Теперь ясно, что и на Севере — на значительных пространствах южной и отчасти северной части Якутии — имела место последовательная и непрерывная смена прогрессивных культурно-исторических этапов: палеолита, неолита, бронзового и железного веков, в основном так же, как в передовых областях земного шара, происходил переход от грубых каменных орудий к металлу.
С полной ясностью обнаруживается и тот факт, что этому прогрессивному развитию экономического базиса — производительных сил соответствует закономерный процесс развития общественных форм, прогрессивный переход от ранних форм материнского рода к зрелому матриархально-родовому обществу, а от него к патриархальному роду и к теш формам общественной организации, которые характерны для времени, когда возникают большие и племенные союзы.
Одновременно становятся в общих чертах ясными и те огромные последовательные сдвиги, которые имели место в идеологии, в мировоззрении северных племён, в их искусстве, верованиях и языке.
Если раньше этим племенам, как представителям «низших» и «неполноценных» народов и рас, отказывали в праве на собственную культуру, то теперь ясно, что они внесли свой вклад в мировую культуру.
Исследования эти, наконец, свидетельствуют и о том, что история северных племен имеет определенное значение не только как один из конкретных вариантов истории человечества, но и как составная часть всемирной истории, истории народов не только Азии, но и Европы, и не только Старого Света, но и Нового Света, т. е. Американского континента, и что, наконец, эта история оказывается в совершенно неожиданном — активном, а не пассивном — отношении к той самой области Европы, которую расисты считали колыбелью избранной нордической расы.
Многочисленные факты ясно показывают, как эти «гиперборейцы»[13] в результате упорной борьбы десятков сотен безвестных поколений с враждебной природой не только освоили необозримые пространства тайги и тундры, но и укрепились даже среди льдов арктических морей, внесли свою посильную долю в борьбу за конечное торжество человечества над слепыми силами природы, за победу разума над стихией.
Археологические факты дают также возможность до некоторой степени проследить взаимные связи северных племён Азии с народами других, нередко очень отдаленных стран. Особенно ясно вырисовываются при этом тысячелетние связи племен Севера с их ближайшими соседями в Старом Свете — предками других племён и народов Советского Союза.
О постепенно складывавшейся теснейшей исторической общности северных племен с остальными братскими народами Советского Союза, с великим русским народом во главе, выразительно свидетельствуют все тысячелетия их истории, начиная с самого появления человека на Севере.
Есть основания полагать, что первые люди пришли на север Азии с запада, из Восточной Европы, где на берегах Дона, на Днепре и в Крыму расцвела яркая культура их ближайших родственников, людей ориньякско-мадленского времени.
В тесной связи с племенами остальной Сибири и Восточной Европы развивают племена Севера свою культуру и в последующие времена, в неолите и бронзовом веке. Оттуда же, от скифских племен Южной Сибири и Причерноморья — предшественников славян, всего вероятнее распространяется, наконец, на севере Азии и железо.
Вся история культурного развития и ранние исторические судьбы одного из самых многочисленных народов Севера — якутов — точно так же неразрывно связаны с историей родственных им степных народов Союза, заселяющих или заселявших обширное пространство Старого Света — бурят-монголов, казахов, киргизов, алтае-саянских племен и народов.
В свою очередь археологические данные показывают, как далеко распространялись на запад не только до Кольского залива, но и вплоть до Прибалтики элементы «гиперборейской» культуры древних времён, возникшей в Северной Азии, какое важное значение в образовании самого физического типа населения Восточной и даже Западной Европы имело тогда проникновение представителей северных племён в северо-западные районы Советского Союза и сопредельных стран.
Так, например, в 1942 году на затерянном среди моховых болот и озер лесотундры небольшом бугорке, расположенном у самого Полярного круга — вблизи Жиганера, в «Уолбинском кырдале» оказалась древние кости людей и многочисленные изделия из камня, Кости людей с Уолбинского бугра были окрашены красной охрой — кровавиком, а сохранившиеся при них каменные изделия представляли собой большие наконечники стрел своеобразной формы. Они имели вид длинных узких пластин кремневого сланца с черенком для насаживания на древко внизу. По специфической форме наконечников страд и ритуальной окраске костяков охрой уолбинские находки неожиданно совпали с замечательными находками в обширном древнем могильнике конца III тысячелетия до нашей эры на Оленьем острове Онежского озера в Карелии.
