Отмечая, что во время похорон К.У. Черненко он встречался с Д. Бушем, Г. Колем, Ф. Митераном, Я. Накасонэ и М.Тэтчер, Михаил Сергеевич пишет, что во время этих встреч «руководству западных стран впервые было сказано о предвосхищавших идеи нового мышления принципах»[2905].
13 марта М.С. Горбачев принял Д. Буша, который не только передал главе советского государства личное послание Р. Рейгана с приглашением к диалогу, но и предложил установить между М.С. Горбачевым и Р. Рейганом особый, тайный канал связи.
Сразу же после этой встречи он направил в Вашингтон сообщение, в котором говорилось: «Я лично хотел бы видеть установление настоящего закулисного канала связи, полностью отделенного от не очень грамотной группы экспертов, от которых мы должны зависеть. Вместе с тем этот канал должен иметь горсточку ключевых игроков, которых Горбачев знал бы, как лично преданных Вам лиц и на которых он мог бы положиться, не опасаясь утечки информации»[2906].
Не ранее 12 – не позднее 26 марта 1985 г. в записной книжке М.С. Горбачева была сделана следующая запись: «Обращение канцлера Коля о доверительном канале связи»[2907]. Из этого явствует, что тогда же М.С. Горбачев получил предложение об установлении тайного, неофициального канала и с канцлером ФРГ.
В этом отношении Р. Рейган и Г. Коль не были оригинальны.
Сейчас нам известно о существовании тайного канала связи между Н.С. Хрущевым и Д. Кеннеди, который осуществлялся через офицера ГРУ Г.Н. Большакова. Известно также, что у Л.И. Брежнева существовал тайный канал с канцлером ФРГ В. Брандтом и президентом США Р. Никсоном. В 1981 г. был установлен тайный канал связи между Москвой и Тель Авивом. Была сделана попытка наладить такой же канал связи между Л.И. Брежневым и Р. Рейганом.
Существование тайного канала означает, что принятие решений имеет закулисный характер, а официальные лица и учреждения, от имени которых потом они оформляются, играют декоративную роль. Именно на такой путь был приглашен М.С. Горбачев с первых же дней его пребывания у власти.
13 марта в 13 час. состоялись похороны К.У. Черненко[2908].
«Русская мысль» обратила внимание на то, что министр обороны маршал Соколов присутствовал на прощании с телом К.У. Черненко, но отсутствовал на его похоронах[2909]. Можно было бы подумать, что он заболел. Но, по утверждению «Посева», «во время траурного митинга на главной трибуне Мавзолея впервые за многие годы не было ни одного маршала или генерала»[2910]. Знакомство с советскими газетами того времени полностью подтверждает это наблюдение[2911].
«Как всегда, – пишет М. Меньшиков, – члены Политбюро по очереди стояли в почетном карауле, потом выстраивались в ряд для торжественной фотосъемки и, наконец, шли прощаться с семьей покойного. И тут случилось неожиданное. Горбачев, не останавливаясь, прошел в особую комнату для руководителей и только там, переступив порог, обернулся, поняв, что все прочие вожди от него отстали. Один за другим они подходили к вдове Константина Устиновича, выражали сочувствие и только после этого присоединялись к Горбачеву. А он все стоял в дверях и в недоумении смотрел на происходящее. Возвратиться и исправить невольную ошибку ему явно не хотелось»[2912].
По свидетельству Е.И. Чазова, во время похорон оказавшийся рядом с ним генерал-полковник, по-видимому, член Ревизионной комиссии, сказал: «А знаете, Евгений Иванович, везучий вы человек – четырех генеральных секретарей похоронили и еще живы»[2913].
Как принято, после похорон состоялись поминки. «Обычно на поминки такого рода, – пишет В. Прибытков, – прибывают все члены Политбюро в полном составе. В этот раз не пришел никто»[2914]. А из кандидатов в члены Политбюро явился только В.И. Долгих[2915].
Факт сам по себе показательный для характеристики высшего руководства партии. Давно ли они утверждали К.У. Черненко в качестве своего лидера и пели ему дифирамбы? Подобный шаг можно объяснить одним – на поминках даже для вида не пожелал присутствовать новый генсек.
Появление М.С. Горбачева на вершине власти было встречено в советском обществе с удовлетворением. Об этом свидетельствуют даже первые анекдоты о нем.
Армянское радио спрашивают: «Правда ли, что нового генсека никто не поддерживает?». Армянское радио отвечает: «Да, сам ходит». Или: «Вы слышали, что новый генсек не умеет читать?». «Не может быть!». «Сам видел. Говорит без бумажки».
В тот самый день, когда М.С. Горбачев стал генеральным секретарем ЦК КПСС, на книжных прилавках появилась его первая биография[2916].
