Вероятно, заключением этого соглашения объясняется тот факт, что позднее, в связи с шестым крестовым походом, католический Запад не мог добиться от венецианцев большего, чем простой нейтралитет в предстоявшей войне с египетским султаном. Циркуляр дожа от 1226 г. запрещал венецианским купцам отправлять на Восток лес, железо, смолу, под страхом конфискации этих грузов, как военной контрабанды.[1713]
В рассматриваемое нами время торговые интересы Венецианской республики в остальных районах Африки были менее значительными, чем в Египте или Малой Азии и Сирии, но тем не менее, они заслуживают внимания. Северная Африка была рынком закупки и сбыта самых разнообразных товаров. Из Африки Венеция вывозила рабов, лошадей, соленую рыбу, соль, зерно, оливковое масло, выделанную кожу разных сортов, дубители и красители, сахар, воск, мед, финики, миндаль, благовонные травы, ковры, шерстяные и хлопчатобумажные ткани и в еще большей степени разнообразное текстильное сырье, свинец, ртуть, слоновую кость, кораллы, лаки и клей. В состав встречных товарных потоков входили: лес и изделия из него, металлы — медь, олово, железо, драгоценные металлы в монете и слитках, драгоценные камни — рубины, изумруды и жемчуг, фальшивые камни, мастерски изготовлявшиеся в Венеции, железо — скобяные и посудохозяйственные товары, стекло, некоторые виды красителей, белители и обезжириватели, пряности, сукна, благовонные вещества, медицинские средства и даже отчасти вино для христианского населения. Тлемсен, Бужия, Тунис, Триполи, Бона были оживленными рынками, где всюду слышалась европейская, особенно итальянская речь.[1714]
В западной части северо-африканского побережья гораздо раньше венецианцев обосновались их конкуренты, пизанцы и генуэзцы. Возможно, что даже ранее чем пизанцы и генуэзцы, появились в западной части северо-африканского побережья марсельцы. Первый их договор с султаном Марокко относится еще к 1138 г.[1715] Пизанцы и генуэзцы показались в портах африканских потентатов почти одновременно, около середины XII в., — по крайней мере от этого времени мы располагаем документами, свидетельствующими о таких связях:[1716] в 1157 г. от султана и Туниса в Пизе было получено письмо об оформлении договора о мире и торговле, заключенного между ним и Пизанской республикой; документы о торговле различных коммерсантов Генуи идут от 1155, 1157, 1162 и т. д. годов.
Венеция вступает в договорные отношения с государями северной Африки гораздо позднее и с султаном Туниса, например, не ранее тридцатых годов XIII столетия. Первый дошедший до нас договор относится к 1231 г. Султан Туниса и Триполитании Захария Яхья по этому договору предоставил венецианцам право повсеместной торговли в его владениях, при условии оплаты пошлин в размере 10 проц. с оборота. Операции с золотом и серебром могли протекать при вдвое пониженном проценте обложения, но портовые пошлины должны были оплачиваться во всех случаях. От каперских операций, направленных друг против друга, должны были воздерживаться обе стороны, а венецианцы, кроме того, и не должны были покупать товаров, отнятых кем бы то ни было у тунисских купцов, а если бы кто-нибудь из них совершил такую операцию, то такие товары подлежали конфискации. Венецианцы особо оговорили важное для них право закупки хлеба в пределах владений султана, на что он дал согласие при условии, если цена на него не будет выше определенного уровня. Венецианские купцы по смыслу договора могли основывать торговые дворы во владениях султана, обносить их высокой изгородью, охранять их, самостоятельно разбирать в них тяжбы между собою. При любом торговом дворе они могут иметь церковь, хлебопекарню и пользоваться банями по своему обычаю. Если султану понадобился бы флот, то он мог бы зафрахтовать до одной трети венецианских кораблей, которые оказались бы в портах Туниса и Триполитании, но по выбору венецианского консула.[1717]
Так по всему побережью восточной части Средиземного моря постепенно вырастала цепь венецианских фондако, которые не только облегчали венецианским купцам ведение их торговых операций, но служили также и целям политического влияния на Востоке.
Представление о масштабах венецианской торговой экспансии не было бы достаточно полным, если бы мы не коснулись еще одного важного района этой экспансии, берегов Черного моря.
