В этом году полк слал гитлеровцам снаряды из района Автова, а затем перешел сюда, на участок Колпина и Ижор.
Полк держит под огнем полукружие фронта гитлеровцев от устья притока Невы – реки Тосны у села Ивановского до лесов Красного Бора и далее к югозападу, до Пушкина и Павловска.
Восточную часть этого полукружия по реке Тосне занимает фашистская полицейская дивизия СС; правее по фронту расположена 250-я испанская «голубая дивизия», сменившая недавно 121-ю немецкую пехотную дивизию.
И немецкие, и испанские фашисты чувствуют себя неуверенно, боятся, поспешно строят оборонительные сооружения. Они знают настроение наших войск. Оно определяется чувством ненависти к гитлеровцам, сознательно причиняющим страдания населению Ленинграда. Зверские обстрелы города резко усилились с начала 1942 года: с тех пор на жителей, на дома и улицы Ленинграда легли десятки тысяч тяжелых снарядов. Везде и всюду слышишь в войсках Ленинградского фронта: «Вот бы и нам начать общее наступление!»
Это настроение, этот дух боевой активности проявились и в частных наступательных операциях, какие были проведены в районе Урицка, у Ям-Ижоры, у Ивановского и, особенно, в синявинских боях, которыми было сорвано намерение Гитлера начать общий штурм города.
С недавнего времени 12-м гвардейским полком командует полковник И. А. Потифоров. До него командиром был полковник Н. Н. Жданов, теперь занимающий более высокую должность. Оба командира имеют отличное специальное образование, опытны, смелы, оба прославлены по всему Ленинградскому фронту. Н. Н. Жданов стал особенно известен с тех пор, как батареи его корпусного артиллерийского полка первыми на Ленинградском фронте, еще осенью 1941 года, завязали активную контрбатарейную борьбу и положили начало созданию особой наступательной группы, призванной противодействовать дальнобойной артиллерии врага.
Любят, хорошо знают и заместителя командира полка по политчасти подполковника М. В. Евдокимова, храбрость которого доказана еще во время прорыва линии Маннергейма.
Люди полка – простые, суровые, способные спокойно переносить любые опасности и лишения, закалились в боях, умудрены опытом. Каждый из них старается внести своим боевым мастерством что-нибудь новое, полезное в работу полка.
Примеров этому я мог бы привести очень много. Но главное, мне хочется определить явно ощущаемую мною разницу между тем, как воевали наши люди совсем недавно, на первом году войны, и как воюют сейчас, в конце 1942 года; в чем изменились сами они, в чем именно выражается приобретенное ими мастерство.
Знакомство с ФомичевымЯ только что долго беседовал с Иваном Петровичем Фомичевым. Человек он здоровый, высокорослый, ему двадцать шесть лет. Фомичев – командир взвода управления восьмой батареи; звание лейтенанта получил в январе, а гвардии старшим лейтенантом стал в июле этого года. Он – опытный командир.
Вот он сидит передо мной за столом в землянке, откинувшись на спинку венского стула, держа прямо свою коротко остриженную голову. Его крупное, удлиненное лицо с большим прямым носом и губами, обведенными двумя морщинами, весьма выразительно. Руки с сильными грубоватыми пальцами рабочего человека недвижно лежат на топографической, расчерченной цветными карандашами карте. Он очень восприимчив, сообразителен, мгновенно оценивает, что нужно его собеседнику; видимо, в нем есть привычка представлять себя на месте того, с кем он беседует.
Он родился под Тихвином, в семье крестьянинабедняка. Надо было самому сызмальства трудиться. Кормилец-отец умер, когда Ваньку только исполнилось четыре года. В гражданскую войну отец работал председателем волостного Совета. Однажды кулак-сосед избил председателя так, что тот пролежал с полгода. Но оправился, вновь работал как выборное лицо и даже самоуком одолел грамоту. Вот мать, семидесятипятилетняя Анна Алексеевна, так без образования и провела жизнь…
Фомичев умеет слушать собеседника очень внимательно, глядя на него спокойно своими серовато-голубыми глазами. Ответы дает мне продуманные, точные. Чувствую: думает он в лад с моими мыслями.
Это умение «думать за другого», наверное, сказывается и в его боевой работе: он стремится ясно представить себе, что именно замышляет враг. И, угадав, дает наиточнейший ответ снарядами, которые накрывают цель. Умение разгадывать замыслы врага, ясно представлять себе, чего хочет он, – драгоценное качество воина.
