Начало «горячей» стадии тайной войны в Чеченской Республике
Встретил в коридоре спешившего куда-то полковника А. И. Хромченко, который на ходу выпалил: «Скоро будем брать Грозный. Сейчас приступили к формированию ударной группы из чеченской оппозиции». Зашёл к генералу Семёнову и спросил с недоумением: «Почему наш отдел не информируют и не привлекают к участию в событиях, которые с большой вероятностью приведут к росту террористической активности?». Анатолий Петрович после небольшой паузы мрачно ответил: «Александр Михайлович. Савостьянов настолько засекретил дела на Кавказе, что и я не всё знаю, да и не понимаю». С возмущением я сказал: «Но нельзя, же быть в стороне. Нам же аукнется такое бездействие. Если уж приняли решение о силовом свержении Дудаева, хотя, полагаю, что не все политические средства использовали, прошу мне разрешить командировку в Моздок для участия в операции и помощи Хромченко. Начальник УБТ с сочувствием и внимательно посмотрел на меня и дал своё согласие. Направился к себе, когда увидел идущего по коридору с озабоченным видом земляка А. Н. Жерденю.[428] Не стал ему говорить, что его жизнь, как и безопасность семьи, висели на волоске после «активности» начальника отдела ВКР в октябре 93-го года, не пустившего в часть депутатов осаждённого Верховного Совета. Анатолий Николаевич инициативно спросил у меня: «Получил устное распоряжение помочь в формировании танковых экипажей для захвата Грозного, а ведь письменного приказа нет. Не подскажешь, что делать?». Пожав плечами, ответил: «Мне трудно судить. Если есть распоряжение, то, наверное, его нужно выполнять». С тем и расстались.
Наконец добравшись в кабинет, собрал личный состав отдела на экстренное совещание. Довёл информацию о том, что в ближайшие недели оппозиция осуществит силовой захват Грозного и восстановит конституционный порядок. По-видимому, Дудаев уйдёт в горы, развернув войну против силовых структур России. Можно прогнозировать и активизацию с их стороны диверсионно-террористической деятельности не только в Чечне, но и в приграничных с ней регионах, а также в Москве. Далее заявил: «Полагаю, что в этих условиях наш ведущий отдел УБТ не имеет права оставаться посторонним наблюдателем в готовящейся операции. Мы обязаны хотя бы во второй или третьей волне наступления оппозиции, в случае освобождения Грозного от клики Дудаева, быть в числе первых в зданиях госбезопасности и МВД Чечни. Цель – вовремя овладеть архивами, а также картотекой учёта агентуры и дел ведущихся разработок. Это позволит в последующем упреждающе срывать теракты». В заключение спросил: «Кто готов вместе со мной войти в эту группу и вылететь в Моздок?». К моему радостному удивлению, почти все подняли руку. Посовещавшись с начальниками направлений, решили, что для начала кроме меня достаточно ещё одного опытного сотрудника – майора Е. В. Макова. Тот обладал кроме, высоких оперативных качеств, ещё и навыками спецназовца, полученные во время службы в ВДВ. Отправив его выписывать командировочные и договориться о вылете из аэропорта Чкаловского в Моздок, зашёл к Хромченко. Предложил ему помощь в комплектовании дополнительно к танкистам ещё и ранее служивших в спецназе снайперов. Александр Иванович, посмотрел на меня и ответил отказом. Меня тогда это удивило, но сейчас понимаю его правоту, так как мог подставить под удар и погубить поверившим мне офицерам спецназа.
На следующий день, собрав нехитрый командировочный скарб, мы с Маковым присели «на дорожку» с костяком отдела, готовясь выехать на послеобеденный борт в аэропорт Чкаловский. Сотрудники, понимая весь риск нашей поездки, всячески подбадривали. Как вдруг, без стука в дверь в кабинет прошмыгнул консультант начальника УБТ полковник П. Ф. Ильченко.[429] Вызвав меня в коридор, он с бегающими глазами протараторил: «Михалыч. Позвонили из аэропорта. Там приехала крутая группа спецназа из МВД и вас с Маковым вычеркнули из списка вылетающих этим бортом». Не стал дальше слушать его бредни, зная, что двоих чекистов, хоть «стоя», но военная авиация всегда бы взяла в рейс. Подумав: «Видно дело столь нечистое затевается, что начали «палки в колёса» вставлять», пошёл разбираться к начальнику управления. Будучи порядочным человеком, генерал Семёнов с сожалением, но прямо и откровенно сказал мне: «Руководство ФСК возражает против твоей командировки в Моздок именно сейчас. Вот недели через две-три, а может четыре, я сам закажу для Вас самолёт». Понимая, что в целом Анатолий Петрович на моей стороне, но не хочет дразнить «гусей» из застрельщиков войны в Чечне, решил проявить оперативную смекалку. Убедил его отпустить нас с Маковым, хотя бы в закавказский регион, оказывать содействие местным органам в организации антитеррористической системы мер в условиях готовящейся войны в Чечне. Тем более что сотрудники УФСК во Владикавказе и Назрани давно приглашали к себе для организации взаимодействия. Ну, а там как раз пройдут эти «три недели» и мы тогда либо в Моздок, а может, и в Грозный доберёмся. Усмехнувшись, видно просчитав мою задумку, неожиданно генерал дал согласие. Вернувшись, поставил задачу Макову купить билет на ближайший рейс гражданской авиации во Владикавказ.
