Ухудшение материального положения школ и учителей, падение престижа учительской профессии и престижа школьных знаний вели к деградации образования. Ликвидация пионерской и комсомольской организации, нехватка средств у центров по внешкольным занятиям детей сопровождались ростом беспризорности и безнадзорности, невиданных со времен гражданских войн. Сотни тысяч детей оказывались на улице, где их вовлекали в наркоманию и преступную деятельность.
Отречение от коммунистической идеологии создало идейный вакуум в обществе. Прежде объединенное целью построения коммунизма общество отчаянно пыталось найти «национальную идею», мечась между подчинением так называемым общечеловеческим ценностям (на деле ценностям буржуазного западного общества) и до реставрации монархистской идеологии (по сути, возврата к буржуазному обществу России до 1917 года).
Разъединенное общество продолжало разъедаться националистическими настроениями, сепаратистскими тенденциями. Последние особенно ярко проявились в ходе двух чеченских войн, а также в росте национал-сепаратистских сил в ряде республик Российской Федерации. Среди молодежи росли экстремистские националистические настроения, приведшие к межэтническим стычкам.
Отказ от общественных идеалов, на которых были воспитаны миллионы советских людей, породил вакуум в области морали. Принципы общественного долга и патриотизма, занимавшие первостепенное место в советской иерархии ценностей, многими были подвергнуты осмеянию и отброшены. Напротив, такие черты человеческой натуры, как себялюбие, карьеризм, культ потребительства, которые постоянно осуждались в советском обществе как проявления буржуазной морали, перестали быть объектами осуждения, а порой получали прямо противоположное, позитивное истолкование. Перевод межчеловеческих отношений на коммерческую основу стал считаться свидетельством «передовых» взглядов «свободного» общества. Хотя до падения советского строя его критики внутри страны и за ее пределами упорно распространяли миф о том, что расцвет частного предпринимательства приведет к улучшению качества труда, деградация трудовой этики, порожденная антиобщественными и эгоистичными установками, привела к заметному ухудшению качества изделий и услуг.
Свобода была истолкована как вседозволенность, а порой как торжество волчьих законов господства сильного над слабым. Дедовщина, возникшая в Вооруженных силах еще до падения советской власти, заметно усилилась и стала неистребимым злом Российской армии. В обстановке пренебрежения к интересам других людей и всего общества повсюду расцветала антисоциальная мораль теневой экономики и криминального мира.
Ощущение незащищенности людей усугублялось разгулом преступности в стране. Контроль преступных группировок за предпринимательской деятельностью привел к росту преступлений в борьбе за передел собственности или по отношению к рядовым гражданам. Жизнь в стране стала небезопасной. Россия, население которой было меньше, чем США, обогнала эту страну, известную высоким уровнем преступности, по числу убийств. Преступные группировки насаждают наркоманию, проституцию, нелегальный вывоз девушек и детей для притонов во все страны мира. Криминальные авторитеты стали контролировать общественную и политическую жизнь в целом ряде регионов страны.
Коррупция, которая стала разъедать советский управленческий аппарат в последние годы его существования, стала подлинным бичом современной России. Взятки в миллион долларов, получаемые отдельными чиновниками за разовые услуги, стали обычными. Поэтому деньги, которыми сорили власть имущие, намного превосходили доходы рядовых граждан за всю их жизнь. Отставной губернатор Саратовской области Аяцков между делом рассказывал тележурналисту о том, как другой государственный чиновник проиграл ему в бильярд две автомашины «Вольво». Однако информация о разложении верхов, постоянные разоблачения коррупции уже мало кого трогали, и они оставались без последствий.
Громогласные объявления о победе демократии прикрывали полный контроль, который осуществляли новые капиталисты и их политическая обслуга над решением основных вопросов экономической и политической жизни страны. Хотя в стенах Государственной Думы порой звучали обличительные речи в адрес правителей страны, этот высший законодательный орган власти был лишен полномочий, позволявших ему действенно контролировать работу правительства и президентской администрации. Решения, которые определяли судьбы страны, принимались в узком кругу властных группировок. Так принимались решения о разгоне Верховного Совета в 1993 году, начале войн в Чечне, дефолте 1998 года, а также других внезапных поворотах во внутренней и внешней политике страны. Руководители же некоторых политических партий прикрывали политической клоунадой узурпацию власти узкими группировками.
