еврейскую национальную партию в России и выдвинула ряд общих и национальных требований. После революции 1917 года гельсингфорская мечта «и возможной и близкою стала». Глубокое брожение охватило широкие круги русского сионизма в весенние дни 1917 года.
2
Вскоре после начала революции Ц. К. сионистов в Петрограде — по соглашению с членом экзекутивы Всемирной Сионистской Организации доктором Е. В. Членовым — решил созвать конференцию основных органов русского сионизма. Конференция эта состоялась в Москве под председательством Членова. На ней определились два течения: одно — уравновешенное и почти пессимистическое считало, что после достижения русскими евреями равноправия в России, они охладеют к сионизму и к Палестине; другое течение, пылкое и оптимистическое, утверждало, что русские евреи, получив равноправие, сразу ощутят разницу в их положении в сравнении с территориальными народами России. И так как к тому времени созреют большие возможности для дела возрождения Палестины, история неминуемо поставит в «порядок дня» историческое, т. е. сионистское решение еврейской проблемы. Это течение и взяло верх.
Московская конференция длилась три дня и закончилась постановлением возможно скорее созвать съезд русских сионистов с широкой программой, посвященной внутренней российской и общей политике.
3
После московской конференции закипела работа и в Ц. К. и на местах. Во всей России, а в Петрограде особенно, тогда уже ощущались хаос, разруха и голод. Тем не менее было решено созвать съезд в Петрограде — в центре всероссийской жизни, чтобы придать ему импозантный и демонстративный характер. Специально организованный Комитет в составе старых сионистских деятелей (А. И. Рапопорт, М. И. Закс, М. Г. Перельман и С. Д. Зальцман) успешно справился с очень трудной тогда организацией созыва съезда.
Седьмой съезд русских сионистов открылся 27-го мая 1917 года в большом зале Музыкальной Драмы. Прибыло 552 делегата и до 1.500 гостей со всех концов России. Съезд прошел в приподнятом настроении под руководством Е. В. Членова и М. М. Усышкина. Съезд приветствовали от Временного Правительства министр иностранных дел Терещенко, представитель города Петрограда и ряд представителей еврейских учреждений столицы.
Были заслушаны три доклада о международных перспективах в связи с деятельностью сионистских представителей в Лондоне и Париже (Е. В. Членова, М. М. Усышкина и А. М. Гольдштейна), два доклада о политической работе в России (Ю. Д. Бруцкуса и И. Гринбаума) и еще несколько докладов, посвященных культурно-просветительной национальной работе (Г. С. Златопольского, А. Друянова и Л. Б. Яффе). После оживленных прений, последовавших за докладами, были приняты резолюции декларативного и практического характера, направленные к тому, чтобы активировать сионистскую работу, как среди русского еврейства, так и в Палестине. Был избран новый Ц. К. в Петрограде и особый центр для проведения культурной работы в Москве. Съезд закончился речью Членова, полной энтузиазма и веры в то, что открылась новая историческая страница в судьбе еврейства.
4
Ц. К. после съезда приступил к работе в двух направлениях. Большая политическая работа шла по линии русской внутренней политики. Она сосредоточилась на подготовке выборов в разные представительные учреждения: в Учредительное собрание, на намечавшийся Всероссийский еврейский съезд, в муниципалитеты и в еврейские общины на местах. На выборах в Учредительное собрание сионисты решили выставить в провинции особый «список еврейских депутатов», который должен был потом образовать единую еврейскую парламентскую фракцию. На этих выборах сионисты имели в черте оседлости некоторый успех. По одному из кандидатских списков удалось провести адвоката О. О. Грузенберга, который солидаризировался с программой сионистов по национальным вопросам. На выборах на Всероссийский Съезд, на выборах в городские управления и в общины сионисты разных фракций (мизрахи, альгемейне — сионисты и сионисты-социалисты разных группировок) вместе собрали около 60% голосов и таким образом получили большинство на еврейской улице.
По линии Палестинской колонизации были созданы особые переселенческие и домостроительные кооперативы и основан ежемесячный журнал «Палестина» с конкретной информацией о положении в стране. Эти кооперативы и проекты практических мероприятий имели большой успех — паи охотно приобретались широкой сочувствующей публикой.
Представители Ц. К. посетили посла Великобритании в Петрограде Бьюкенена, чтобы установить с ним тесный контакт: тогда уже было известно, что мандат на управление Палестины получит Англия.
Работа развивалась интенсивно и проходила с большим подъемом. И хотя вся эта работа продолжалась всего восемь месяцев, она развивалась в таком живом и бодром темпе, что русским сионистам начинало казаться, что мы действительно вступили в эпоху национального возрождения.
Но все это казалось, — пока не грянул, как гром с ясного неба, октябрьский большевистский переворот.
1
После октябрьского переворота и, в особенности, после разгона Учредительного Собрания стало ясно, что вся, столь успешно, развернувшаяся работа сионистов России, будет сведена на нет. Однако Ц. К. сионистов и все организации на местах, несмотря на трудности создавшегося под властью большевиков положения, пытались работать по-прежнему. И им действительно удалось сохранить свои позиции и продержаться до середины 1919 года.
Большевики, занятые освоением руководящих функций государственной власти, совершенно не думали о сионистах. Но в 1918 году организовалась и выступила на сцену, так называемая, «евсекция» — еврейская секция большевистской партии.
Одной из главных задач этой секции была, по их собственным определениям того времени, — «борьба с еврейской контрреволюцией». Само собой понятно, что главным оплотом «еврейской контрреволюции», по их мнению, были сионисты. «Евсекция» и пустилась в борьбу с сионистами, пользуясь для этого в большой мере поддержкой аппарата репрессий, в том числе, конечно, и ВЧК в Москве и ее органов на местах.
2
Атака на сионистов началась во всех концах России. Но первое серьезное выступление имело место в Москве в связи с работой сионистов в области насаждения культуры на иврит и было направлено против «тарбут». В декабре 1918 года Комиссариат по Делам Национальностей, возглавлявшийся Сталиным, издал циркуляр, в котором, однако, не было специальных ограничений о языке в еврейских школах. Но в июле 1919 года по настоянию евсекции было объявлено, что языком еврейской школы должен быть идиш, а иврит является языком «контрреволюции». Этот циркуляр заставил «тарбут» обратиться с протестом к комиссару Народного просвещения Луначарскому. Он заявил представителям сионистов раввину Я. И. Мазе и М. Рудницкому, что считает чистейшим «вандализмом» объявление языка «контрреволюционным». Но когда дело перешло в Коллегию Наркомата, где председательствовал историк профессор Покровский, было им же постановлено прекратить во всех школах преподавание «иврит». Запрет распространился даже на вечерние школы для взрослых.
В то же время по всей провинции начались систематические обвинения сионистов в контрреволюции, а местами и более того — в