Вопрос о времени появления венецианцев на Черном море трактуется обычно в том смысле, что их деятельность широко развернулась там еще с очень раннего времени, не позднее начала XI в.[1718] Первые крестовые походы расширили здесь их торговые операции и ввели сюда их конкурентов, генуэзцев и пизанцев.[1719] «Пизанский порт» на Азовском море и генуэзцы в Тане появились будто бы еще в XII в.[1720] «Венецианские экспедиции в эту страну (северные берега Черного моря) в XII в. были очень активными, — пишет Арменго, — северная Европа обязана им своими связями с Югом и Востоком».[1721] На раннем появлении в Черном море итальянцев вообще и венецианцев, в частности, настаивали и наши русские ученые — Ф. К. Брун и М. М. Ковалевский.
В качестве единственного документального доказательства всего этого привлекается содержание договора, заключенного императором Мануилом и генуэзцами в семидесятых годах XII в., в котором лигурийским купцам разрешалось плавание по Черному морю, за исключением Росии и Матрахи[1722], причем из этого делается совершенно неожиданный и ничем неоправданный вывод — «для венецианцев и пизанцев, следовательно, такого ограничения не существовало».[1723] Ссылаются иногда на факт упоминания о венецианцах в Киеве в «Слове о полку Игореве». Этот факт, конечно, достоин внимания, но из него не следует, что венецианцы появлялись в Киеве благодаря их широкому внедрению на берегах Черного моря уже в XII в.[1724]
Нам думается, что весь этот вопрос должен быть поставлен несколько иначе.
Огромное значение для Византии северного рынка общеизвестно. Отсюда этот самый большой город средневековья получал продовольствие и разнообразное сырье для своей промышленности. Не забудем, что в VII в. арабы отняли у Византии Египет, а в XI в. — турки — Малую Азию. Торговые договоры киевских князей с Византией нужны были не только Руси, но в еще большей степени для самой Византии. В X в. Русь обосновалась на берегах Черного и Азовского морей. Усиленное засорение черноморских степей кочевниками затрудняло, разумеется, торговые связи Руси с Восточной империей, но они не прерывались. Плано Карпини видел в Киеве в 1247 г. трех венецианских и двух генуэзских купцов, — торговые связи новых владельцев Константинополя и проливов с северным Черноморьем продолжались, стало быть, традиционным порядком, несмотря на татарский погром. Торговые связи Византии с севером были «святая святых» ее экономической жизни, которые она должна была ревниво охранять от всякого проникновения в них посторонних, — только ее корабли должны были плавать вдоль северного Черноморья. Осуществлять этот принцип экономической политики, политики монопольного использования торговли с северным Черноморьем и Приазовьем было тем более легко, что ни один корабль не мог пройти незамеченным мимо причалов и морской стражи Восточной столицы.
Потому, думаем мы, ни венецианцы, ни генуэзцы, ни пизанцы не могли иметь и не имели регулярных торговых связей с северными берегами Черного моря вплоть до того момента, когда и морская дорога, ведшая из Средиземного моря в Черное, и Константинополь не оказались в руках латинян.
В свете такого понимания дела все будет ясно. Понятно будет, почему Мануил, разгромив венецианцев, пошел на уступки генуэзцам, допустив их проникновение в Черное море, за исключением, однако, берегов Азовского моря и северного побережья Черного.[1725] Понятно, почему в договорах Венеции с Византией в XI и XII вв. нет упоминания ни об одном торговом пункте на берегах Азовского и Черного морей, хотя, особенно в договоре девяностых годов XII в., венецианцы перечислили все сколько-нибудь значительные торговые пункты на всем, кроме севера, протяжении империи. Понятно, наконец, почему в договоре о разделе империи венецианцы не обеспечили за собою никаких территорий и портовых городов по берегам Черного моря. Мы уже говорили выше, что в Венеции, очевидно, не существовало сколь-нибудь значительной группы купцов, которая могла бы подталкивать венецианское правительство в этом направлении.
Тут, естественно, возникает возражение: Византия в XII в. фактически не владела северным Черноморьем и поэтому для Венеции было бесполезно добиваться включения в свои договоры с Византией его торговых пунктов.
