В ходе бесед с американскими политическими деятелями и бизнесменами Лебедь, по сути, объявил о двух «среднесрочных» вариантах продолжения своей политической карьеры: либо возвращение в Совет безопасности РФ, либо губернаторство в Туле. Долгосрочные планы все те же — президентство.
Можно себе представить, какую нервозность это вызывало в Кремле среди тех, чья политическая карьера держалась исключительно на покровительстве Ельцина, который только-только пережил сложнейшую операцию и еще не было никакой ясности относительно перспектив его выздоровления.
И хотя Лебедь имел весьма достоверную информацию о состоянии здоровья Ельцина, он заявил, что о выборах нового президента России можно говорить лишь в 2000 году. А сам он постарается использовать предстоящие четыре года для того, чтобы получить необходимый ему политический опыт.
В интервью корреспонденту «Уолл-стрит джорнэл» Лебедь предположил, что его смещение с должности секретаря Совета безопасности РФ было связано с болезнью президента, «которого обмануло его окружение». Поэтому он, Лебедь, надеется, что, выздоровев, Ельцин изучит этот вопрос и пересмотрит свое решение. Генерал не исключал, что они еще будут работать вместе, «так как обязательно придет время, когда Ельцин поймет, кто обманул его»…
В США писатель Юрий Милославский спросил Лебедя, не просчитался ли он, поддержав Ельцина после первого тура президентских выборов. Лебедь ответил:
— Это был выбор между «плохо» и «очень плохо». Я выбрал «плохо». Я себе положил: два месяца продержусь в чужой для меня стае. Продержался четыре. Неплохо. Я поступил правильно и не дал развернуться стране в очень плохую сторону. А это могло произойти.
Выступая перед журналистами в Нью-Йорке, Лебедь обрушился с критикой на министра внутренних дел РФ генерала армии Анатолия Куликова: «До тех пор пока в России преступный министр внутренних дел, под его крышей прячется мафия. Те, кто должен бороться с мафией, наоборот, ее создают». Лебедь «отдавал долги» Куликову за глубокие раны, нанесенные осенью 1996-го… _
Перед вылетом Лебедя из Нью-Йорка в Вашингтон российский журналист Владимир Козловский спросил, какое впечатление вынес генерал из первых встреч на американской земле. Он ответил:
— Я увидел команду, которая продолжает работать. Потому, что любит свою землю. Желает ей всяческого блага. Мы ходили с Бушем по ипподрому. Такое теплое, живое, человеческое к нему отношение. Люди подходили, улыбались, здоровались…Честное слово, вызывает белую зависть. У нас кто-то при власти, ему памятники ставят, цитаты выпускают. Умер. Три дня тишины. Потом выясняется: «Ух, гад был!»
А в это время в Москву продолжали идти шифровки: Лебедь почти пять часов провел в Совете по международным отношениям, где его очень доброжелательно представил бывший госсекретарь Генри Киссинджер. На следующий день Лебедь завтракал с бывшим послом США в России Джеком Мэтлоком. Бдительные хронометристы не забыли указать, что именно к 12 часам дня длиннющий черный лимузин «таун кар» с генералом подкатил к дверям синода Русской зарубежной церкви, снимающей с начала 50-х годов несколько помещений в огромном доме на 93-й улице. Лебедя встретили владыка Михаил и владыка Гавриил. Присутствующие соборно спели генералу «Многая лета», после чего он более двух часов отвечал на вопросы…
В докладных особый акцент делался на тех моментах, которые свидетельствовали о негативном отношении к Лебедю. В частности, представитель Конгресса русских американцев Петр Будзилович заявил, что его организация считает смещение Лебедя с поста секретаря Совета безопасности России «огромной моральной победой», и заметил: «С нашей точки зрения, много бед происходит из-за отсутствия морали». На что Лебедь в привычной прямолинейной и весьма жесткой форме парировал:
— Я ее, мораль, везде искал. И в церкви искал православной… Я человек мирской, можно сказать, многогрешный — десантников тяжело сравнивать с ангелами, — и вдруг увидел, что люди, которые по сану должны быть благочестивее, должны к свету разума вести, так они грешнее меня… Это не зарубежной церкви касается, это отечественной — православной. Погрязли они в разных прегрешениях… Я туда подошел и отошел…
Не ускользнуло от взора кремлевских соглядатаев и то, что бывший ленинградец, а ныне нью-йоркский дизайнер Юрий Ярмолинский подарил Лебедю майку собственного изготовления с надписью «Упал. Отжался. Победил».
