Тучи, дождь, прохладно. Последняя "лавина" дел перед отъездом завтра вечером в Labelle. Вчера весь день в семинарии, в судорожных попытках "ликвидировать" завалы. Вечером ужин в честь о.Кирилла Ставревского в узкой "компании" – Верховские, Дриллоки, Бэзили, Рошаки, я. Очень дружески, очень уютно. Чувство спаянности, дружбы, принадлежности тому же делу…
Сегодня – на "Свободе", потом час в Biltmore с о. Кириллом Фотиевым.
Статья о "Прогулках с Пушкиным" Синявского в "Время и мы" – Натальи Рубинштейн, блестящая – в ответ всей заборной брани со стороны "благомыслящей" нашей эмиграции. В сущности, у русских нет чувства свободы – не в смысле свободы от "запрета" (за этим, слава Богу, следит гнилой Запад, которому куда уж там до нас…), а в смысле допущения другого мнения и, что еще печальнее, его понимания…
Милое письмо от Миши Меерсона.
Labelle. Понедельник, 13 июня 1977
Выехали в пятницу 11-го поздно вечером. Ехали под проливным дождем. Ночевали [по дороге]. В субботу ехали под облачным, серым небом. Остановка у Вани и Маши [Ткачуков], в Монреале. В Labelle приехали около 5.30 вечера. И, как всегда, такое чувство, что только уехали, чувство, с каждым годом усиливающееся. Это мой "Malagar"2 , место, где одновременно осознаешь усиливающийся бег времени и из него как бы выпадаешь.
Вчера первая обедня. Дождь. Аперитив у Хрипуновых. Завтрак у Апраксиных. Начал читать Thierry Maulnier, "Les vaches sacrees"3 . Хочется выписать почти каждую фразу…
Сегодня утром – изумительный "северный" день, прохладный, лучезарный. В Labelle – в банк, на почту. Сейчас сажусь за работу, пишу это, чтобы "разогнать перо"…
Сегодня – двадцать шесть лет со дня нашего приезда в Америку.
Со стены над столом смотрят о.Киприан, Карташев, Афанасьев, о.М.Осоргин, о.Сергий Булгаков, Карпович…
1 помни о смерти (лат.)
2 Малагар – семейное поместье Франс›а Мориака в Бордо, его "мирная гавань", где он написал основные свои произведения, в наст время – музей писателя
3 Тьерри Молнье "Священные коровы" (фр.).
382
Пятница, 17 июня 1977
Первые дни лабелльского блаженства. Мы совсем одни, и дни эти были солнечными, северными. Мучительное писанье скриптов: вчера послал последние.
Чтение одновременное Betty Friedan "La femme mystifiee"1 , "Les vaches sacrees".
Суббота, 18 июня 1977
Первая неделя в Labelle. Вчера весь день дождь и тучи. Прогулка под дождем, по дороге, до церкви. Писание предисловия к "Church. World. Mission"2 , вечером у нас ужинают Мейендорфы и Ткачуки.
Книга В.Friedan о женщинах. Она начинает с анализа "malaise de la femme"3 . Однако все, что я прочитал до сих пор, можно применить и к мужчинам. Вся эта теория: женщина, имеющая [цель] "догнать" мужчину, – мне кажется несерьезной. Ибо важно не "догнать", важно узнать – куда направлен этот "бег". Об этом "феминистки" думать не способны. Это как с "changer de vie"4 у "левых": в чем оно состоит, объяснить не способны.
И объяснение это останется невозможным, пока человечество, сохранив "эсхатологию", будет отрицать Бога. Ибо тут, в этом парадоксе – весь абсурд современной цивилизации, ее внутренний тупик. Она говорит "религиозным языком" и в то же время ненавидит религию. Совершенно бессмысленному – без Бога – миру она возвещает "смысл". Но откуда же ему взяться, этому смыслу? Но настоящая, "демоническая" тайна нашей цивилизации не в искании смысла, а в том, почему она так страстно хочет смысла без Бога . Почему, иными словами, она так глупа метафизически. Эта глупость между тем является, по-моему, главным "доказательством" бытия Божия. Ибо имя этой глупости – "гордыня": "будете, как боги". Падение Адама и Евы совершается, продолжается, действует всегда , и locus5 этого действия не какая-то отвлеченная "природа", которую-де мы "унаследовали" от Адама, "locus" этот – цивилизаци я. Она и есть "змей-искуситель". Она открывает человеку его возможности (неограниченные!) и скрывает от него тем самым его онтологическую ограниченность, она говорит ему: "будете, как боги". Удивительно: каждый подлинный "творец" – скромен, а созданная этими творцами "цивилизация" – горда. Маленький человечек, вылезая из туристического автобуса, смотрит на картину Микеланджело и говорит: вот на что мы, человечество, способны! Вот что мы создали! То, что смиряло художника (а каждый творец только в ту меру и творец, в какую он "смиряется" перед своим творческим даром), становится источником гордыни для "человечества".
1 Бэтти Фридан "Мистифицированная женщина" (фр.).
2 "Церковь, мир, миссия" (англ.).
