Ангерран же добился для своего самого юного сводного брата Робера в 1309 г. сана каноника в Шартре,[256] в Оксере, Камбре[257] и Орлеане, вместе с назначением его преподавателем в церковной школе, причем бывший преподаватель Милон стал епископом[258] в 1312 г. Климент V дал Филиппу де Мариньи предписание назначать на любую должность, оставленную Жаном или Робером де Мариньи, а также Жаном де Монсом, только тех людей, кого назвал Ангерран,[259] то есть фактически последний получил право назначать на высокие должности и раздавать простые бенефиции: так, именно по указанию королевского камергера Робер де Мариньи в 1313 г. сменил своего брата Жана в качестве архидьякона Санского,[260] а также преподавателя в Орлеане, каноника и прево в Дуэ, прежде чем получить место каноника и казначея церкви в Шалоне вместо Алена де Ламбаля, ставшего епископом в Сен-Бриеке;[261] все так же благодаря его сводному брату для Робера делались послабления в соблюдении правил обихода.
Ангерран де Мариньи ходатайствовал даже за Жана де Монса, брата Алис; он стал канцлером церкви в Шартре[262] и кюре в Иблероне, в Руанской епархии.[263] Племянники Ангеррана также воспользовались тем влиянием, которое их дядя имел при Римском дворе: Робер де Мансиньи, каноник в Эр-сюр-ла-Лис,[264] Пьер де Сен-Мартен,[265] Ангерран де Вилен,[266] Пьер де Вилен, каноник в Оксере и Париже,[267] Робер де Вилен, каноник в Эре и Оксере,[268] благодаря Мариньи также получили различные привилегии. Признательны ему были также его кузен Жан Кальто[269] и многие клирики: Эймон, епископ in partibus Оленуса, которого Мариньи устроил на должность ректора в Сен-Пьер де Вру,[270] Ги де Бранкур, ректор в Гинфосе.[271] Пьер де Шалон, королевский писец, декан в Эгперсе, в Отенской епархии,[272] Жан дю Шатле,[273] которого кардинал де Фревиль впоследствии назначил своим нотариусом,[274] Робер Лемаршан, декан Сен-Ромен-де-Кольбоск и кюре в Ла Серланг…[275]
Для того чтобы закончить этот список церковных привилегий, которыми Мариньи осыпал своих близких, отметим, что он добился позволения для Изабель и Иды де Круазиль, бабушки и матери своей невестки, Роберты де Бомец, входить в цистерианские монастыри, на территории которых были похоронены братья Роберты, при условии не есть и не спать во время посещения и ходить с сопровождающим.[276]
Нет необходимости повторять, что распределение этих благ не было случайным. Церковные бенефиции, передача которых происходила после вмешательства Ангеррана де Мариньи, – это вмешательство всегда, за исключением двух случаев, выявленных по ознакомлении с другими документами, ясно выражено в буллах, к которым мы обращались,[277] или в документах, их регистрирующих,[278] – в большинстве случаев принадлежали к церкви Оксера, епископ которой, Пьер де Гре, стал кузеном Мариньи после его женитьбы, в церкви Камбре, где епископом был Филипп де Мариньи, затем в церкви Санса, где Филипп затем стал архиепископом, и в церкви Руана, архиепископ которой, Жиль Асцелин, много раз вместе с Мариньи выполнял различные дипломатические поручения.
Сложно сказать, что входило во владения Ангеррана до 1305 г. В 1291 г., еще при жизни его отца, ему уже принадлежал «кольчужный фьеф» в Менневиле, приносивший доход в 100 турских ливров, за которую он был должен охранять в течение десяти дней замок господина де Неф-Марше.[279] Также в 1299 г. он являлся обладателем фьефа в Апильи и Рюпьере, в районе Нижней Нормандии.[280]
Вместе с тем нам известно, что в июле 1308 г. Ангеррану уже принадлежал замок Плесси в Туфревиле,[281] причем мы склонны думать, что это строение находилось именно на его землях. Фьеф в Плесси, по нашим сведениям, не был ему пожалован, следовательно, он принадлежал Мариньи как наследное владение. С другой стороны, в марте 1306 г. Филипп Красивый предоставил своему камергеру возможность выкупить королевские леса и его собственные угодья в Менневиле,[282] передав при этом ему «tiers et dangers»[283] с его леса.[284] Следовательно, в его фьефе в Менневиле были леса. Кроме того, Ангерран, на правах старшего сына, должен был унаследовать от своего отца Экуи.[285] После раздела имущества, произошедшего 23 марта 1306 г., к нему отошли поля пшеницы и тремуа – сорт пшеницы, которую засевают в марте, – в Экуи и Гамаше и все то, что составляло общее имущество отца с его первой супругой; остальное получили дети отца от второго брака.[286] В этом документе нет упоминания о фьефе, так как раздел имущества никак не мог повлиять на порядок его наследования: фьеф в любом случае переходил к старшему сыну. Без всякого сомнения, именно о фьефе Экуи шла речь в договоре, составленном в декабре 1311 г., по которому король выкупал у Алена де Мансиньи ленную сеньорию, которую Мариньи держал от этого рыцаря, после чего Мариньи держал ее уже от одного короля.[287] Итак, в известных нам документах более не упоминается о фьефе Экуи, как и о фьефе Плесси; речь в них не могла идти о землях, приобретенных королем в аббатстве Бек-Эллуан в Экуи и переданных взамен ренты Мариньи, так как в них не входил фьеф и Ангерран, естественно, держал их от короля, так как платил ренту королю.[288] Король передал Мариньи только один фьеф, расположенный в Экуи, произошло это в апреле 1312 г.[289] Следовательно, можно сделать вывод о том, что в личные владения Ангеррана входил не слишком значительный фьеф в Экуи, который он держал сначала от Алена де Мансиньи, а после декабря 1311 г. от короля.