Было бы очень странно, если бы это произошло в Москве.
Еще более странно, что она появилась в Нью-Йорке.
Вместо послесловия
Первая биография М.С. Горбачева
Появление первой биографии М.С. Горбачева в день его избрания генеральным секретарем ЦК КПСС уже привлекло к себе внимание[2917]. Однако несмотря на все усилия, мне не удалось найти в нашей литературе ни ее названия, ни фамилии ее автора, ни источника происхождения сведений о ней. Возник даже вопрос: а был ли мальчик?
Обращение к интернету первоначально поставило в тупик. Googl показал 3 миллиона страниц, на которых встречается фамилия Gorbachev, а Яндекс – 9 миллионов. И только после того, как я дополнил эту фамилию словом «Biography», из бездны мировой паутины выплыло: «Butson T.G. Gorbachev. Biography. New York, 1985».
Обнаружилось также, что эта редкая книга имеется и в Москве (Российская государственная библиотека), и в Петербурге (Российская национальная библиотека). Фигурирует она и в «Библиографии работ М.С. Горбачева и книг, посвященных Перестройке и деятельности М.С. Горбачева за период с 1985 по 2001 годы». Правда, здесь почему-то указано не первое, а второе издание этой книги, увидевшее свет в 1986 г.[2918]
Первая биография М.С. Горбачева, насчитывающая 170 страниц, была опубликована известным тогда американским издательством «Штейн и Дэй ( [email protected])» которое возникло в 1962 г. и называлось по фамилиям его создателей: Сола Штейна и его жены Патрции Дэй[2919].
Поиски сведений о Томасе Гордоне Батсоне позволили обнаружить сайт «Butson Family Newsletter. Issue Number 4 Fall 1981». Из размещенных на нем сведений явствует, что прадед Т. Г. Батсона Самуэль в 1850 г. эмигрировал из Англии в Австралию, а дед Томас Соломон из Австралии переселился в Новую Зеландию. Здесь у него родился сын Вивиан[2920], о котором известно, что он был фермером и являлся отцом Томаса Гордона.
Томас Гордон Батсон родился в 1931 г.[2921]. По одним сведениям, в 17 лет[2922], по другим – в 19 начал журналистскую карьеру. Покинув родину, уехал сначала в Англию[2923], оттуда в 1951 г. – в Канаду[2924]. Прожив там почти семнадцать лет, он с должности помощника редактора газеты «Торонто стар» отправился искать счастья в США. Здесь в «Нью-Йорк тайме» прошел путь от рядового сотрудника до одного из редакторов газеты, руководителя таких важных ее подразделений, как служба новостей и внешняя служба[2925].
Зная название книги и фамилию ее автора, нетрудно было разыскать первую рецензию на нее. Она появилась на страницах «Нью-Йорк тайме» 24 марта 1985 г.[2926] Ее автором был Марк Улидж (М. A. Uhlig), который с 1981 по 1985 г. являлся одним из редакторов «Foreign Affairs» (печатный орган Совета по международным отношениям), а с 1985 г. работал в «Нью-Йорк тайме»[2927].
Дальнейшие поиски позволили обнаружить и первое сообщение о выходе книги Т.Г. Батсона. Оно тоже появилось на страницах «Нью-Йорк тайме» – 15 марта 1985 г. Особую ценность в этом сообщении имеет включенное в него интервью с Солом Штейном[2928]. Из этого интервью явствует, что издательство «Штейн и Дэй» заключило договор с Томасом Батсоном на книгу о М.С. Горбачеве в декабре 1984 г., в середине феврале 1985 г. рукопись книги уже была в издательстве[2929].
Если учесть, что к концу 1984 г. о М.С. Горбачеве не было написано не только ни одной книги, но и ни одной статьи, что автор не имел в своем распоряжении ни архивных документов, ни мемуаров о герое книги, а главным и почти единственным источником, которым он мог располагать, являлись периодическая печать и официальные опубликованные документы, выявление которых требовало немало времени, следует признать, что работа над книгой велась в «пожарном темпе».
Обычно, сообщал С. Штейн, подготовка книги к печати и ее тиражирование занимали три месяца. На этот раз издательство выполнило всю эту работу за три недели[2930].
Чтобы представить ее темпы, необходимо учесть, что сначала рукопись легла на стол редактора, затем вернулась к автору, от него ушла в перепечатку, затем в дело вступил корректор, после которого рукопись снова была перепечатана, за первой корректурой последовал вторая, после чего была произведена разметка текста и он поступил в набор, набранный текст снова требовалось вычитать и внести последнюю правку. После этого последовало тиражирование книги, ее, фальцовка и переплет. Наконец, переплетенный экземпляр какое-то время должен отлежаться под прессом.
