50. Император Юстиниан совместно с архитекторами Анфемием и Исидором создал устойчивость и безопасность столь высоко поднявшего свою главу громадного храма многими способами. Мне кажется, что обо всех из них узнать – дело недоступное, а передать словами – невозможное. Одно только в настоящее время я опишу, что может служить доказательством величия и искусства всего произведения. Дело вот в чем. 51. Постаменты (стереобаты), о которых я недавно упоминал, выстроены не так, как остальные части здания, а следующим образом. 52. Они сделаны в виде четырехугольника из нескольких рядов камней, твердых по природе, по отделке полированных; те из них, которые должны занимать наружную поверхность сторон этих постаментов, обрезаны в виде прямых углов; если же им полагается занимать середину, они обделаны в виде квадратов. 53. Их связывает не известка, которую называют асбестом, не асфальт – слава и гордость Семирамиды в Вавилоне, одним словом, ничто подобное, но свинец, влитый в промежутки; он всюду их заполняет, плотно сливается с камнями и связывает их между собою. Вот как было здесь это сделано. 54. Теперь перейдем к другим частям храма. Чистым золотом выложен потолок, соединяя с красотой и великолепие; соревнуясь в блеске, его сияние побеждает блеск камней (и мраморов). 55. С той и другой стороны – две галереи; своим строительством они ничем не отделяются от храма, даже делают размер его ширины еще большим; в длину они вместе с храмом доходят до самого его конца, но по высоте они ниже. 56. И у них потолок является куполом, а украшением – золото. Одна из этих галерей назначена для молящихся мужчин, другая для женщин, пришедших с тою же целью. 57. Ничем они не отличаются друг от друга, и нет между ними разницы, и их подобие служит для храма красотой и украшает его их тождество. 58. Кто может стать повествователем (красоты) гинекея в верхних этажах храма? Кто опишет многочисленные галереи или крытые перистили, которыми окружен храм? 59. Кто исчислил бы великолепие колонн и мраморов, которыми украшен храм? Можно было бы подумать, что находишься на роскошном лугу, покрытом цветами. 60. В самом деле, как не удивляться то пурпурному их цвету, то изумрудному; одни показывают багряный цвет, у других, как солнце, сияет белый; а некоторые из них, сразу являясь разноцветными, показывают различные окраски, как будто бы природа была их художником. 61. И всякий раз как кто-нибудь входит в этот храм, чтобы молиться, он сразу понимает, что не человеческим могуществом или искусством, но божьим соизволением завершено такое дело; его разум, устремляясь к богу, витает в небесах, полагая, что он находится недалеко и что он пребывает особенно там, где он сам выбрал. 62. И это случается не только с тем, кто в первый раз увидал этот храм, но такое впечатление возникает постоянно у каждого, как будто с этого начинается у всякого его обозрение. 63. Никого никогда не охватывало пресыщение от этого созерцания, но находящиеся в храме[8] люди радуются тому, что они видят, а уходя восхваляют его в своих беседах о нем. 64. Сверх этого рассказать со всей точностью о тех сокровищах храма, которые император Юстиниан посвятил сюда, о золотых сосудах, о серебряных вещах и драгоценных камнях невозможно. Я предлагаю читающим эти строки сделать вывод на основании одного только следующего факта: 65. То место храма, которое является наиболее священным и доступно только для священников и которое называют алтарем, имеет <престол> в 40000 фунтов серебра.
