Согласно французскому книжнику Жану Бодену (XVI в. от Р.Х.), ассирийцы, парфяне, турки и татары существуют одновременно, воюя меж собой. Тот же Боден именует родную Францию исключительно Галлией — в полном соответствии с точкой зрения современных ему картографов, которые часть Франции упрямо обозначают на картах как «Галлию».
«Античный» историк Иосиф Флавий мало того, что прекрасно осведомлен о существовании Нового Света (значит, жил уже после плаваний Колумба), в своих «Иудейских древностях» подробно описывает, как библейский царь Ирод, «древние римляне» и Александр Македонский то и дело воюют с… арабами.
Ну а «древние» названия «Скифия» и «Сарматия» постоянно используются западноевропейскими книжниками применительно к Московии и Польше (а иногда и к крымским татарам).
Персидский поэт Низами (умер в 1209 г. от Р.Х.) пишет о сражениях Александра Македонского с… руссами.
Русский историк Андрей Лызлов (умер в конце XVII в.) подробно повествовал, как татары изгнали из Скифии «древнего» персидского царя Дария Гистаспа, убили не менее «древнего» персидского царя Кира и нанесли поражение одному из полководцев Александра Македонского.
Полное впечатление, что под «Иерусалимом» в Средневековье понимали вовсе не тот город, что расположен в Палестине. Как явствует из «Тысячи и одной ночи», Синдбад-Мореход прибывает в Иерусалим… морем. Хотя кто-кто, а уж арабы должны вроде бы прекрасно знать палестинский Иерусалим… впрочем, его-то они как раз и не знают, а знают селеньице Эль-Кудс…
В 1422 году увидела свет поэма «Сфера» некоего Горо Дати, проиллюстрированная картами. На одной из них Иерусалим опять-таки находится подозрительно близко от моря. Мало того, он изображен в качестве могучего, несомненно христианского города, окруженного внушительными крепостными стенами, над которыми вздымаются четыре церковных шпиля с крестами. Меж тем палестинский Иерусалим в то время был убогой деревушкой без единой христианской церкви… Быть может, библейский Иерусалим — это все же Константинополь?
Наконец, средневековая Европа, полное впечатление, и представления не имела, что меж кончиной Иисуса Христа и первыми крестовыми походами прошла целая тысяча лет. Она жила по какому-то другому календарю и пользовалась совершенно другой хронологией.
Иначе как прикажете объяснить любопытную закономерность, которой я за неимением предшественников дал название «библейская дуга»?
На Руси столетиями верили, что крестил ее не кто иной, как сам апостол Андрей Первозванный.
В Польше столь же долго и упорно сохранялось убеждение, что самую почитаемую польскую обитель, монастырь Богоматери Ченстоховской, основал сам евангелист Лука. И он же написал икону Ченстоховской Божьей Матери.
В Италии, в городе Лорето, до сих пор в качестве реликвии сохраняется домик, где… родилась Богородица! История этой святыни уходит в незапамятные времена, и она столь почитаема, что с пришествием скалигеровской хронологии с домиком не решились ничего поделать. Правда, пришлось придумать легенду, будто ангел божий «перенес» этот дом из Палестины. Но это именно что легенда более позднего происхождения. Так где же происходили описанные в Библии события? При том, что первые, не подчищенные еще должным образом русские издания Библии рисуют Палестину как страну с довольно суровым климатом, где частенько идет зимой снег, а реки замерзают на зиму…
Франция. Там опять-таки столетиями держалось стойкое убеждение, что Сен-Дени, святой Дионисий, небесный покровитель страны — не кто иной, как Дионисий Ареопагит, современник и сподвижник Христа, основавший во Франции не одну церковь, бывший в Париже…
Испания. Там отчего-то считают, что к становлению испанской католической церкви приложил руку еще один апостол, Иаков, там же, в Испании, и похороненный.
