Сбросив 33 глубинные бомбы, противник прекратил преследование «Л-20». Так как попытка осушить отсек через клапан аварийного осушения не удалась (Острянко и Доможирский, Чижевский и Фомин несколько раз безрезультатно ныряли в ледяную воду, чтобы открыть клапан), капитан 3 ранга Тамман решил осушить второй отсек трюмной помпой.
Но и для этого надо было вновь нырять под воду. А между тем изоляция электрических проводов была нарушена, и нырявших старшин и матросов било током. Люди продрогли и утомились, у многих появились ссадины. Временами казалось, что все человеческие возможности исчерпаны. Превозмогая усталость, матросы и старшины снова ныряли и наконец расчистили доступ к клапану осушения трюма и включили помпу.
Чтобы ускорить осушение второго отсека, подводники решили приоткрыть дверь в первый отсек и поступившую туда воду откачать турбонасосом, пользуясь клапаном осушения этого отсека. Решение было правильное, но выполнение его требовало преодоления известных трудностей. Дело в том, что в условиях пребывания лодки на глубине выше предельной сильное противодавление забортной воды значительно снижало производительность водоотливных средств, вызывало их перегрузку, из-за чего нагревались подшипники, выходили из строя предохранительные клапаны. Многое в данном случае зависело от мастерства трюмных машинистов, возглавляемых мичманом В. А. Ледневым. И надо отдать им должное: трюмные оказались на высоте. Отрегулированные ими предохранительные клапаны не пропускали воду, подшипники непрерывно охлаждались водой, к ним все время подавали дополнительную смазку.
Находчиво действовал личный состав и других отсеков. Так, когда во второй отсек был пущен сжатый воздух и вода по переговорной трубе устремилась в третий отсек, где находилась аккумуляторная батарея, старшина 2-й статьи Н. М. Шубин быстро заглушил трубу и тем предотвратил аварию аккумуляторной батареи. В пятом отсеке, когда на одной из водяных магистралей выбило пробку, старший матрос В. М. Митрофанов молниеносно заделал отверстие.
Через час с небольшим после пуска турбонасоса вода из отсека была в основном удалена. Десять часов непрерывного напряженного труда в тяжелейших условиях принесли свои плоды. Смертельная опасность для экипажа «Л-20» миновала. Стало возможным приступить к приведению в порядок механизмов и к подготовке к всплытию.
Одно заботило командира лодки: могло не хватить воздуха высокого давления, изрядно израсходованного при осушении аварийных отсеков. Посоветовавшись с командиром электромеханической боевой части, он решил пустить компрессор и хотя бы частично восстановить запасы воздуха высокого давления. Трудность состояла в том, что компрессор мог не выдержать давления охлаждавшей его забортной воды, так как он был рассчитан для работы на малых глубинах. Трюмные машинисты сумели пустить компрессор. Запас воздуха высокого давления был частично пополнен, но его все равно не хватало для всплытия.
— Товарищ командир, — доложил Тамману по телефону из первого отсека старший лейтенант Шапоренко, — предлагаю перепустить воздух высокого давления из запасных торпед в групповые баллоны.
— Правильное предложение, — ответил командир.
Но и теперь продуть цистерны главного балласта для всплытия все еще было невозможно. Тогда командир решил пойти на крайнюю меру — откачать воду из минной трубы, куда она принимается вместо балласта при израсходовании мин. При всплытии в этом случае мог возникнуть большой дифферент на нос, однако иного выхода не было. Вызывало также беспокойство состояние личного состава аварийного отсека. На глубине 110 метров вследствие пробоины они испытывали давление в 11 атмосфер. На поверхности моря оно равнялось нулю. При быстром всплытии из-за резкой смены давления у людей возникает кессонная болезнь.
Началось продувание цистерны главного балласта. Командир не спускал глаз с глубиномера. Некоторое время лодка не двигалась с места. Но наконец она оторвалась от грунта и со значительным дифферентом на нос всплыла на поверхность. Спустя некоторое время заработали дизели, и лодка направилась в район зарядки.
Когда открыли дверь, из второго отсека в третий самостоятельно вышли мичман Пухов, старшина 2-й статьи Доможирский, старший матрос Бабошин, остальных вывели товарищи. Всем им немедленно была оказана медицинская помощь. После курса лечения и отдыха они вновь приступили к исполнению своих обязанностей. Не удалось спасти только матроса А. Егорова. Он умер вскоре после возвращения в базу.
За стойкость, проявленную при спасении подводной лодки, двенадцать подводников были удостоены ордена Красного Знамени, а матрос Егоров награжден посмертно орденом Отечественной войны.