Почему тайная операция ФСК и оппозиции превратилась в фарс
Парадокс, но с трудом отыскав карты закавказского региона, 11 ноября мы с майором Е. В. Маковым прилетели во Владикавказ. Встретивший нас начальник местного отдела ВТ полковник В. И. Сокол, по пути в столицу Северной Осетии с любовью описывал великолепную природу горного края. Поразило, что на одной из высоких вершин вдоль шоссе по пути в город красовался огромный портрет из цветной мозаики В. И. Ленина. На волне истеричного очернительства пигмей-либералами этого великого человека, было вдвойне удивительно видеть такое уважение осетинского народа к вождю пролетарской революции. Спросил у Сокола: «Что дерьмократы поленились в гору подняться, чтобы ликвидировать портрет?». Тот, кстати, по имени и отчеству Владимир Ильич, с достоинством ответил: «Знаете Александр Михайлович, великий осетинский народ никогда не был флюгером. Если уж он кого-либо ранее полюбил и признал, как вождя, выразив свои чувства в этом портрете, то в угоду временщикам не будет менять его другим. Тем более что у нынешнего властителя «заслуга» лишь в развале СССР и пьянстве». Поразившись смелостью Сокола, непроизвольно пожал ему руку. Разместили нас в гостинице «Владикавказ», под стенами которой рокотал Терек, а три пули, застрявшие в потолке номера, свидетельствовали о переживаемом гостиницей нашествии вооружённых военных. Несмотря на позднюю осень, столица Осетии нам с Маковым понравилась. Порадовало, что в соседнем парке утром вместе с нами делали зарядку множество молодых людей, и даже несколько пожилых супружеских пар. Вечером на его аллеях за несколькими досками играли в шахматы седовласые аксакалы. Дела и разработки отдела ВТ велись на высоком профессиональном уровне и с выходом на связи в другие регионы России, включая Москву. Тут же составили план совместной разработки по пресечению преступной деятельности крупной банды, сбывавшей оружие, в том числе и в Чечню. Как и в отделе по борьбе с «ОП» КГБ ЧИ АССР, коллектив Сокола, да и вообще всего управления, отличался интернациональной сплочённостью и патриотизмом. Растопив за пару дней традиционный лёд недоверия, по инициативе В. И. Сокола мы заслужили организации для нас неофициальной и дружеской встречи. Вечером накануне отъезда в Назрань наш номер был забит под завязку сотрудниками отдела ВТ, а несколько сдвинутых столов ломились от всевозможных яств, вин и напитков покрепче. Как оказалось, мы с Маковым совершенно не знали культуру осетинского застолья. Только прозвучал первый тост за почитаемого во Владикавказе святого Георгия, я попытался тут же осушить бокал, не заметив, что только тот, кто его озвучивал, выпил. Остальные, возгласами одобрив речь, не притронулись к спиртному. Оказывается, пить «до дна» мог только тот, кто говорил тост, передавая очередь по кругу. Следующего же назначал тамада, учитывая старшинство и его положение в коллективе. Итак, весь вечер до раннего утра можно было не опасаться напиться, так как один выпитый бокал сопровождался затем получасовой закуской. Поэтому-то в осетинском народе практически нет алкоголиков. В беседе за столом сотрудники радостно обсуждали факт отстранения от кураторства проблем в Чечне Сергея Шахрая. С насмешкой оперативники рассказали, как их замучил сей демократ от власти, находясь во Владикавказе, требуя от ФСК направлять ему почти каждый вечер очередного собутыльника, чтобы коротать время. Особенно их поразил и возмутил случай, когда он затребовал для личной поездки в родную станицу БТР с охраной. В камуфляже и весь обвешанный оружием он спрашивал у отца, стоявшего у дома: «Ну как, батя? Форма мне идёт?».
