К началу октября союзники, установили на осадных батареях 120 тяжелых орудий, в том числе 18 мортир.
Союзники решили одновременно бомбардировать Севастополь с моря и с суши. 5 октября союзный флот в составе 27 кораблей, вооружение одного борта которых состояло из 1244 орудий, атаковал Севастополь с моря. Им могли отвечать только пять батарей — Александровская, Константиновская, № 10 и № 13 и № 12 (Картошевского). Огонь остальных батарей был малоэффективен. Батареи Николаевская, Михайловская, Павловская и № 4 поначалу открыли огонь, но вскоре прекратили.
На Александровской батарее было 56 орудий, из них: две 3-пудовые бомбовые пушки, 11 — 36-фунтовых пушек, 16 — 24-фунтовых пушек, 4 — 18-фунтовых пушки, 19 — 1-пудовых единорогов и 4 — 5-пудовых мортир.
На Константиновской батарее было 91 орудие, из них: 50 — 24-фунтовых пушек, 34— 1-пудовых единорога, 4— полупудовых единорога, 1 — 12-фунтовая карронада, 2 — 5-пудовых мортир.
На батарее № 10 было 58 орудий, из них: 2 — 3-пудовых бомбовых пушки, 29 — 36-фунтовых пушки, 12 — 1-пудовых единорогов, 9 — полупудовых единорогов, 6 — 5-пудовых мортир.
На батарее № 12 было 5 орудий, из них: 1 — 36-фунтовая пушка, 3 — 1-пудовых единорога и один полупудовый единорог.
На батарее № 13, расположенной в каменной башне Волохова, было 10 пушек, из них: 8 — 36-фунтовых и 2 — 18-фунтовых.
Корабли союзников бомбардировали береговые батареи Севастополя в течение всего светового дня (около 12 часов). Огонь 14 французских и 2 турецких кораблей, имеющих 746 орудий одного борта, был направлен по преимуществу на батарею № 10 и Александровскую с дистанций 800 сажень (1707 м). Корабли подвергались действию 73 орудий батарей № 10, Александровской и Константиновской.
5 английских кораблей, стоявших против правого фланга Константиновской батареи, действовали из 259 орудий одного борта с дистанции 650 сажень (1387 м). Они же подверглись действию 54 орудий батарей Константиновской, Александровской и № 10. Из них 18 орудий Константиновской батареи действовали с 650 сажень (1387 м), другие две батареи с 900—950 сажень (1921—2027 м), 4 английских корабля к северо-западу от Константиновской батареи в необороняемом секторе действовали из 169 орудий одного борта с дистанции 450 саженей (960 м). По ним действовали только 2 орудия Константиновской батареи, 13 орудий батареи № 10 и Александровской, которые стреляли в них с 900— 950 саженей (1921— 2027 м).
Корабль «Аретуза» с 25-ю орудиями одного борта действовал по Константиновской батарее с 300 саженей (640 м), и корабль «Альбион» с 45-ю орудиями действовал по башне Волохова с 450 саженей (960 м).
Французские корабли потерпели сильные повреждения: «Виль де Пари» получил 50 пробоин, «Наполеон» получил опасную подводную пробоину, «Шарлемань» получил повреждение машины. Английские корабли «Аретуза» и «Альбион» получили 93 пробоины и были отправлены в Константинополь. Остальные корабли также получили повреждения, но менее значительные.
Повреждения же русских батарей были невелики. На батарее № 10 было подбито 3 орудия, и у 7 повреждены лафеты. На Александровской батарее подбито 3 орудия и столько же лафетов. На башне Волохова поврежден один лафет. Сильно пострадала батарея Константиновская из-за неудачного расположения. Хотя она находилась на выдающемся мысе, у нее только половина орудий могла стрелять по кораблям. А 27 орудий на верхнем ярусе не были прикрыты от тыльных и продольных выстрелов, поэтому там остались неповрежденными только 5 орудий.
Из 152-х орудий было сделано 16 тысяч выстрелов. Союзники из 1244 орудий выпустили 50 тысяч снарядов.
На береговых батареях убыло: 16 убитых и 122 раненых. Неприятель действовал с дальнего расстояния по закрытым целям, стреляя под большими углами возвышения.
После неудачной попытки 5 октября союзный флот ни разу не предпринимал решительных действий против береговых батарей Севастополя и ограничивался только редкими действиями отдельных судов против русских укреплений на больших дистанциях.
На сухопутном фронте союзная артиллерия открыла огонь в 6 ч 30 мин 5 октября. За день русские сухопутные батареи сделали около 20 тысяч выстрелов, а союзники — около 9 тысяч выстрелов.
