По свидетельству немцев, им удалось в течение 11 октября форсировать р. Вязьму без оказания какого-либо сопротивления со стороны противника. Затем они прорвали оборону 1284-го стрелкового полка на рубеже противотанкового рва и, продвинувшись на 10–12 км, вышли в тыл русским. Возникла угроза расчленения и уничтожения группировки генерала Лукина. Здесь, на оставшемся крошечном островке, больше не было тыла. Все, кто мог, даже женщины — санитарки, связистки, — взяли в руки оружие. Днем и ночью шел тяжелый бой. Нельзя было разобрать, кто наступает, а кто обороняется.
Немецкое командование с удовлетворением констатировало, что 11 октября на восточном участке фронта окружения все попытки крупных сил русских вырваться из котла были отбиты и что прорвавшиеся части уничтожаются резервами.
Выдержки из немецких документов:
«11.10 20.20. 5-я пехотная дивизия в 12.00 приняла участок 6-й танковой дивизии. Перед дивизией противника нет. К полуночи несколько подразделений танкового полка будут сменены. 7-я танковая дивизия отразила отчаянные попытки противника вырваться из окружения»[311].
«12.10. 8-й ак, преодолев неорганизованное сопротивление противника, прошел через лесной массив восточнее р. Вязьма. 4.25. Перед 87-й пд противника нет ни на автостраде, ни севернее нее. В лесах восточнее основных позиций 8 пд — появление значительного количества автотранспорта. 17.30. 87-я пд своим правым флангом наступает в северном направлении в районе автодорожного моста через Вязьму между Лисцово и Грязное, удерживаемом противником.
12.10. 5-й ак: противник в первой половине дня у Пекарево продолжал свои отчаянные попытки вырваться из окружения при слабой артподготовке. Временно ему удалось вклиниться в наши боевые порядки. Перед 28-й пд на левом фланге корпуса в районе Парфеново — концентрация противника с танками и тяжелой артиллерией.
С 14.00 продолжаются контратаки 35-й пд, поддержанные танковым полком 7-й тд (к этому времени части 35-й пд развернулись вдоль дороги на Вязьму и уплотнили оборону 7-й тд. — Л.Л.). Из-за наступления значительных сил противника смена 7-й тд произведена только на участке правофлангового полка. Смена всех частей дивизии будет проведена предположительно в ночь с 12 на 13 октября»[312].
Из отчета 3-й танковой группы врага:
«Окруженный противник постоянно предпринимал все более ожесточенные попытки прорыва из окружения, особенно на участке 7-й тд. Все атаки противника были отражены с очень высокими потерями для последнего. После ликвидации местных вклинений противник был отброшен. Нами были понесены также большие потери» [48].
Здесь, на наш взгляд, будет уместно привести признания командира 7-й танковой дивизии генерала фон Функа, которая осенью 1941 г. встала на пути армии Лукина. У него было время в русском плену обдумать свои будущие воспоминания:
«<…> Последовавшие затем (после окружения) дневные и ночные бои, относятся к числу самых тяжелых, какие только приходилось вести дивизии.
Противник, руководимый железной волей своего командования, со все более возраставшим упорством вел энергичные атаки, стремясь вырваться из „котла“.
Направление его главного удара находилось не там, где первоначально ожидалось (в районе автострады), а северо-западнее (выделено мною. — Л.Л.). Противник вел атаки под прикрытием ночи и тумана, используя лесистую, поросшую кустарником местность.
Бои изобиловали трагическими эпизодами. Целые гренадерские взводы были уничтожены до последнего человека. Последние резервы быстро таяли, и приходилось неоднократно снимать войска с неатакованных участков (например, из района автострады) и создавать импровизированные резервы. Едва удавалось заткнуть одну брешь, как возникала другая, еще большая.
Танковый полк, лишь часть которого осталась боеспособной, перебрасывался с одного очага боя к другому. Временами противнику удавалось прорываться вплоть до огневых позиций артиллерии<…>» [42]. Позднее командир 7-й танковой дивизии донес, что 11 и 12 октября дивизия потеряла 1000 человек, один батальон был буквально уничтожен.
Известные до сих пор рассказы участников прорыва связаны в основном с боем у д. Богородицкое. Но окруженные войска атаковали на фронте 7 км и более. Обстоятельства боев на участке 7-й танковой дивизии противника изложены в ее истории. Как и в каждой истории любой части, не обошлось без преувеличений, приводятся подробности и называются фамилии участников, которые нам не интересны. Но даже из краткого пересказа можно понять, с каким мужеством отчаяния шли в атаку наши солдаты и какие силы им противостояли.
