Призывы в отряд Пешкова происходили ежегодно, к тому же пешковцы обменивались кадрами с асановцами, поэтому точный учет количества военнослужащих в этих двух формированиях затруднен.
Трагичен конец этого формирования. В августе 1945 года японцы погрузили казаков в вагоны вместе с японскими и маньчжурскими солдатами. Во время завтрака на станции Бухэду отряд составил оружие в пирамиды. С двух сторон в село вошли японцы и маньчжуры. Заместитель Пешкова Борис Зимин посоветовал срочно разобрать оружие, но командир лишь засмеялся, сказав, что опасаться своих союзников нечего. Время было упущено. Казаков вязали по несколько человек, закалывали штыками и расстреливали. Уже мертвому Пешкову офицер-японец отрубил голову. Уцелело лишь пять казаков, уехавших перед расправой с японским эшелоном.
После зверства трупы и тяжело раненные остались лежать, и местные маньчжуры занялись мародерством. Оставшиеся в живых казаки вместе с японцами были захвачены передовыми частями Красной Армии, были осуждены к длительным срокам лишения свободы.
Японское командование также создавало антипартизанские отряды из нанайцев и орочен. Из материалов ГУПВ НКВД СССР и УНКВД по Хабаровскому краю видно, что японской разведкой в Синьцзянской провинции было сформировано четыре «Таежных отряда», еще четыре группы было создано в провинции Хэйхэ, в каждом из отрядов насчитывалось по 100.200 человек. Помимо борьбы с партизанами им ставилась задача на ведение подрывной деятельности против СССР. Эти отряды состояли из прирожденных охотников-промысловиков, ведущих кочевой образ жизни. До этого времени им запрещалось иметь огнестрельное оружие, т. к. многие из них ранее проживали на территории СССР. Находясь в ведении особых отделов полиции, они снабжались оружием, боеприпасами и продовольствием. Полиция же проводила с ними сборы по военной подготовке. В течение 1941 года сборы неоднократно проводились в провинциях Синьцзян и Хэйхэ. На сборах в течение месяца шли занятия по огневой, строевой и тактической подготовке. Личный состав отрядов помимо охотничьего оружия был вооружен японскими винтовками и частично пистолетами «Маузер» с достаточным количеством боеприпасов к ним. Каждый отряд, кроме того, был снабжен ручным пулеметом и верховыми лошадьми. Был разработан и определен порядок оповещения и срочного сбора отрядов в случае необходимости.
Со стороны японской разведки последовало обещание расселить семьи в пограничной полосе в пунктах дислокации отрядов, предоставить на месте постройки для жилья, землю для обработки.
В целях сокрытия истинного назначения отрядов японцами распространялась информация о том, что отряды созданы для охоты на пушного зверя и оказания помощи в охране границы.
В феврале 1942 года крупный отряд нанайцев участвовал в карательной экспедиции против китайского партизанского отряда Ван Мингуя численностью в 110 человек, оперировавшего на территории Маньчжурии в провинции Хэйхэ.
В ответ на создание японцами национальных боевых подразделений, органы Госбезопасности СССР начали создавать на советской сопредельной территории свои «добровольческие» отряды из местных жителей, охотников-промысловиков, работников лесоохраны, пасечников, рыбаков и подобного контингента, имеющего огнестрельное оружие. Создание наших отрядов также имело целью их использование в качестве партизанских в случае начала военных действий со стороны Японии.
На службе у японских военных властей состояло много эмигрантов. украинцев, татар, армян, грузин, евреев, бурят, нанайцев и якутов.
Помимо боевых групп и отрядов японцами велась подготовка военнослужащих-перебежчиков бурят и монголов. Для этой цели были созданы лагеря-приюты «Когаин», «Кооанский» и «Хоанкиоку». Все эти лагеря были строжайше засекречены, и появляться в них без специальных пропусков было запрещено даже сотрудникам Харбинской ЯВМ.
Разведывательно-диверсионный особый отряд № 377 или «Облако-900» был создан в 1944 году на базе учебных структур Харбинской ЯВМ. Отряд состоял из трех рот и семи боевых групп. Две роты составляли японцы-камикадзе, прошедшие воздушно-десантную подготовку и готовившиеся для совершения диверсионных актов в советском тылу. Боевые группы были смешанного состава. японско-русские и японско-китайские. Каждая из них включала в себя от 12 до 20 человек диверсантов, радистов, медиков и переводчиков. В 1944 году «Облако» было объединено с Харбинской разведшколой.