Русские потеряли убитыми и ранеными свыше тысячи человек и 45 орудий, англо-французы — 348 человек и 22 орудия. Большая разница в потерях объясняется тем, что, боясь штурма, наши начальники подтянули пехотные части почти к самым батареям. При этом никто не догадался укрыть их за складками местности, вырыть окопы, устроить блиндажи и т.п. При последующих бомбардировках такая картина повторялась из раза в раз. Пехота же союзников находилась вне зоны действия русской артиллерии. Кроме того, как уже говорилось, наиболее эффективно по укреплениям и живой силе действовали мортиры, в которых союзная артиллерия имела абсолютное превосходство, а у нас, как отмечалось выше, было только пять больших мортир. И это при том, что на береговых батареях Севастополя на 5 октября стояло 26 — 5-пудовых и 3 — 3-пудовые мортиры. Вероятность попадания из мортиры в корабль ничтожно мала по сравнению с пушкой, соответственно, и проку от мортир на береговых батареях было мало. Но взять оттуда хотя бы половину мортир и перевезти их на Южную сторону было за пределами бюрократического мышления «отцов-командиров».
Большой потерей для гарнизона Севастополя стала гибель 5 октября вице-адмирала Владимира Алексеевича Корнилова, который был смертельно ранен в ногу ядром на Малаховом кургане.
В ходе бомбардировки 5 октября ряд русских судов вел огонь по осадным батареям союзников. Так, корабль «Ягудиил» стал у входа в Южную бухту и обстреливал английские позиции. Пароходы «Владимир» и «Крым» вошли в Килен-бухту и обстреливали французские батареи.
Всю ночь с 5 на 6 октября защитники Севастополя, особенно на 3-м бастионе, провели в напряженной работе: отрывали орудия и станки, разбирали поврежденные платформы и настилали новые, насыпали разрушенные брустверы, очищали засыпанные рвы, строили пороховые погребки, подвозили и устанавливали орудия, взамен подбитых ставили орудия большего калибра. К утру 6 октября укрепления оборонительной линии, включая 3-й бастион, к изумлению неприятеля, были восстановлены так, как будто бомбардировки и не было.
Командование союзников было разочаровано в результатах бомбардировки. Канробер писал 6 октября своему военному министру. «Огонь русских батарей сверх ожидания был весьма действителен; крепостная ограда на всем своем протяжении сильно вооружена морской артиллерией огромного калибра; это обстоятельство может замедлить осаду». А Реглан доносил Ньюкестлу: «Войска измучены... Русские располагают огромными средствами для исправления своих батарей и вооружения их, что против ожидания весьма замедляет ход осады, и я положительно не могу сказать, когда дела наши примут более решительный оборот».
Союзники были вынуждены начать длительную осаду Севастополя. Как к осажденным, так и к осаждающим непрерывно шли подкрепления. Но условия доставки подкреплений были слишком разные.
Ехавший налегке в Севастополь знаменитый русский хирург Н. И. Пирогов очень точно характеризовал единственный путь, который связывал этот театр войны с центром страны: «Дорога от Курска, где шоссе прекратилось, невыразимо мерзкая. Грязь по колени, мы ехали не более трех и даже две версты в час шагом; в темноте не было возможности ехать, не подвергаясь опасности сломать шею... Я дремлю после реброкрушительной прогулки по Бахчисарайскому шоссе... Если станции и дороги между Курском и Харьковом были плохи, то теперь, чем более мы удалились, они сделались чисто непреодолимым препятствием к достижению нашей цели». Шестьдесят верст от Севастополя до Симферополя Пирогов ехал два дня! Пути сообщения были «непреодолимым препятствием» в доставке грузов на театр военных действий. Г.Д. Щербачев[51] писал: «...мне предписано было немедленно отправиться с транспортом из 600 боевых ракет в Севастополь... Выехав из Петербурга 3 июля, я прибыл в Симферополь только в конце августа».
Англичане и французы доставляли все грузы по железной дороге в порты, где они перегружались на пароходы и через несколько дней прибывали в Балаклаву и Камышовую бухту. От Камышовой бухты до французских позиций было около 5 км, а от Балаклавской бухты до английских позиций — 10 км. (Автор затратил на путь от центра Севастополя до Балаклавы на общественном транспорте около 1 часа.) Первоначально грузы союзники возили на лошадях и волах, любезно предоставленных татарами, и на турках, которых союзники использовали в основном в качестве тягловой силы и чернорабочих. Позже англичане построили от Балаклавы до своих осадных батарей конную железную дорогу.
Одно состояние коммуникаций, не говоря ужо неравенстве промышленных потенциалов стран союзников и России, предопределили наше неминуемое поражение под Севастополем.
