоздкий скафандр, 50-килограммовый ранец на ногах и резкое перемежение невесомости с перегрузками делают эти упражнения очень тяжелыми, но Хрунов и Елисеев выполнили задание хорошо. Я чувствовал себя в полете отлично, на всех горках я был отвязан и в непосредственной близости наблюдал работу космонавтов.
Вчера Мишин показал мне шифр-телеграмму от Охапкина и Цыбина. Они вносят предложение, чтобы один из выходящих космонавтов отошел от корабля на 10 метров (с тросом) и заснял на кинопленку состыкованные корабли и переход другого космонавта из одного корабля в другой. Леонов и американские астронавты по нескольку раз отходили от корабля, но для выполнения этого задания они очень много тренировались. Ставить космонавтам за месяц до полета такую трудную задачу, по меньшей мере, легкомысленно — ни один из гражданских кандидатов к ней не подготовлен. Такое задание может выполнить только Хрунов (он имеет более 50 полетов на невесомость), но и ему необходимо выполнить дополнительно 8-10 полетов, чтобы уверенно подготовиться к этому эксперименту. За 4 дня Ту-104 (командир корабля полковник Таюрский) сделал пять полетов на невесомость. Если летать с такой максимальной нагрузкой, то до 10 декабря можно выполнить программу-минимум (24 полета), но для дополнительных полетов времени не остается. Я попросил Мишина и Керимова завтра решить, кого готовить на отход от корабля на 10 метров.
Вечером Руденко, Керимов, Правецкий и я были в бане. Рекорд установил Руденко — он пять раз лазил на самый верхний полок и находился в бане два часа. Я мылся не более 15 минут и в парную не ходил. После ужина решили посмотреть кино, но киномеханик полчаса не мог наладить показ картины. Плюнув на всю эту бестолковщину, я пошел на свежий воздух. На улице моросил мелкий дождь, все небо было закрыто облаками, погода продолжала ухудшаться. Напротив здания экспедиции ОКБ-1 просматривались небольшие, но известные всему миру домик космонавтов и домик Сергея Павловича Королева. Они были пусты, только у Мишина горел свет. Я долго гулял в садике между домиком космонавтов и домиком Королева. За шесть лет тут были сотни интереснейших встреч с Королевым, космонавтами и многими из тех, кто готовил первые космические полеты. Вспомнились беседы с Королевым один на один. Было много случаев, когда мы расходились во мнениях, спорили, искали самые лучшие решения, но мы никогда не заходили в тупик. Королев, безусловно, лучше Мишина знал технику и условия космических полетов, а главное — он лучше знал людей. Он был очень волевым, мог принимать твердые решения, но он знал также, что иногда нужно и посоветоваться, послушать мнение специалистов и найти согласованное решение. Мишин хочет, чтобы в нем тоже видели волевого руководителя, и пытается копировать действия Королева, но не имея авторитета, опыта и знаний, какими обладал Сергей Павлович, он часто попадает в неприятные ситуации.
21 ноября.
Погода продолжает портиться, появилась угроза срыва полетов на невесомость. Принимаю меры к возможному перебазированию Ту-104 и группы космонавтов в Мары или Красноводск.
После завтрака Руденко, Керимов и я зашли к Мишину. Договорились к 11:00 собраться на 31-й площадке, послушать космонавтов о ходе подготовки к полету и решить вопрос о дополнительной тренировке по отходу от космического корабля на 10 метров. Феоктистов, Осташев и другие ведущие специалисты ОКБ-1 считают, что полет пилотируемых кораблей невозможно осуществить раньше 5-15 января, а Мишин «жмет» на 25 декабря. Разница в сроках пуска на 15 дней имеет колоссальное значение и для нас — нам дорог каждый лишний день для подготовки космонавтов. Сегодня утром Мишин еще раз подтвердил, что надо ориентироваться на пуск 25 декабря, а это значит, что на подготовку космонавтов в нашем распоряжении осталось только 20 дней.