«Несколько раз советские химические минометы нанесли удар по Пекарево и району позади наших позиций (видимо, наши войска применили дымовые снаряды и мины. — Л.Л.). Почти до середины дня продолжался неослабевающий артиллерийский огонь противника по нашим опорным пунктам. Около 15.00 противник крупными силами продолжил наступление и атаковал силами неустановленной численности Жекулино. По приказу командира роты мы позволили противнику подойти ближе, чтобы потом внезапно и наиболее эффективно использовать даже легкое оружие. На скопление сотен транспортных средств, конных повозок, обозов и т. д. безжалостно обрушился огонь наших тяжелых орудий и танков. Чтобы отбросить назад советские войска, приблизившиеся к позициям, пришлось предпринять контратаку совместно со штурмовыми орудиями. При этом развернулись сильные ближние бои, которые были достаточно опасными, поскольку 3-й взвод остался почти без боеприпасов. Несмотря на это, удалось уничтожить большую часть войск противника и взять в плен около 150 пленных. Только так удалось удержать свою позицию.
<…> Однако русские продолжают атаковать с криками „ура!“ в направлении Дороховки (здесь наступали части 166-й сд. — Л.Л.). Наши пулеметы без перерыва стреляют по наиболее близко подошедшим подразделениям и наносят противнику тяжелейшие потери. Особенно сильно действует фланговый огонь приданного тяжелого пулеметного взвода по наступающему противнику. Казалось, что наступление противника подавлено. Но около 18.00 доложили, что противник прорвался в центре и контратака успеха не имела. Осознавая опасность, командир роты сам вернул некоторые отошедшие назад танки. Подразделения роты стреляют со всех орудий, чтобы остановить штурмующие войска. Но пришлось отойти несколько назад, чтобы прикрыть позиции тяжелого пулеметного взвода, минометной группы и противотанковых орудий. В момент крайней опасности наконец-то подошли танки и, атаковав противника, продвинулись до передовой позиции. Группами по 20–40 человек советские солдаты, спрятавшись в домах и садах, яростно отстреливаются.
Около 19–20 часов прорвавшиеся на участке 2-го взвода силы противника численностью около 80 человек попытались продвинуться в направлении Леонтьева. Но остатки 2-го взвода с четырьмя танками атакуют их и после короткого ближнего боя закрывают брешь. Спустя некоторое время, около 21.30, русские вновь атакуют. В бой вступили связисты, водители, мотоциклисты. После того как на помощь прибыло еще 3 танка, удалось восстановить позади фронт обороны. Все, что шевелилось или попадалось на глаза, уничтожалось. Боеприпасы заканчивались, когда их доставили на двух танках. 30–40 русских погибли и столько же, в большинстве тяжело раненные, взяты в плен. 80-100 русских солдат лежали перед и между нашими позициями. Многие большевики, которые еще бродили по населенному пункту, были ликвидированы в течение ночи.
Еще дважды противник с криками „ура!“ пытался атаковать слабые места наших позиций. Пришлось отойти назад до западной окраины Пекарева, чтобы дождаться подхода резервной 8-й роты. Используя огонь штурмового орудия и наших тяжелых пулеметных групп, и эти атаки удалось отразить» [42].
Как только обозначился прорыв, вперед двинулись артиллерийские части, колонны тылов, обозы. Однако войска и штабы оказались неподготовленными к действиям ночью. В темноте, а она в октябре наступает рано, под интенсивным обстрелом противника колонны частей перемешались, возникли пробки. Пока разбирались — время ушло. Некоторые части потеряли ориентировку, дело дошло до столкновений между ними. К тому же для удержания узкого коридора, проделанного у Богородицкое, заслон справа заранее не был предусмотрен. Заслоны же на флангах участка прорыва, не имеющие противотанковых средств, были просто раздавлены танками противника. Поэтому прорваться через оборону врага и отойти на восток удалось лишь отдельным частям и разрозненным группам воинов.
По рассказам ветеранов 120-го гап, перед прорывом было приказано жечь документы штабов дивизионов. Желающим было роздано новое командирское обмундирование и белье из запасов, вывезенных с места постоянной дислокации в Косово Белорусской ССР. Оставшееся имущество уничтожили. 11 октября, расстреляв последние снаряды, полк колонной двинулся в направлении обозначившегося прорыва. На кабину переднего тягача поставили станковый пулемет, на остальных подготовили ручные. Однако немцы закрыли брешь, проделанную в их обороне. Колонна полка вползла в огневой мешок. Орудия и пулеметы врага, казалось, стреляли со всех сторон. Горели трактора, машины. Среди них метались охваченные ужасом люди. Был убит лейтенант Ерохов В.С. и десятки других командиров, сержантов и солдат. Рядом со своим орудием упал смертельно раненный лейтенант Дудка А.С. Слева пошли в контратаку несколько десятков немецких танков. Артиллеристы, сняв замки с уцелевших орудий, отошли на юг, в направлении автострады. Немцы, закрыв брешь в обороне по реке Бебря, не решились наступать внутрь кольца [69].