Вслед за ликвидацией политической монополии КПСС в стране была установлена монополия партии власти, наименования которой менялись, но она фактически господствовала на всех уровнях управления страной. Оппозиция была сильно ограничена в своих возможностях пропагандировать свои взгляды. Советский демократизм на уровне предприятий и учреждений, проявлявшийся в ограничении власти администрации мнением партийной, профсоюзной и комсомольской организаций, контролем со стороны вышестоящих административных, партийных, советских органов был заменен авторитарностью хозяина и его администрации. Планы работы предприятия перестали обсуждаться коллективно. Уволить человека с работы стало возможным по прихоти хозяина в одночасье.
Тяжелые проблемы хозяйства, ухудшение социальных условий жизни, авторитарность, коррумпированность и криминализация систем управления прикрывались массовой пропагандой и потоком масскультуры низкого качества, которые особенно активно распространялись по телевидению. Яркие шоу с обилием клоунады, ток-шоу, в которых раскрывались всевозможные интимные подробности семейной жизни, плоские и стандартные сериалы про бандитов пришли на смену советским телепрограммам и кинофильмам, создатели которых старались раскрыть глубокие проблемы человека в современном мире, ознакомить зрителей с главными проблемами современной жизни, достижениями науки, техники, искусства и литературы. Многие театры закрывались, а другие вынуждены были сокращать свои труппы и едва сводили концы с концами. Киностудии резко сокращали производство фильмов. Многие музеи влачили жалкое существование. Скандальное хищение сотен экспонатов в прославленном Эрмитаже его сотрудниками лишь свидетельствовало об экономическом и моральном кризисе в сфере культуры.
Падение престижа культуры проявилось и в падении интереса жителей России к чтению. По данным журнала «Книжный бизнес», только за период с 1996 по 2006 год «книжный бизнес потерял каждого четвертого читателя и каждого третьего покупателя». Хотя издавалось немало книг на самые разные темы, тиражи детективных и эротических сочинений лидировали. В стране Толстого, Достоевского и Чехова, в которой в последние годы ее советской истории активно творили Шукшин, Бондарев, Распутин, Белов, «писательницей десятилетия» была признана (на книжной ярмарке 2006 года) Александра Маринина, которая намного опережала других авторов по тиражам. Герои ее романов пребывали в мире захватывающих, а порой и фантастических приключений, имели немалые доходы и часто оказывались за границей. При этом писательница неизменно подчеркивала свое восхищение постсоветским потребительством, а советскую жизнь изображала как время нищеты, страха и всеобщего доносительства.
Многие же популярные нехудожественные произведения сочинялись в погоне за сенсациями и демонстрировали вопиющее невежество авторов в вопросах истории, психологии, естественных наук. На прилавках книжных магазинов было множество пособий по астрологии, гаданию, колдовству.
Распространение антинаучной информации способствовало появлению всевозможных суеверий. Как грибы после дождя в стране росло число всевозможных сект, главари которых откровенно вымогали деньги у населения, обещая невозможные чудеса. Примером этого стала деятельность шарлатана Грабового, который обещал воскрешать людей с помощью своей методики. Многие из сект, которых стали называть «тоталитарными», превращавших своих членов в фактических рабов, управлялись заграничными центрами и были направлены на разрушение традиционных ценностей России.
Как бы ни пытались скрыть власть имущие и подчиненная им пропаганда кризис, в который погрузилось общество, этот факт не является ни для кого секретом. Более того, через полтора десятка лет после свержения советской власти видные деятели правительства стали говорить о необходимости возвращения к тем или иным элементам советской организации, уничтоженным за годы контрреволюционных перемен. То министр обороны заявлял, что для борьбы с дедовщиной в армии следовало бы возродить должность заместителя командира по политической работе, как это было в советское время. То министр здравоохранения сетовал по поводу прекращения советской практики регулярной диспансеризации населения. Аварии на шахтах, вызванные вопиющим пренебрежением владельцев к безопасности шахтеров, вызвали разговоры о необходимости восстановления должности профсоюзного инспектора, который мог воспрепятствовать спуску шахтеров в шахту, если не было уверенности в обеспечении их безопасности.
