Существенно, что ummi'ānum нигде не называется по имени, вследствие чего В. Ф. Лееманс (Foreign Trade…, с. 52) справедливо делает вывод, что ummi'ānum, выдававший деньги на торговое предприятие, не обязательно был тем ummi'ānum, которому сдавалась готовая продукция. А из этого с неизбежностью следует, что ummi'ānum был не частным лицом, а произвольным ответственным представителем юридического лица — государства или храма. Следует также отметить, что как Эйанацир сдавал не непосредственно купленный продукт, а обогащенную медь или медные изделия, так и ашшурские купцы всегда имели дело не с сырым металлом или денежными суммами, а с изделиями текстильной и металлической промышленности. То же самое можно предположить и в отношении Бутуктума (?) и Иддин-… нашего документа UET V, 428; сама закупка товара и возможные сопутствующие путешествию обстоятельства не касаются ummi'ānum, а в цитированном письме к Эйанациру его корреспондент выговаривает ему за то, что он прямо связался с ummi'ānum. Можно поэтому заключить, что ummi'ānum — представитель государства или храма, кредитующий не непосредственно торговое предприятие, а ремесленников, сдающих ему уже обработанный продукт (или доходы с него). Другое дело tamkārum — в его ведении были непосредственные сборы, как налоговые и «поставочные» (в пределах государственного сектора), например улов рыбы и т. п., так и торговые в прямом смысле. Поэтому если для одной группы населения кредитором par excellence был tamkārum, то для другой — ummi'ānum; тот и другой развивались далее в сторону понятия «денежного человека, кредитора, ростовщика» вообще.
Документы происходят из архива «примирителя», ka-ki, см. о нем выше.
В тексте nam-u; это обычно означает «десятник, начальник отряда в 10 человек», но такой перевод не дает смысла в данном конкретном контексте. Мы предполагаем, что здесь это то же, что nam-<zag>-u, т. е. «для (уплаты) десятины», «на (уплату) десятины».
Вероятно, полевой номер прочитан издателями неправильно, читать U. 16506.
Четвертый брат, ПузурЭллиль, в деле не участвовал, но зато Шумиахия присоединил к обмениваемой площади и свою долю.
Вероятно, сын КуНингаля старшего, брат УрНанны и дядя нашего КуНингаля.
Реконструкция текста у Шарпэна (Le clergé d'Ur, с. 55–56) не кажется нам убедительной.
Или «поле т[акое-то]», например «поле служебное]»? Мы предпочли читать «сад», имея в виду очень небольшие размеры арендуемого участка.
Оба сына носят шумерские (храмовые) имена, оба наследуют совместно всю отцовскую землю, полученную от храма как за службу, так и в виде «пожалования», и оба в течение долгих лет действуют солидарно. Более обычно было бы унаследование должности и храмовых владений отца только старшим сыном. Другие братья, по-видимому, не получили никакой недвижимости?
Шарпэн (с. 76) восстанавливает UD.U[NU], т. е. Larsa. Это неверно, так как uruki означает «деревня», а не «город». Вообще текст прочитан Шарпэном неправильно (см. строки 1, 2, 5, 12 текста).
Дьяконов. Muškēnum, с. 47 (наибольший служебный надел — 12 бур). Там же о нормах размеров служебных наделов в зависимости от разных должностей.
Однако в документе № 63 названы земли бога Иштарана и богини Иштар как отдельные урочища. Или лишь Энки-Эйа был «взят на иждивение» храмом Нанны в связи с перенесением его храма из Эреду в Ур?
В составе суда по делу о выкупе из рабства внебрачного сына КуНингаля участвуют два абрикку (AB.NUN.ME.DU), не считая двух сыновей КуНингаля, которые оба были абрикку (U.7836, UET V, 191).
В CAD А2 s. v. amirtum (1) даны все случаи употребления этого термина, засвидетельствованные в текстах, но перевод дан неправильный: amirtum значит, собственно, имущество, находящееся в свободном распоряжении, в частности в пожаловании. См. также: Дьяконов. Muškēnum, примеч. 36 (amirtum выдавалось «нужным людям», ēpiš sibūtim, bēl sibūtim).