Беседа с Фомичевым легка и приятна. Слова у него вытягивать не приходится, с полунамека вникает он в твой вопрос и даже сам помогает его сформулировать. Нет в его мозгу ни готовых схем, суррогатов мышления, ни казенщины, всегда обличающей косность ума, безответственность и равнодушие.
Фомичев подтянут, выдержан.
Он ранен на днях, однако продолжает свою боевую работу. Ранен пулей в руку, выше локтя, при перестрелке с немецким снайпером. Рука Фомичева перевязана, но перевязка под рукавом гимнастерки незаметна. Вчера я спросил врача, лечащего Фомичева, как он переносит боль.
– Очень просто, – ответил мне врач, – терпелив, не пожалуется, но если спросить: «Больно ли?», скажет: «Больно!» Нервы у него прекрасные, спокойный, здоровый!
Действительно, взглянув на Фомичева, никак не скажешь, что он пережил год блокады.
Работа разведчика-наблюдателяИтак, главная задача полка – уничтожение дальнобойных орудий гитлеровцев, то есть контрбатарейная борьба.
Это дело трудное.
Гитлеровцы давно уже не ставят своих орудий на опушках лесов, обступающих с немецкой стороны Ленинградский фронт. Огневые позиции противника хорошо укрыты в глубине леса, в оврагах, на обратных скалах холмов, за большими каменными зданиями и в парках Пушкина, Петергофа, Стрельны…
Такие огневые позиции не увидишь с наблюдательных пунктов, их трудно обнаружить и звуковой разведкой, потому что звуковые волны, рожденные выстрелами вражеских батарей, наталкиваясь на всякие барьеры, пропадают или искажаются.
Наученные горьким опытом, фашисты редко теперь ведут огонь побатарейно. Чаще их рассредоточенные орудия стреляют в одиночку – это помогает маскировать основные огневые позиции.
По просекам, по проложенным в чаще лесов дорогам, кроме того, перевозят кочующие орудия; такие орудия, послав в Ленинград несколько тяжелых снарядов, быстро оказываются в новом, столь же неожиданном месте…
Маскируют звук выстрела немцы и другими методами. Например, располагают ряд отдельных орудий, минометов, даже целые батареи в створе, на одном азимуте. И ежели все они совершают короткий огневой налет одновременно, то на ленте нашей звукоразведки получается такая смесь шумовых записей, что определить координаты бывает весьма затруднительно.
Гитлеровцы обстреливают город и наши передовые позиции еще и сверхтяжелыми орудиями калибра 380—420 миллиметров. Их перевозят на специальных установках по скрытым лесными массивами железным дорогам. Звуковая волна от выстрелов этих орудий до наших постов звукозаписи иногда не доходит. Такие орудия можно засечь только по пару или дымкам паровозов, либо разведкой с воздуха.
И все-таки наши артиллеристы научились засекать любые вражеские батареи, сочетая данные звуковой, зрительной и всех других методов разведки.
В 12-м гвардейском артполку применяется сложная и умная система СНД («Сопряженного наблюдения дивизионов»).
Наблюдения ведутся одновременно с нескольких пунктов, расположенных на высоких зданиях, на заводских трубах Колпина, Ижор и со всяких других вышек.
Каждый наблюдательный пункт обеспечен заготовленными заранее таблицами направлении на разведанные цели с обозначением номера вражеской батареи и ее калибров. Вспышка или блеск при выстреле вражеского орудия сразу же отмечается стрелкойуказателем, приспособленной к стереотрубе. Это помогает наблюдателю мгновенно дать нашим командирам батареи правильный ориентир. А если стрелка стереотрубы показывает новое направление, значит, огонь ведет еще не разведанное вражеское орудие. Тогда на его разведку полк немедленно устремляет все свои средства наблюдения.
В контрбатарейной борьбе принимают участие артиллеристы всех специальностей. Особенно ответственна работа разведки. Что делает, например, командир взвода управления восьмой батареи гвардии старший лейтенант Иван Фомичев?
Взвод имеет четыре отделения: разведки, связи, радио и вычислительное. Фомичев подготовил опытных разведчиков, которые умеют самостоятельно готовить разведсхемы.
Стороны угла сектора работы Фомичева уходят от позиций нашего 286-го стрелкового полка в глубь расположения врага так далеко, как только могут бить своими снарядами орудия восьмой батареи.
В числе многих удалось подавить в начале ноября цель No 605. Эта цель – немецкая батарея, как и другие, пронумерованные, нанесенные на карты и таблицы, была давно разведана и засечена.