ГЕРМАНИЯВ середине января 1997 года Лебедь вновь отправился в зарубежное турне. На этот раз — в Германию. И снова к нему было приковано повышенное внимание Кремля и России в целом. В условиях углубляющегося политического и экономического кризиса, практически полного отстранения Ельцина от управления страной из-за серьезной операции, после которой он вскоре опять слег, выход энергичного и острого на язык Лебедя на политическую арену многие аналитики истолковывали как начало его предвыборной кампании. А зарубежный визит, в ходе которого состоялись встречи Лебедя с видными политиками и бизнесменами ФРГ, был хорошим средством популяризации генерала, к которому все пристальнее присматривался Запад. И не только присматривался, но и подавал явные знаки готовности к сотрудничеству: по каналам спецслужб в Москву пришла конфиденциальная информация о том, что германское турне финансировали влиятельные общественные организации и фирмы, среди которых были концерны БМВ и «Маннесман».
В Германии Лебедь заявил в одном из интервью:
— Я хочу стать президентом, и я им стану.
Но ведь были на сей счет и другие слова:
— Я в президенты России не собирался, не собираюсь и, думаю, никогда не соберусь. Каждый баран должен нести свои рога…
…Сегодня о Лебеде говорят, что он «чужой для власти и для оппозиции». Его называют «политиком второго эшелона». И прикидывают, каковы его шансы в предстоящей борьбе за президентский пост.
Пока диспозицию отставного генерала вряд ли можно назвать сильной. Наоборот, в ней стали обнаруживаться серьезные слабости: Лебедя почти «забыла» пресса, его имя мелькает на слуху лишь тогда, когда он появляется в эпицентре региональных выборов, чтобы оказать поддержку своему кандидату. У Лебедя нет постоянной публичной трибуны, и он хорошо сознает, чем это чревато: от своих помощников он в последнее время особенно настойчиво требует добиваться, «чтобы пресса не забывала о нас», искать любой повод для привлечения общественного внимания.
После нерекламируемых переговоров Лебедя с влиятельными американскими бизнесменами в Кремль по «спецканалам» было доложено, что отставной генерал больше озабочен не финансовой, а информационной поддержкой Запада…
Подпортил имидж Лебедя скандал с компилированной статьей в «Известиях», из-за чего он расстался со своим пресс-секретарем. Люди из штаба генерала все чаще жалуются на нехватку свежих интеллектуальных сил.
Квело идут дела с формированием его партии, которую остряки уже обозвали «партией палаточников». Программные документы новой партии ничем не отличаются от манифестов любой другой партии левоцентристской ориентации. Расчеты на то, что в нее придут бывшие «однополчане» генерала по КРО, не оправдались — появилось чуть больше полутора тысяч человек.
Неважно «раскручивается» его движение «Честь и Родина». Судя по всему, появление организованного генералом Львом Рохлиным общественно-политического движения в поддержку армии составит немалую конкуренцию сторонникам Лебедя. Социологи отмечают понижение уровня популярности Лебедя в Вооруженных Силах. Не падает его рейтинг пока еще только в Воздушно-десантных войсках.
Лебедь все чаще начинает высказывать прогнозы, которые не сбываются. Поздней осенью 1996 года он говорил: «Как только у людей закончатся запасы картошки, так и наступит кризис». Генерал был убежден, что предотвратить возможное всенародное восстание, «по сравнению с которым события в Боснии и Албании покажутся не более чем пикником на лужайке, можно лишь с помощью новых досрочных президентских выборов».
Прошла весна, всенародного восстания не случилось.
А нас по-прежнему стращают волнами народного гнева, которые вот-вот девятым валом захлестнут Россию. Шесть лет из окна Генштаба я высматривал эти волны, но кроме пикетов и демонстраций, иногда очень жидких, ничего не видел.
Когда-то я ходил на митинги с участием Лебедя как на концерты Паваротти и жил надеждой, что жизнь изменится. И чем дальше она не менялась, тем яснее становилось, что ни митинги, ни демонстрации, ни импичменты, ни зубодробительные статьи в оппозиционной прессе ничего не способны изменить в стране, где политическая власть все больше начинает зависеть от власти денег.
Когда Лебедь в очередной раз говорит о грозящем вскоре России коллапсе, люди замечают, что Александр Иванович с такими прорицаниями становится похожим на банальных «непримиримых», которые уже несколько лет подряд то и дело пророчат социальный взрыв…