Фьеф Мариньи, как мы уже сказали в предыдущей главе, находился в руках старшей ветви семьи. Жиль де Мариньи, несомненно, сын Жана и двоюродный брат Ангеррана, являлся его владельцем в 1307 г. В декабре того же года Филипп Красивый, выменяв' у Жиля владения в Мариньи, Розе и Крессенвиле, передал их на правах фьефферма Ангеррану:[290] в них помимо поместья входили лены, земли, леса, воды и право вершить суд, оцениваемые в 324 малых турских ливров ренты, что составляло довольно внушительную сумму.[291]
Приобретения Ангеррана того времени впоследствии составили основную часть владений его семейства. К фьефу в Плесси и небольшому отрезку земли в Менневиле он прибавил унаследованный от отца фьеф в Экуи, Мариньи, полученное на правах фьефферма, а также владения в Мариньи, Розе и Крессенвиле. Безусловно, ему принадлежали и другие вотчинные владения (догадкам о существовании которых мы не найдем подтверждения ни в каких документах), расположенные в землях, откуда произошла его семья, то есть в округе Лионс-ла-Форе.
Именно эти родовые владения он впоследствии будет пытаться расширить и консолидировать. За исключением Лонгвилля (полученного от короля еще в то время, когда молодой камергер должен был чувствовать себя осчастливленным этим монаршим даром и даже надеяться не мог на то, чтобы манипулировать в собственных интересах раздачей королевских щедрот), именно вокруг этих семейных владений Ангерран создаст в некотором роде свой собственный домен. Крайними его точками являлись южная часть лесов Лиона (Lyons) и лес Брея. Первый период времени, вплоть до 1308 г., будет посвящен приобретению всего необходимого для упрочения восстановленного домена.
В мае 1305 г. Филипп Красивый передал Мариньи все свои владения в Лонгвилле, в Лонгейле и в округе этих двух городов в качестве фьефа.[292] В апреле 1307 г. Мариньи получил на правах фьефферма от короля за 291 турский ливр ренты, земли, воды, цензы, ренты и право суда в Соссезмаре, Люси, Эпиней, Сен-Бев и Овилье. В это приобретение не входили ни право высшего суда, ни фьефы, ни мельницы в этих местах.[293] За этот период в землях Ко Ангерран более ничего не приобрел. Ясно, что вплоть до конца 1309 г. Лонгвилль его не интересовал.
Объектом его постоянных забот в то время был фьеф в Менневиле, который он неустанно расширял в период с 1306 по 1312 г. В марте 1306 г. он освободил себя от «tiers et dangers» и получил дозволение выкупать права пользования лесом, принадлежавшие деревенским жителям района Бле.[294] В мае он приобрел у аббатства Ла Круа-Сен-Лефруа так называемую десятину Креста в Менневиле,[295] примерно в 10 турских ливров ренты. Наконец, в июне 1307 г., по нашим сведениям, он выкупил владения усопшей Изабель де Ардрикур в Менневиле, те владения, которые король объединил в «кольчужный фьеф»[296] Менневиля:[297] именно этот фьеф расширился благодаря последовавшим за ним многочисленным приобретениям. В том же июне 1307 г. король передал Ангеррану свои владения в Мениль-су-Вьен,[298] а в сентябре – луга и рыбные водоемы в Гурне, Нефмарше и Торси.[299] В июле 1308 г. Мариньи получил от короля за ренту в 220 турских ливров владения Жана Ловчего в Лонгиане и в Лион-ла-Форе, которые король приобрел путем обмена;[300] эти владения, по крайней мере в Лоншане, составляли «кольчужный фьеф», когда в марте 1289 г были переданы Жану Ловчему,[301] но Ангеррану де Мариньи король передал их как прибавление к ленному владению в Менневиле. В октябре 1308 г. король передал ему на тех же условиях лен в Сен-Дени-ле-Ферман.[302] Одиннадцатого ноября 1308 г. Мариньи приобрел за ренту некоторое количество земель в Эбекуре,[303] и все они также располагались в непосредственной близости от Менневиля, хотя юридически не относилось к этому владению.