66. Таковы были отдельные части Константинопольской церкви, которую создал император Юстиниан и которую обычно называют «великой». В своем очень кратком изложении я, так сказать, пальцем указывал, перечисляя все то, что я считал наиболее достойным упоминания. 67. Не одними деньгами создал ее император, но и своими заботами и мыслями, связанными с трудами, создал всеми другими выдающимися качествами своего великого духа, как я сейчас это и укажу. 68. Из арок, о которых я упоминал выше (архитекторы называют их «лорами»), одна, которая обращена к востоку, поднималась уже с той и другой стороны, но посредине не была еще вполне закончена, еще ждала последнего завершения. 69. И вот фундаменты (стереобаты), над которыми стояла вся эта постройка, не вынеся громадности налегших на них сооружений, как-то лопнули, и казалось, что вот-вот они развалятся. 70. Сотрудники Анфемия и Исидора, испуганные случившимся, доложили об этом обстоятельстве императору, уже не имея никакой надежды на свое искусство. 71. Тотчас же император – не знаю, под чьим наитием, думаю, по божьему соизволению, ведь он не был архитектором – велел довести закругление этой арки до конца. Она, говорил он, поднимаясь на собственном своем основании, не будет нуждаться в подпирающем ее постаменте. 72. Если бы мой рассказ не имел за собой свидетелей, я уверен, что меня сочли бы льстецом и не заслуживающим никакого доверия, но так как есть много свидетелей случившегося тогда, то мне нечего бояться окончить свой рассказ. 73. Строители стали делать то, что им было приказано, а эта арка стояла совершенно невредимо, поднявшись высоко в небо, подтвердив на опыте справедливость прозорливого мнения императора. 74. Вот что было сделано с этой аркой; а вот что случилось с другими арками, обращенными на юг и на север. 75. Эти так называемые «лоры» (арки), высоко поднятые при строительстве храма, доходя чуть не до неба, во всех своих нижних частях испытывали тяжкую нагрузку. И вот у бывших здесь колонн стали выпадать маленькие камни, как будто их кто выскабливал. 76. Вновь пришедшие в уныние от этого случая строители сообщили императору о том, что у них в данное время произошло. 77. И вновь император придумал следующее против этого несчастья. Верхние части этих колонн, соприкасающиеся с арками, которые испытывали на себе нагрузку, он велел тотчас же спять и вновь поставить много позднее, пока не исчезнет совсем влажность постройки над ними. 78. Инженеры так и сделали, и постройка в дальнейшем прошла совершенно спокойно. И по этому делу император имеет свидетелей.
II.
1. Перед зданием сената есть площадь: византийцы называют эту площадь Августеон. Тут есть настил из камней не меньше, чем в семь рядов, четырехугольной формы. Они все уложены в виде спуска ступенями, причем каждый ряд настолько меньше нижнего и настолько отступает от него, что каждый из камней, выступающий в своем ряду, образует ступень и собирающаяся здесь толпа народа может сидеть на них, как на скамейках. 2. На этом каменном настиле поднимается колонна невероятной величины; она не является монолитной, но по окружности составлена из громадных камней; по краям они являются прямоугольными, а друг с другом они связаны искусством каменщиков. 3. Чудесная бронза, вылитая в виде картин и венков, везде окружает эти камни, в смысле крепости связывая их, в смысле красоты прикрывая их, приблизительно во всем имея одинаковую форму с колонной, особенно вверху и внизу ее. 4. Эта бронза по своему цвету много слабее, чем чистое золото, по цене же она почти равна серебру. 5. Наверху этой колонны стоит огромный бронзовый конь, обращенный к востоку, – произведение, заслуживающее и осмотра и большого описания. Он похож на собирающегося двинуться; в его позе явное устремление вперед. 6. Одна из передних его ног – конечно, левая – поднята в воздух, как будто он собирается ступить на находящуюся перед ним землю, другая твердо опирается на камень, на котором стоит конь, с тем чтобы сделать следующий шаг; задние же ноги у него так напряжены, что, когда им придется двинуться, они тотчас же готовы. 7. На этом бронзовом коне восседает фигура императора колоссальных размеров[9]. Его статуя одета в «одеяние Ахиллеса». 8. Так называется то одеяние, которое на нем надето. На нем высокие башмаки, а нога от лодыжки без поножей. 9. На нем надет панцирь, как в героические времена; голову ему покрывает шлем, дающий представление, что он движется: такой блеск, как будто молния, исходит от него. 10. Если бы говорить языком поэзии[10], то это сияет осенняя звезда. Его лицо обращено к востоку, и, думаю, он правит конем, направляя его против персов. 11. В левой руке он держит шар: художник хотел этим показать, что ему служат вся земля и море. У него нет ни меча, ни копья, никакого другого оружия; только крест у него поставлен над шаром в знак того, что им одним он получил и власть над империей и победу над врагами. 12. Правая рука его протянута по направлению к востоку; и, вытянув пальцы, он как бы приказывает находящимся там варварам сидеть спокойно дома и не двигаться за свои пределы. Вот что там было изображено.