Англия. Там убеждены, что монастырь в Гластонберри заложил не кто иной, как Иосиф Аримафейский, еще один современник и сподвижник Христа…
Как прикажете все это объяснить? Списать эти странности на «невежество» средневекового народа? Или все же набраться смелости и признать, что эта пресловутая «тысяча лет» существовала лишь в воображении оккультистов вроде Скалигера? Ведь вся Европа, от Руси до Атлантики, жила когда-то по другой хронологии…
Еще о летописцах. Прекрасный пример того, как опасно современной науке всецело на них полагаться, дает знакомство с трудами Прокопия Кесарийского (пятый век по Р.Х.). Дело даже не в том, что означенный Прокопий из поэтических, должно быть, соображений откровенно фальсифицировал события. Он, например, объединил три осады Аларихом Рима (408–409, 409 и 410 гг.) в одну и изложил в «античном» литературном стиле. А потому историки меланхолично отмечают: «Так была создана историческая новелла, не вполне соответствующая реальным обстоятельствам осады, хотя, несомненно, имеющая историческую канву».
Не в том даже дело… Все гораздо пикантнее. Прокопий, сукин кот, сочинил две версии византийской истории — официальную и, так сказать, диссидентскую. В «Войне с персами» и «Войне с вандалами» он льстил и славословил. Император Юстиниан — светоч мудрости и государственного ума, его полководцы и министры — достойнейшие, честнейшие и умнейшие люди, императрица — честнейшей души образец… И так далее.
А параллельно, закрывшись на семь замков и, без сомнения, мстительно хихикая, Прокопий сочинил «Тайную историю», которую благоразумно не показал никому при жизни, потому что моментально стал бы на голову короче. Там все выдержано в совершенно иных красках. Император — злыдень, садист и недоумок, занятый дурацкими прожектами, полководцы лепят ошибку на ошибку и друг дружке глотку порвать готовы, министры — казнокрады и вымогатели, императрица — бывшая актриска-шлюха да вдобавок замешана в убийстве королевы готов… Словом, по Гоголю: один прокурор порядочный человек, да и тот — свинья…
Так которой же хронике прикажете верить — двум насквозь официозным или «разоблачительному мемуару»?
А впрочем, и с «Тайной историей» не все гладко. Как это частенько (практически всегда) случается с «древними рукописями», ее единственный экземпляр где-то провалялся более тысячи лет, счастливо избежав плесени и мышей, был обнаружен только в семнадцатом столетии — и потом, вплоть до начала века двадцатого, ученый мир ожесточеннейшим образом дискутировал на тему его подлинности и принадлежности перу Прокопия. Лишь сто лет назад наконец-то договорились считать: и рукопись подлинная, и писал ее Прокопий. Именно что — договорились. Как обычно…
Самое смешное, что порой забавы ученых историков как две капли воды похожи на создание мифа о «предсказателе монахе Авеле».
Читатель, интересующийся загадочным и таинственным, конечно же, слыхивал об этой незаурядной личности. Ну как же… Оный Авель прозорливо предсказал массу исторических событий, которые впоследствии не замедлили свершиться: и смерть Екатерины II, и убийство Павла I, и сожжение Москвы французами, и, кажется, чуть ли не дефолт 1998-го. Всякий раз его при известии об очередном неудобном предсказании сажали под замок — а потом, когда предсказание становилось явью, выпускали с извинениями и одаривали рублем. Мало того, парочка российских самодержцев лично беседовала с Авелем и вообще принимала активное участие в его судьбе…
Вынужден разочаровать, но все это — брехня. Чушь собачья. Не было никакого Авеля, не было его предсказаний, не было ни отсидок, ни награждений, ни бесед на равных с самодержцами всея Великия, Белыя и Серыя…
Единственный «источник» сведений о прорицателе Авеле — статья в журнале «Русская старина», в одном из номеров за 1878 год, автор которой благоразумно предпочел остаться неизвестным. Единственный, повторяю, источник. Ни единого упоминания о «прорицателе Авеле» нет ни в серьезных исторических трудах, ни в воспоминаниях живших в те времена людей, ни в «приходно-расходных» книгах учета арестантов государственных темниц, ни в монастырских бумагах. Просто-напросто однажды родившийся миф зажил самостоятельной жизнью, историю досочиняли и дополняли собственными фантазиями, так что, по-моему, уже целая книга недавно появилась о «монахе Авеле».
Так вот, буквально такими же методами сплошь и рядом работает историческая наука: ухватившись за неведомо кем сочиненную побасенку, ее в конце концов, раскудрявив плодами собственной фантазии, предъявляют общественности уже в виде «непреложной истины»…
А теперь, если вы еще не заскучали, слушая об унылых ученых материях, перейдем к разговору еще об одном серьезнейшем пороке, присущем лженауке по имени «история»…
