и по громогласности, и по степени ярости. На октябрьской конференции Ликуда Шарону не дали возможности обратиться к аудитории — его не только зашикали, но и отключили ему микрофон. Если учесть то обстоятельство, что Израильская партия труда, под руководством Амира Переца, недавно проголосовала за выход из правительства, было ясно, что судьба коалиции Шарона висит на волоске.
Однако премьер-министр принял вызов с открытым забралом. Проведя ряд консультаций с заместителем премьер-министра Эгудом Ольмертом и своими ближайшими политическими советниками, он сделал 21 ноября 2005 г. заявление, произведшее эффект разорвавшейся бомбы. Шарон заявил, что более не в состоянии возглавлять партию, чья идеологическая платформа противоречит его видению демографически однородного еврейского государства. “Если бы я остался в Ликуде, — продолжил Шарон, — то почти наверняка одержал бы победу на следующих выборах. Для меня лично это был бы самый надежный и безопасный вариант. Но это не было бы в интересах Государства Израиль”. И премьер-министр объявил о своем намерении выйти из Ликуда и создать новую “центристскую” партию, которую он предложил назвать Кадима [147] (“Вперед”).
Стратегическое чутье Шарона не обмануло его и на этот раз. Захваченные сначала врасплох, депутаты кнесета от Ликуда, в количестве не менее двух третей фракции, спустя всего лишь неделю осознали, в каком направлении им следует двигаться дальше. К началу декабря двадцать семь депутатов (из сорока) заявили, что сохраняют верность Шарону и переходят в его новую партию. В качестве основной причины называлось либо осознание того, что выходом из палестинского тупика является решение, связанное с идеей “двух государств”, либо признание (пусть и запоздалое) того факта, что социальные проблемы страны требуют неотложного внимания. К середине декабря в ликудовской фракции кнесета осталось всего одиннадцать депутатов. Соперничество за место председателя партии свелось к борьбе между министром иностранных дел Сильваном Шаломом [148], отличавшимся в Ликуде сравнительно умеренными взглядами, и Биньямином Нетаниягу, всегда готовым занять ведущее место среди сторонников твердой линии по территориальному вопросу. Но никакого особенного соперничества и не было — Шалом капитулировал, уступив Нетаниягу еще до проведения окончательного голосования.
Что касается ситуации на другом политическом фланге кнесета, то Шимон Перес, раздосадованный тем, что Израильская партия труда предпочла ему профсоюзного вожака Амира Переца, без особых колебаний возглавил переход своих сторонников в партию Кадима. Вследствие этого шага фракция Израильской партии труда в кнесете также уменьшилась до одиннадцати депутатов. Политическая отвага Шарона не могла не восхитить даже сторонних наблюдателей. Однако ослабление позиций Партии труда вызвало обеспокоенность в израильском обществе. На страницах газеты Га-Арец известный писатель А. Б. Йегошуа обратился к соотечественникам с взволнованным воззванием: не оставлять партию, которая, несмотря на все свои промахи и неурядицы, по-прежнему оставалась выразителем интересов израильской социал-демократии. У Йегошуа не было особых иллюзий относительно того, что Партия труда сможет одержать верх над Шароном в ходе ближайших выборов. Однако, утверждал он, следующее правительство
“окажется не в состоянии восстановить социальную справедливость в стране без участия и вместе с тем без постоянного и настойчивого нажима Израильской партии труда, которая в течение длительного времени накопила опыт в деле обеспечения социальной справедливости и искренне верит в необходимость социальных и экономических перемен… Нищета и бедственное положение израильтян не только причиняют нам душевные страдания и подрывают нашу гордость. Они также наносят ущерб тем ценностям нашей национальной солидарности, которые мы создавали столь ревностно и старательно на протяжении десятилетий существования нашего государства”.
Тогда эти сетования звучали как старая песня; однако со временем, воспринимаемые на фоне непрекращающихся угроз миру и безопасности страны, они, похоже, стали находить отклик в сердцах израильтян.
Глава XL.
Пестрая картина
Холодный мир, непрестанные угрозы
Израиль заключил мирный договор с двумя своими соседями — Иорданией и Египтом. Ни одна из этих стран более не представляла собой угрозы еврейскому государству. Получивший образование в Великобритании молодой иорданский король Абдаллах II, который унаследовал престол после смерти своего отца Хусейна в 1999 г., искренне надеялся поддерживать плодотворные отношения с Израилем. Впрочем, Хашимитское Королевство, при его скромных экономических ресурсах и населении, по численности уступающем населению Израиля, не являлось государством, игравшим особо значительную роль в ближневосточном регионе. Южный сосед Израиля, Египет, и его президент Хосни Мубарак аналогичным образом не проявляли никаких намерений отказываться от мирной политики президента Садата. Мубараку приходилось сосредоточивать свое внимание на многочисленных внутренних проблемах, наиболее серьезной из которых в последнее время являлось возобновление активности исламских экстремистов. Что же касается отношений с Израилем, то египетский президент скрупулезно соблюдал практически все положения договора, подписанного в 1979 г. На протяжении всего этого времени суда израильского торгового флота беспрепятственно проходили через Суэцкий канал. Контингент египетских войск, размещенных в Синае, в количественном отношении не выходил за скромные рамки, определенные договором между двумя странами (Гл. XXVII. Паломничество на Ближний Восток). Мубарак неизменно играл в целом конструктивную роль в непростых отношениях между Израилем и палестинским руководством. Египетские власти сотрудничали с Израилем в ходе отвода израильских войск из сектора Газа в августе 2005 г. И хотя контакты между двумя странами оставались на уровне “холодного мира”, а масштабы торговых отношений или культурных обменов были незначительными, израильских туристов всегда гостеприимно встречали не только на синайских курортах Шарм-аш-Шейха и Табы, но и в Каире.
Сирия продолжала оставаться самой проблемной из всех стран, имеющих общую границу с Израилем. Хафез Асад умер в 2000 г. Его сын Башар, подготовленный отцом и партией Баас в качестве преемника, был беспрекословно “избран” сирийским парламентом на президентский пост. Как и новый король Иордании, Башар Асад учился в Великобритании, где он получил диплом врача. На первых порах израильское правительство питало осторожные надежды на то, что молодой президент, с его западным образованием, продемонстрирует большее желание вести мирные переговоры, чем его отец. Однако эти надежды оказались необоснованными. Не будучи уверенным в надежности своей политической платформы, Башар Асад в 2005 г. дал вовлечь себя в заговор с целью убийства видных политических и общественных деятелей Ливана, выступавших против пребывания в их стране сирийского “миротворческого” контингента. Жертвами заговорщиков стали не только видные ливанские журналисты, но и пользовавшийся огромной популярностью в стране бывший премьер-министр Ливана Рафик Харири. Убийство Харири вызвало взрыв негодования и осуждения как в Ливане, так и за рубежом, после чего Башар Асад вынужден был согласиться на вывод сирийских войск из Ливана. Раздосадованный и униженный, новый президент Сирии после этих событий уже не ощущал политической решимости возобновить начатые его отцом переговоры с Израилем. Более того,