Закономерный, а не случайный характер такого совпадения подтверждается тем, что костяки Оленьего острова имели четко выраженные монголоидные признаки. Монголоидные черты физического облика древних оленеостровцев могли попасть сюда только с Востока, из Азии, вместе с пришедшими оттуда людьми.
После этого становится ясным, как далеки были от истины «гипотезы» фашистских археологов, пытавшихся «доказать», что культура распространялась в неолите только с Запада на Восток, из области расселения пресловутой «северной расы», и что её несли с собой представители именно этой высшей «нордической расы». На самом же деле новые находки в глубине Якутии, с одной стороны, и в Карелии — с другой, доказывают в данном случае, что и в неолитическое время европейский Север испытывал глубокое прогрессивное влияние именно с Востока.
Так собранные советскими археологами обильные и разнообразные факты в сочетании с другими данными, в первую очередь этнографическими, выразительно рисуют сложный, по-своему насыщенный событиями исторический путь народов Севера на протяжении всего того времени, когда у них господствовал первобытно-общинный строй. Так раскопки в мерзлой земле Севера раскрывают перед исследователями совершенно новые и увлекательные научные перспективы.
Прослеживая шаг за шагом, этап за этапом постепенные перемены в культуре и жизни северных племён, можно видеть, таким образом, как перед нами в совершенно новом свете постепенно раскрываются подлинные исторические судьбы этих племен, возрожденных к новой жизни Октябрьской социалистической революцией и впервые получивших в условиях Советского государства полный простор для свободного проявления и расцвета своих творческих сил.
Часть вторая. ПЕРВЫЕ ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЫ
Т. С. Пассек, доктор исторических наук, лауреат Сталинской, премии
В истории развития человеческой культуры долгое время недоставало страниц, освещающих жизнь первых земледельцев. Археологическая наука позволила приоткрыть завесу над многими сторонами далекой древности; совсем недавно стало известно и о времени, когда зародилось земледелие на обширных пространствах нашей Родины.
О первых земледельцах нашей Родины нам рассказали памятники трипольской культуры, открытые археологами в многочисленных экспедициях, посвященных изучению этого интереснейшего периода древней истории СССР.
Передо мной коллекция памятников древнего Триполья — расписная керамика, глиняные статуэтки женщин, маленькие фигурки домашних животных, мотыги из рога оленя, ножи и серпы из кремня, кремневые наконечники стрел. Здесь же образцы обмазки глинобитных жилищ, построенных тысячи лет тому назад, и многое другое, созданное трудом наших далёких предков. Можно пройти мимо такай коллекции, не уделив ей особого внимания. В ней нет тех сокровищ искусства, какие появились в более поздние эпохи и стали достоянием всех времён и народов.
Но нельзя остаться равнодушным к этой коллекций, если знаешь, что это — своеобразная летопись, единственная дошедшая до нас летопись древних земледельцев нашей Родины.
Первые памятники этой культуры были найдены киевским археологом В. В. Хвойко ещё в конце XIX века. Ведя раскопки первобытных стоянок в районах Киевской области, на Днепре, он нашёл вблизи селения Триполье памятники новой, своеобразной культуры, которая была названа трипольской по месту первых находок. Впоследствии все памятники, относящиеся к этому времени, стали называться трипольскнми независимо от их местонахождения.
Подобные памятники были известны и раньше. Их находили не только на Правобережье Днепра, но и западнее. Однако до Хвойко никто не придавал большого значения этим находкам. Случайно обнаруженные крестьянами на полях мотыги из рога оленя, обломки расписной керамики, кремневые наконечники стрел — всё это бережно доставлялось в музейные собрания, но никем не изучалось. Хвойко первый сопоставил известные в различных местах Украины трипольские находки, выделив их в особую тему для научного исследования. Он же определил огромное значение трипольской культуры среди остальных древностей Восточной Европы. В этом большая заслуга Хвойко.