В 11:00 на 31-й площадке состоялась намеренно устроенная мной встреча космонавтов с руководством Госкомиссии. Присутствовали Керимов, Мишин, Руденко, Каманин, Комаров, Быковский, Хрунов, Елисеев, Масленников, Ващенко, Моисеенко, Анохин и другие. Мишин рассказал о ходе подготовки кораблей 7К-ОК №№ 1, 2, 3, 4 к пуску, обратил внимание на то, что 7К-ОК — это базовый корабль для Л-1 и Л-3, и что освоение маневра и стыковки необходимо нам для открытия «зеленой улицы» космическим полетам к Луне. Василий Павлович предупредил, что сроки полетов приближаются, и поэтому космонавтам надо умело использовать каждую минуту на подготовку к полету. Керимов и Мишин задавали много вопросов, отвечали им, в основном, Моисеенко, Масленников и Комаров. Особенно удачно выступил Комаров. Он убедительно доказал, что необходимо немедленно начать предполетные тренировки экипажей и попросил разрешения Госкомиссии продолжать тренироваться экипажам в составе: Комаров, Быковский, Хрунов, Елисеев и Гагарин, Николаев, Горбатко, Кубасов. Мишин дал согласие на тренировки в таком составе, что равносильно его решению по составу основного и дублирующего экипажей. После того, как экипажи выполнят все тренировки, маловероятно, чтобы кто-нибудь внес предложение об изменениях в их составе.
Для меня еще неясно, что повлияло на Мишина, — долгая ли беседа его с маршалом Руденко или моя встреча в ЦК с Сербиным и Строгановым (16 ноября Сербин и Строганов согласились с моим предложением послать в полет Хрунова и Елисеева). Однако, появилась новая угроза качеству подготовки основного экипажа. Дело в том, что полковник А. Н. Душин (КГБ) сообщил мне дополнительные сведения к биографии Елисеева. В свое время он сменил отцовскую литовскую фамилию Курейтис на фамилию матери (Елисеева). Его отец, Курейтис Станислав Адамович, в 1935 году был осужден на 5 лет за антисоветскую агитацию. В данное время отец Елисеева работает в Москве начальником лаборатории Центрального научно-исследовательского института кожевенно-обувной промышленности. Елисеев в 1966 году расторгнул брак с гражданкой Шкаликовой, от которой у него есть дочь 1960-го года рождения, и женился на Комаровой.
Кроме согласия на смешанную пару «выходящих», Мишин сделал еще один крупный шаг для сближения с ВВС. Ранее он несколько раз грозился лично проверить знания военных космонавтов и поставить им «двойки», а сегодня дал согласие на оформление приказом Главкома ВВС экзаменационной комиссии с председателем от ВВС и одинаковым количеством членов от промышленности и Министерства обороны.
Сегодня Мишин нечаянно проговорился мне и Руденко, что 16 ноября в ответ на его жалобу на сложность отношений с ВВС Устинов сказал: «Я вас мирить не буду, сами найдите общий язык с ВВС». Вот где основная причина потепления наших отношений. Теперь я буду делать все возможное, чтобы закрепить наметившуюся тенденцию к лучшему взаимопониманию.
22 ноября.
Накануне поздно вечером между Руденко и Мишиным опять состоялся длинный разговор. Во время их встречи звонил секретарь ЦК Устинов, на его вопрос: «Какие у вас взаимоотношения с ВВС, и как идет работа?», — Мишин ответил: «Работаем с ВВС дружно, вот сейчас рядом со мной маршал Руденко, принимаем все меры, чтобы уложиться в установленные вами сроки полета. Космонавты летают на невесомость». Устинов в разговоре с Руденко сказал: «О всех ваших делах я докладывал Брежневу, нас всех беспокоит большая активность американцев. Надо сделать все возможное, чтобы уже в этом году иметь новые успехи».
