5-е. Призрение человечества. Оставляя ложную систему благополучия неофитов в сторону, благонравие миссионеров и собственные пользы их влекут к тому, ибо потеряв неофита, теряют они работника и следовательно доход свой. У нас, напротив того, один предмет бобры, а человечество забыто было. Но таково положение самой Компании, таково внимание правительства и таковы ограниченны ее способы. Русские пришельцы состоят из буйных и развратных людей, из полупая на четыре года собою и своими силами жертвующих. Смотрители Компании также — пайщики. Предмет их рухлядь, а не американцы, с которыми по прошествии времени они в век не увидятся и никаким за них отчетом не обязаны. Ежели б в числе чиновников Компании не доставила судьба здешнему краю Александр Андреевича Баранова, которого бескорыстие и решимость не обуздывала промышленных, то давно б такие чудеса вышли, каких представить себе не можно. Они сорвали б американцам головы и потом и своими поквитались. Но теперь чудес можно ожидать впереди еще лучше, когда есть чиновники, которые, не зная никакого повиновения, потонее и получше расположатся, но также на настоящее лишь время, ибо впереди не умея обсуживать, будут теми же жертвами, а Россия — без областей. В Калифорнии губернатор и коменданты президии объезжают округи свои и посылают к вице-рою годовые отчеты; но у нас при первом еще государе на меня первого в отправлении сюда жребий пал, и до приезда моего в Америку ни правительство, ни сама Компания ни малейших не имели сведений. Но истребите паи, устройте штаты, организуйте Компанию как политическое тело во всех частях ее, тогда и здесь, подобно другим самодержавным компаниям, все пойдет в порядке своем; человечество в попечении правления уже первым, а не последним предметом будет; выгоды акционеров усугубятся; законы охранят безопасность всех и каждого; край получит должную защиту, торговля силу, а преобразователи закоренелой и пагубной системы, кроме бесценного в душе их удовольствия, заслужат справедливо в потомстве имя друзей человечества.
6-е. Одежда неофитов состоит из одного сарабе и шерстяной опояски, которые сами ткут они, но у них овец бездна; такая же бездна и другого скота, но ни на одном, однакож, я сапогов не видел. У нас, напротив того, американцы одеты и обуты; иные имеют суконные и фризовые капоты и сюртуки, горловые шаровары и торбаса, дабинные рубашки и исподнее платье, а бедные вместо сукна еврашечьи и птичьи парки, которыми компания при всех недостатках в долг под промысел снабжает их, и в сем случае наши одеты лучше, несмотря, что скотоводства не имеем.
7-е. Пища. Что хороша она, то правда, но между тем какие бы избытки скотоводства в нашей Америке быть ни могли, я никогда бы ее не позволил. Неофиты их, кроме повальных болезней, как то ныне был сарампион, о котором я ниже скажу, мрут ежегодно, и причина тому несродность к пище, которая сколь ни вкуснее прежней, но к той они привыкли и в ней воспитаны. Губернатор искренно признался мне, что в древней Калифорнии все индейцы вымерли, миссии опустели и что и здесь того же ожидать надлежит, ибо, по замечанию его, со времени учреждения в Новой Калифорнии миссий две пятых части индейцев уже истребилось, кроме того, что ныне от одного сарампиона, как видел я в рапортах его, более 3000 человек умерло. Сарампион есть род жара, в котором человек четыре или пять дней? тоску чувствует и в то же время сыпь показывается, которая проходит, но спустя две недели открываются жестокие кровавые поносы, нередко смерть за собою влекущие. Болезнь сия не была там известна и завезена к ним из Мексики. Но древняя Калифорния и без сарампиона опустела. Итак, мыслю я, что наших американцев всегда должно содержать на юколе, рыбе, китовине, жирах, бурдуке, ягодах и тому подобном, не отходя ни мало от сродной им пищи, гнилости соков препятствующей, да и самое юношество не иначе воспитывать. Но я примолвлю еще о калифорнских и наших к пропитанию способах. Быки у них дикие в изобилии и ходят стадами, и так накинув аркан, вот и пища готова; но у нас юколу, китовой жир, ягоды, сарану и прочее с великими трудами припасать должно; следовательно, и ныне в прокормлении наших американцев осуждены мы на большие труды и попечение, и я посмотрел бы хозяйства калифорнских миссионеров в нашем севере! Мне удалось снискать дружбу из них отца Мартина де Ландаета, которой в 1791 году послан был в Ноотку-Зунд и зимовал там. При всех данных от правительства способах, что отправлены были суда с хлебом, припасами, скотом, семенами и что