Пятнадцать боевых походов совершила подводная лодка «Щ-404». Ее экипажем до весны 1943 года командовал капитан 2 ранга В. А. Иванов, а затем капитан-лейтенант Г. Ф. Макаренков (ныне контр-адмирал). За успешное выполнение боевых заданий командования по борьбе с немецко-фашистскими захватчиками 24 июля 1943 года «Щ-404» была награждена орденом Красного Знамени.
Капитан-лейтенант Г. Ф. Макаренков. 1944 год.
Однажды, когда лодка в условиях штормовой погоды крейсировала в надводном положении, у нее лопнула шина привального бруса[14]. Отогнувшись в сторону, она могла при случае свободно зацепить минреп и вызвать взрыв вражеской мины. Необходимо было, не теряя времени, либо укрепить шину на прежнем месте, либо отпилить ее. Для устранения этого и других повреждений, причиненных тяжелыми ударами волн, командир решил зайти в бухту Тириберка.
Ремонт шины привального бруса командир поручил командиру отделения трюмных машинистов старшине 1-й статьи В. Г. Инюткину — в прошлом слесарю, владевшему и токарным делом. Любая работа спорилась в его руках. Надев легководолазный костюм и захватив необходимый инструмент, Инюткин опустился за борт в холодную воду, чтобы отпилить шину. Но, несмотря на все старания, сделать это ему не удалось. Поднявшись на борт, старшина взял кувалду, рассчитывая пригнуть шину. Однако прочная шина не поддавалась.
Инюткин заметно устал и продрог. Под его маску проникла морская вода, веки воспалились. Отдав кувалду товарищам и взяв у них стальной трос, он в восьмой раз опустился под воду, решив попробовать еще один вариант. Старшина заметил на конце шины небольшое отверстие. За него-то он и хотел привязать стальной трос, другой конец которого прикрепить к привальному брусу, и подтянуть шину к брусу. Этот замысел вполне удался, опасность была устранена. Усталый, но довольный Инюткин поднялся на борт лодки. Командир пожал ему руку и объявил благодарность.
— Служу Советскому Союзу! — ответил старшина 1-й статьи.
Едва закончились ремонтные работы, появился фашистский самолет. «Щ-404» срочно погрузилась. После непродолжительного отдыха команды она взяла курс в заданный район.
В другом боевом походе, когда «Щ-404» находилась у вражеских берегов, вышел из строя вертикальный руль. Устранить неисправность вызвались старший рулевой матрос И. Е. Гондюхин — смелый моряк, отлично владевший специальностями рулевого-горизонтальщика, сигнальщика и комендора, боцман В. Ю. Юдин, командир отделения рулевых старшина 2-й статьи С. С. Суворов, командир отделения трюмных старшина 1-й статьи В. Г. Инюткин.
Слева направо: старшие матросы И. Е. Гондюхин и К. В. Немчицкий, мичман А. П. Шевцов, старшины 1-й статьи С. Ф. Смирнов и В. Г. Инюткин.
Первым за борт опустился Гондюхин. Погода не благоприятствовала работе. Море с вечера разбушевалось. Громадные свинцово-серые волны обрушивались на лодку, обдавая подводников колючими брызгами.
При детальном обследовании выяснилось, что в одном из соединений привода руля выпал соединительный болт. Поставить его на место один человек не мог. На помощь Гондюхину пришел Инюткин. Найдя точку опоры, Гондюхин стал приподнимать тягу привода, чтобы Инюткин мог вставить болт в соединительные гнезда. Но при сильной качке это было не так-то просто сделать. После нескольких безуспешных попыток соединительный болт удалось поставить на место. «Щ-404» продолжила боевой поход. Экипаж лодки сердечно поздравил героев дня Гондюхина и Инюткина, проработавших в ледяной воде девять часов.
Гондюхину не удалось встретить День Победы. В последний свой поход он ушел на гвардейской Краснознаменной подводной лодке «Щ-402», заменив выбывшего матроса. Героическая лодка не вернулась с моря. Именем отважного рулевого названа одна из улиц Полярного. Иван Гондюхин навечно внесен в списки соединения подводных лодок Краснознаменного Северного флота.
20 сентября 1943 года вахтенный командир «Щ-404» обнаружил два вражеских теплохода, шедших в охранении тральщика. Командир лодки решил атаковать больший из них четырьмя торпедами. Три торпеды попали в цель, а четвертая вышла из торпедного аппарата не полностью. Для лодки создалась большая опасность, так как инерционные ударники невышедшей торпеды пришли в боевое положение. При близком взрыве глубинной бомбы торпеда могла сдетонировать, а при соприкосновении с вражескими минами сыграть роль миноулавливателя: за нее мог зацепиться минреп. Кроме того, при малейшем изменении дифферента на корму торпеда могла сдвинуться назад и взорваться от толчка о крышку аппарата.