Шарпэн неправильно оценивает имущественные средства КуНингаля и его сыновей. Что сыновья КуНингаля, Эшулухуру и Энамтисуд, были близнецами, видно 1) из того, что оба носят «храмовые» (шумерские) имена, присваивавшиеся лишь старшим сыновьям-наследникам жреца; 2) из того, что все 6 бур земли КуНингаля, согласно тому же документу, были приняты Эшулухуру и Энамтисудом совместно (ср. также UET V, 212 = наш № 63); что затем пожалование (amirtum) КуНингаля было, согласно документу № 62 (UET V, 35), утверждено за Энамтисудом в половинной доле 3 бур. Остальные 3 бур, очевидно, получил Эшулухуру. Интересно, что о передаче служебных земель КуНингаля кому-либо из прочих его сыновей речь вообще не идет ни в одном из документов.
О tahhu[m] ср. примеч. 468. Расчеты по экономике отдельных старовавилонских хозяйств см. в кн.: История Древнего Востока. 4.1. Зарождение и развитие… Кн. 1. Месопотамия. М., 1981, с. 329.
Там же, с. 408 и сл.; Юсифов Ю. Б. Элам. Социально-экономическая история. М., 1968, с. 221 и сл.
История Древнего Востока. 4.1. Зарождение и развитие… Кн. 1. Месопотамия, с. 439 и сл.
Diakonoff I. М. Die Hethitische Gesellschaft. — Mitteilungen des Institute für Orientforschung. Bd. XIII, Hf. 3. 1967, c. 337, 340–346.
Фигулла считал, что это — штраф за необработку земли; в действительности это примерно 1/3 среднего урожая, т. е. нормальная арендная плата. Смысл тот, что, даже не обработав земли, Аливакрум обязан уплатить среднюю арендную плату. Среднюю арендную плату предполагает и № 63.
Ср. примеч. 495.
Это составляет около 10 гур, или не менее 2250 л (до 3000 л?) с гектара.
См. № 39 и особенно № 40.
См. примеч. 499 и 504.
Gur7 означает очень большой глиняный сосуд, по емкости порядка бочки или более.
Шарпэн, полагаясь на сверку Дж. Блэка, читает первые две строки: «Э[йацилли по име]ни, раба [КуНин]галя», и т. д., вследствие чего заключает, что речь идет о простом выкупе раба покойного КуНингаля; вместо ùr Kug-dNin-gal nam-tar nam-lú-ulù-šè i-in-gub-ba — «от лона КуНингаля (в) судьбу (взрослого) человек вступил» читает eger Kug-dNin-gal nam-tar nam-lú-ulù-šè i-in-gin-na — «после того как КуНингаль (к) судьбе человека ушел» (заметим, что приводимые Шарпэном аналогичные выражения не вполне сходны). Но, не говоря о том, что в копии Фигуллы места для нашего восстановления «Эйагамиля, брата КуНингаля» достаточно, в чтении Шарпэна дальнейший текст делается совершенно непонятным: почему раба должны были выкупать все законные сыновья КуНингаля совместно, хотя известно, что они имели раздельное имущество? Почему появляется их дядя Эйагамиль? Почему за возможный иск братья должны отвечать перед ним? Зачем нужно было в число свидетелей столь тривиального дела, как покупка раба, привлечь целых 22 человека, едва ли не весь персонал храма Нанны во главе с верховным жрецом-санга — сан, едва ли не равный современному архиепископу? Почему Эйацилли, видимо, становится свободным человеком? По всем этим соображениям мы полагаем, что наше толкование текста — правильное.
По этому иску Синуцелли должен был быть оправдан. Ему грозило очень серьезное наказание.
По сверке Д. Блэка, цитируемой Шарпэном, с. 88, читать ub-[ta-ú, it-]hu-ú-ma — «Уцелли и Энатимсуда они (= судьи) до[просили, и те приблиз]ились».
Документ интересен. Люди (не названные прямо «рабами») разделены на четыре «доли» (ha-la): ЭрибамСин (?) получает 4 человека, Шумиахушу — 6 человек, ИддинЭйа — 5 человек и Синуцелли — 7 человек. Все эти люди носят типично местные, урские имена. Один обозначен как «Синмагир, сын ИмликСина» (для отличия от его тезки «Синмагира-кузнеца»), один как «брат ВарадАмуррима» (в тексте не упомянутого), некоторые названы по профессии, что для рабов Старовавилонского периода очень нетипично. Среди имен такие, как «Син подарил», «Син милостив», «Син, освободи меня», «Доколе, о боже» и другие. Свидетели указаны, но даты нет. Быть может, это пленные, взятые при падении Ура?