даже и прихотливыми вещами снабжены они были, он ни в чем не успел, говоря мне точно сими словами, что это климат чертям, а не людям жить, и по возвращении их гишпанцы такие изъяснили невозможности, что двор их навсегда оставил покушения к северу. И действительно, переселяющимся из жаркого пояса нельзя перенесть его, но родившимся в севере россиянам, кроме того, что сами по себе к преодолению всяких трудностей они сродны, климат Америки нашей весьма мягким покажется. Скучны и несносны только проливные осенью и до генваря дожди, но стужа умеренная. В нынешнюю зимовку мою генваря до 7-го всегда было теплоты 2, 4 и 6 градусов, перепадал снег и на другой день сходил, но 7-го числа сделался первой мороз и неделю только стоял от 12 до 16 1/2 градусов, выпал снег и лежал до майя месяца, но февраля до 25-го числа, в которое вышел я в море, было стужи 4, 5 и 6 градусов по утрам, а к полудню меньше, и часто термометр не только на точке замерзания был, но иногда и градус другой, третей теплоты показывал. При умеренной стуже сей от высокости гор, снегом покрытых, в конце февраля были ежедневно раз по 5 и 6 в сутки порывистые с вихрем сильные грады, которые почасту работы прерывали. Впрочем, с самого генваря время было прекрасное, и как весна, так и лето сопровождались беспрерывно благополучною погодою.
Вот, милостивый государь, все Вашему Сиятельству сравнения мои по шестинедельной бытности в Калифорнии, замечания о земле сей. Простите, ежели где-нибудь может быть слишком обнажил я чувства мои и припишите слабости, человеку свойственной. Видя вещи здесь так, как их видеть должно, не магу я говорить равнодушно, когда они мне таких трудов и пожертвования сил стоят, что смею Ваше Сиятельство уверить, что едва ли сыщется человек, чтоб вперёд на них отважился. Довольно входил я в нравы как природных жителей, так и пришлых гостей к ним. Приноравливаясь к обоим, расположил я и преобразование края, показал средства к истреблению зол, постыдных веку нашему, говорил о торговле, хозяйстве, промышленности, отвращении недостатков, устроении порядка, законов, взысканий, призрении человечества, изъяснил, какие плоды отдаленным областям Сибири от здешнего благоустройства предстоят, не оставил ни одного предмета, словом: начертал весь приступ к организации торгового деля политическим, боролся и здесь с предрассудками, убедил очевидностью, исписал, хотя и не красным, но может быть от души и сердца идущим слогам стопы бумаги здесь, послал столько же в главное управление и ежели все это не стоит уважения? — Ежели обсуживание мною вещей в настоящем и будущем с дурной и хорошей стороны видах их не заслужит внимания, то горько мне будет недоверие к трудам моим и ещё более чувствовать, что несчастные следствия заставят уважить тогда, когда невозвратно время потеряно.
Извините, милостивый государь, что в письме моем вмешал я множество различных материй по мере того, как встречались они, и что столько же может быть некстати поместил я частные мои приключения. Приводить каждую и писать особые Вашему Сиятельству письма, истинно не имею времени, а потому искренне описываю здесь цепь всех происшествий в том виде, в каковом случились они. Ежели судьбе будет угодно окончание романа моего, к которому отнюдь не по пылкой страсти в моих летах уже места не имеющей, но совсем из других побуждений и может быть столько же и по остаткам тех еще во мне чувств, которые некогда делали счастье жизни моей, сделал по уважению обстоятельств, отдаленности и обязанностей своих весьма осторожное и кондициональное начало, в таком случае могу я новую показать услугу Отечеству личным обозрением гавани Вера-Круца, Мексики и таким проездом чрез всю внутренность Америки, каковым по подозрительности Гишпанского Правительства едва ли кто подробно мне воспользоваться может, привесть вам о всей торговле их, избытках, недостатках и прочем полные замечания; могу извлечь новые для соотчичей моих выгоды и, ознакомясь с Вице-Роем, попытать с восточной стороны Америки портов судам нашим, авось либо россиян во дни попечительного о них Государя откроют и из Петербурга торговлю теми избытками природы и произведениями промышленности нашей, которыми иностранцы на счет наш пользуются, могу в то же время кинуть лаз на торговлю Американских Штатов, побывав в них и соглася торговые их с нашею компанию виды. Вот, милостивый государь, новые вам жертва человека совсем себя на пользу ближнего посвятившего и ничего более в жизни не желающего, как только того, чтоб силы его отвечали усердию.