3 "обеспокоенности женщины" (фр.).
4 "изменением жизни" (фр.).
5 место, центр (лат.)
383
Среда, 22 июня 1977
Серые, прохладные, дождливые дни. Работа над предисловием к "Church, World, Mission", как всегда у меня, бесконечно трудная, как бы сама из себя рождающая все новые и новые трудности, так что от часов писания и переписывания остаются буквально строчки. Писанье это для меня – всегда мученье, и я просто не понимаю, как это другие пишут так быстро, сразу находят, как выразить свою мысль…
Среда, 31 августа 1977
Пишу в Крествуде, после длинного лабелльского перерыва. Там, в Labelle, не то что не о чем писать, а неохота: само чувство жизни, ее глубины – достаточно. Что же? Чудное лето, особенно первая половина его. Те же прогулки, то же постоянное чувство восхищенной благодарности, чувство, с каждым годом усиливающееся. "Le doux royaume de la terre"1.
Много работал, хотя сделал мало, так мучительно "давалось" – предисловие к книге статей и моя злополучная глава о "единстве веры".
Много читал: во-первых, "les nouveaux philosophies"2 : Gliicksmann, B.H. Levy, M. Clavel и их врагов. Затем: A. Malraux, "L'homme precaire et la litterature"; C. Mauriac – очередной том "Le temps immobile", M. Foucault, "Surveiller et punir"3 и т.д.
Поездки в Нью-Йорк. Лекция в школе русского языка Norwich – изумительная поездка туда и оттуда – в Labelle, через Вермонт.
Две недели в гостях у нас племянница Наташа.
Вернулся в воскресенье 28-го, прямо после успенской обедни и хиротонии Алеши Виноградова в Монреале. Льяна приехала раньше. Тут – жара. Суматоха, но в основном – радостная, в семинарии. Устройство нашей "роскошной" квартиры на Park Ave. [в Нью-Йорке]4: сегодня первый раз ночевал там.
Смерти М.М. Корякова, К.Г. Белоусова.
Понедельник, 5 сентября 1977. Labor Day5
Только что вернулись из Easthampton'a, где провели long weekend6 – с пятницы вечером. Изумительные солнечные дни. Синий океан, бесконечный пляж, все бесконечно празднично.
Читаю эти дни – Marina Werner "The Myth and the Cult of the Virgin Mary"7 . Демонизм этого стремления "развенчать". И кого ?..
1 "Сладостное царство земли" (фр.).
2 "новых философов" (фр.).
3 Андре Мальро "Ненадежный человек и литература"; К.Мориак …"Неподвижное время"; М.Фуко "Следить и наказывать" (фр.).
4 Квартира, предоставленная У.С.Шмеман как директору школы Спенс.
5 День труда (первый понедельник сентября) (англ.).
6 длинные выходные (англ.).
7 Марина Вернер "Миф и культ Богородицы" (англ.).
384
Суббота, 10 сентября 1977
Вчера – завтрак с Е.А.Вагиным, очередным "диссидентом", одним из основателей ВСХСОНа1 (или что-то в этом роде…). "Неославянофильство", Леонтьев, Гумилев и т.д. Скука и от этого, как и от рассказов о съезде, устроенном о.А.Киселевым в связи с приближающейся годовщиной крещения Руси (! – 1988!). Все это "религиозное возрождение" России, оскомина от этой болтовни, в которой религия преподносится как лекарство, но на деле думают не о ней, а о России…
И, как всегда, – бешеная занятость…
Понедельник, 12 сентября 1977
В субботу одним махом прочел книгу P.Lesourd, "Le jesuite clandestin"2 – о Mgr. Michel d'Herbigny, зачинщике и исполнителе русского проекта папы Пия XI "Pro Russia", о его опале и двадцатилетнем "прижизненном погребении". Книга безалаберная и поверхностная, но если подумать, что все это происходило всего лишь тридцать – тридцать пять лет тому назад, – становится страшно.
Вчера свадьба Тины Т. и Денниса Р. В церкви хорошо, но затем – мучительная вульгарность "приема", с которого мы просто удрали!
Звонки, звонки, звонки… Письма, ненужные разговоры…
Среда, 14 сентября 1977
Вчера – день рожденья, пятьдесят шесть лет… Весь день в семинарии, на заседаниях, на длинной и торжественной всенощной под Воздвиженье. Звонил Андрею, в Париж.
Начал лекции. И, как всегда, чувство, что в Православии (а значит, и в христианстве) сосуществуют как бы две религии, во многом – с обратными знаками. Религия Христа – так сказать, "исполняющаяся" в Церкви. И религия Церкви, или – проще – "религии". В первой все понимается и измеряется Христом. Во второй – Христос, так сказать, "создается", "определяется", "видится", "слышится" только в ту меру, в какую Он сам изнутри "подчинен" религиозному чувству, церковности и т.д. И люди, студенты например, разделяются по этому признаку. Человек "второго типа" – "религиозно-церковного" – может три года изучать богословие, но "сокровище сердца" его не в истине о Христе, а в чем-то другом. Он "непромокаем".
