искало защиты в Русском государстве, где было охотно принято. Хотя далеко идущие планы в отношении Ливонии с помощью лишь ловкой дипломатии (“грозить, — по словам Соловьева, — Швеции союзом с Польшей, а Польше — союзом со Швецией”) Борису осуществить не удалось, однако широко известная благосклонность его правительства к ливонцам привлекала последних на русскую службу (С. М. Соловьев, т. VIII, стр. 31, 48—49). Город Нейгаузен (по русским источникам Новгородок), упомянутый Буссовым, представлял собою крепость, расположенную на границе Ливонии и Псковской области. С 1558 по 1582 г. Нейгаузен был во владении русских, потом перешел к полякам, а затем к шведам. Война Швеции с Польшей тянулась с 1599 по 1629 г. В начале войны Карл имел успех — под его власть перешла вся Эстония и большая часть Ливонии. Но с весны 1601 г. шведы терпят поражение от поляков. Последние захватывают лифляндские города, в том числе взят был и Нейгаузен. Часть населения Лифляндии, присягнувшая ранее Карлу IX, видимо, спасалась бегством в Россию. Печерский монастырь, в котором лифляндцы нашли убежище, находившийся в 53 километрах западнее Пскова, в XVI в. представлял собою крепость, которая выдержала в 1581 г. осаду войск Батория. Все связанные с этим событием фактические данные Буссов мог узнать от самих немцев. Это предположение вполне вероятно, так как сам Буссов, прибывший в Москву немногим ранее ливонцев, возможно, проходил тот же путь определения на русскую службу, что и они. Кроме того, Буссов еще в Ливонии мог быть знаком с этими немцами, так как они пришли в Россию именно из-под Нейгаузена, комендантом которого был он (С. М. Соловьев, т. VIII, стр. 48—49; Д. Цветаев, стр. 245—246).
Сведения о величине окладов и поместий, определенных для немцев в Разряде (Разряд — центральное управление, ведавшее служилыми людьми, их набором, определением жалованья и поместий, назначением на службу и контролем за ее исполнением), в других источниках не встречаются. Согласно Буссову, в Разряде для немцев величину поместья определяли числом крестьянских дворов. Однако это не соответствовало законодательной и делопроизводственной практике XVI—XVII вв., когда величина поместья, как правило, определялась количеством земли в четвертях (четверть равнялась 1/2 десятины). Эта неточность в изложении имеется лишь в некоторых списках Хроники Буссова. Например, в той рукописи Хроники, которую перевел и напечатал Устрялов, размер поместий для ливонцев определен в четвертях (Н. Устрялов, ч. I, стр. 27). Из документов известны поместные оклады иностранцам в четвертях. Так, французу Маржерету по приезде его в Россию был назначен поместный оклад в 700 четвертей и денежный оклад в 80 рублей (Г. Жордания. Очерки из истории франко-русских отношений конца XVI и первой половины XVII в., ч. I. Тбилиси, 1959, стр. 249).
Представление царю посольства любекского бургомистра Гермерса и др., прибывшего в Москву 25 марта 1603 г., состоялось 3 апреля (Н. М. Карамзин, т. XI, стлб. 47). 10 апреля 1603 г. послам был дан ответ царя на их челобитие (Дополнения к актам историческим, относящимся к России, собраны в иностранных архивах и библиотеках. СПб., 1848, стр. 258—264). Буссов сообщает, что попытка посольства Гермерса хлопотать о торговых привилегиях для всех ганзейских городов была отвергнута Борисом Годуновым, который ограничил круг переговоров лишь торговыми делами с Любеком. Однако Карамзин, излагая ход переговоров по архивным источникам, приводит жалованную грамоту ганзейским (59) городам от 5 июня, в которой ганзейские купцы обязываются платить таможенную пошлину наравне с другими иноземными купцами. Размер пошлины с любекских купцов уменьшался наполовину; кроме того, они освобождались от таможенного досмотра. Ганзе дозволялось торговать в Архангельске и завести гостиные дворы в Новгороде, Пскове и Москве, имущество умерших в России купцов передавалось их наследникам, ганзейские купцы могли держать в домах. русское вино, а продавать лишь оптом и только иноземные вина (Н. М. Карамзин, т. XI, стлб. 47—48). Соловьев излагает историю отношений Руси с Ганзой при Борисе в соответствии с Карамзиным: “Борис исполнил просьбу 59 городов и дал им жалованную грамоту для торговли, при этом любчанам сбавлена была пошлина до половины” (С. М. Соловьев, т. VIII, стр. 37). Н. Устрялов занимает другую позицию. Он считает соответствующим действительности сообщение Буссова о том, что Борис не хотел иметь дело с Ганзою и послам было заявлено, что “государь Ганзы вовсе не знает”. Точка зрения Н. Устрялова находит подтверждение в специальной работе о ганзейском посольстве в Москву В. Бремера (W. Bramer. Die hansische Gesandtschaft nach Moskau im Jahre 1603. Hansische Geschichtsblatter, Jahregang 1889, Leipzig, 1891, стр. 27—51). Описывая ход переговоров в Москве, Бремер указывает, что предложения послов (выраженные в документе из 15 пунктов, переданном на аудиенции царю, — стр. 39—40) были частично приняты русским правительством. Вскоре после аудиенции от имени царя послам было заявлено, что ганзейским купцам дается право свободно торговать по всей России, пользоваться беломорским путем, строить торговые дворы в городах, печатать из своего серебра монету, передавать имущество умерших в России купцов законным наследникам и т. д. Вместе с тем русское правительство отклонило просьбы об освобождении ганзейских купцов от таможенных сборов и таможенных досмотров, отказалось разрешить ганзейцам строить свои церкви при торговых дворах и т. д. (стр. 42). В ходе дальнейших переговоров (26 мая) русские пошли на уступки и согласились уменьшить с любекских купцов таможенную плату наполовину. Попытки послов добиться распространения этой привилегии на все ганзейские города не имели успеха (стр. 44—45). О привилегиях только любекских купцов говорилось и в той грамоте за золотой печатью, которую вручил послам на прощальной аудиенции царь Борис. После перевода этой грамоты на немецкий язык (перевод приведен Бремером, стр. 47—48) послы увидели, что “многие пункты, утвержденные на царской аудиенции, были опущены, другие изложены темно и двусмысленно” (стр. 47). Так, не добившись привилегий для всех ганзейских городов, посольство 29 августа 1604 г. вернулось в Любек (стр. 46). Изложенное выше показывает, что сообщение Буссова о ганзейском посольстве 1603 г. заслуживает полного доверия. (Отчет о поездке ганзейского посольства из Любека в Москву и Новгород в русском переводе см. в книге: Сборник материалов по русской истории начала XVII в. Перевод, введение и примечания И. М. Болдакова, СПб., 1896, стр. 2—45. Документы посольства изданы: О. Блюмке: Bericht und Akten der hansischen Gesandtschaft nach Moskau im Jahre 1603 von Otto Bluemcke. Halle, 1894; это составляет VII том серии “Hansische Geschichtsquellen”).
Говоря о Москве, Буссов имеет