Сама Харбинская разведшкола, созданная в 1937 году, набирала своих слушателей из русской эмиграции. Наиболее способные кадры включались в состав японской разведки, остальные слушатели после индивидуальной подготовки забрасывались в СССР. Курс обучения в школе составлял 1 год, общее количество курсантов составляло примерно 70 человек.
Конец сотрудничеству эмигрантов с японскими военными властями положили победы Красной Армии. Большая часть русской колонии Харбина и других городов приветствовали каждый ее боевой успех. Все больше авторитета завоевывали просоветские общественные и молодежные организации.
Боевые действия союзников также подрывали авторитет японских властей. Всем постепенно становилось очевидным, что Япония войну проиграла. Разложение коснулось всех без исключения русских частей и подразделений. Большую роль в этом сыграла советская пропаганда и действия советской разведки. Советским органам госбезопасности были известны все подробности воинской жизни того или иного формирования и его потенциальные возможности.
По разному окончилась Вторая Мировая для лиц, упомянутых в этой главе. Атаман Г.М. Семенов был захвачен группой «СМЕРШ» 19 августа 1945 года на своей даче в местечке Кахакаши. Есть сведения о том, что при этом аресте чекистами были обесчещены его дочери. По другой версии сам атаман, при полной парадной форме, пригласил смершевцев к накрытому столу и провозгласил тост за победу русского оружия. Как бы то ни было, атаман Семенов закончил свою жизнь на виселице по приговору военного трибунала. Аналогичная история произошла и с главой русских фашистов К. Родзаевским, несмотря на то, что он перед своим трагическим концом объявил себя приверженцем учения И.В. Сталина. Погиб в пересыльной тюрьме талантливый русский поэт член ВФП Арсений Несмелов (Митропольский).
В целом, действия советских властей не отличались разнообразием, и дальневосточных коллаборационистов ожидала та же участь что и русских, служивших в РОА или в XV Кавалерийском Казачьем корпусе генерала фон Паннвица. Все оставшиеся в живых чины бригады «Асано», казаки-«пешковцы», полицейские, труженики-крестьяне и служащие КВЖД пополнили ряды узников ГУЛАГа. Многие были расстреляны.
Дошла до нас и апокрифичная история о том, что полковник Асано сделал себе харакири на станции «Сунгари-2», узнав о судьбе своих солдат и офицеров. Якобы в предсмертной записке была фраза «Смертью своею вину перед вами искупаю».
Нашлись и люди, встретившие Советскую власть с распростертыми объятиями, хотя до этого занимали весомые посты в руководстве антисоветских организаций. Так, правая рука главы фашистской партии М. Матковский, сын колчаковского генерала, принес в советские компетентные органы списки всех сотрудников БРЭМа. Один из создателей Русской фашистской организации Б. Румянцев стал возглавлять Ассоциацию советских граждан.
Разгрому и уничтожению подверглись все памятники русского зодчества и культуры. Уничтожались они как китайскими, так и советскими властями.
Огромный поток русских беженцев хлынул из Маньчжурии и Китая, не дожидаясь прихода «освободителей». Эта эмиграция из эмиграции, получила продолжение, когда беженцев удалось разместить на острове Тубабао в Тихом океане…
Русская Национальная Народная Армия
В 1942 году часть немецких военных кругов стала склоняться к тому, что войну против России можно выиграть, привлекая на свою сторону русских. Другая часть военных специалистов была склонна видеть в русских антибольшевиках своих прямых союзников и боевых товарищей. Они пришли к пониманию того, что одними листовками с девизом «Бей жида-политрука, рожа просит кирпича!» много сторонников на свою сторону не привлечешь. Огромное количество военнопленных, содержащихся в лагерях, могло при определенном подходе дать неограниченный людской резерв для формирования военных и полицейских частей. Большие людские потери, понесенные Вермахтом за первый год войны на Востоке, заставили немецкое Верховное командование изыскивать дополнительные пути по комплектованию частей «унтерменшами», несмотря на идеологические и расовые догмы Розенберга. Проводниками этой идеи на центральном участке Восточного фронта были генерал фон Шенкендорф, генерал Штиф, полковник фон Штауффенберг, А. фон Ренне, барон Фрейтаг-Лорингхофен и другие.
