Поэтому Хрущев активно поддерживал «верных друзей партии» и карал «неверных», причем действовал вполне избирательно и спекулятивно. Когда ему потребовалось мощное идейное оружие в борьбе со своим сталинистским окружением, он одобрил публикацию повести А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» (1962) и даже не возражал против выдвижения автора на соискание Ленинской премии. Когда же воодушевленные этим примером писатели устремлялись к кровоточащей теме сталинизма, он их «окорачивал», много говорил о «созидательной роли И. В. Сталина». Литература как не зависящее от воли партии явление художественной жизни была глубоко чужда ему. Поэтому в 1957 г. была устроена настоящая травля Б. Л. Пастернака, «осмелившегося» опубликовать за границей роман «Доктор Живаго» и получившего за него Нобелевскую премию по литературе. Травля писателей в прессе сочеталась с запретами на публикацию отдельных произведений. Когда же и этого властям казалось мало, то в дело включался КГБ, изымавший рукописи произведений у писателей, как это было с В. Гроссманом.
Хрущев был дилетантом во всем, кроме борьбы за власть, однако считал возможным давать безапелляционную оценку произведениям искусства и литературы. Посещение выставки в московском Манеже, встречи с творческой интеллигенцией превращались в разнос не понравившихся Хрущеву художников и писателей. Пользуясь страхом, который сковывал всех со сталинских времен, а также своей безнаказанностью, он, брызгая слюной, по-хамски орал на людей, поучал их, угрожал им.
И все же, несмотря на указания и запреты, интеллектуальная жизнь продолжалась. Впервые появился самиздат: в сотнях машинописных копий расходились стихи, проза, публицистика. Появились самиздатовские журналы. Заметным явлением стала «Хроника текущих событий» – машинописное издание, публиковавшее сухую информацию о преступлениях властей. Началась борьба первых диссидентов за права человека в СССР.
В хрущевское время с инакомыслящими стали расправляться изощреннее, чем раньше: их сажали в психбольницы, весьма похожие на тюрьмы. Грязную работу для партии – признавать нормальных людей сумасшедшими – делали врачи-психиатры из Института им. Сербского в Москве. Для «диагноза» врачи использовали определение «вялотекущая шизофрения» или «комплекс реформаторства».
В хрущевские годы вступил на путь борьбы с властью и крупный физик, академик А. Д. Сахаров, который стал настойчиво требовать от Хрущева запрета испытаний ядерного оружия, а потом перешел к правозащитной деятельности. Долгое время против Сахарова не применяли репрессивных мер, зато их широко использовали против других неблагонадежных элементов, казавшихся власти «мелкими», но опасными. В 1964 г. в Ленинграде состоялся суд над поэтом И. Бродским, к которому применили указ 1961 г. о борьбе с тунеядством.
Для Хрущева не существовало ни свободы творчества, ни свободы совести. Даже после тех страшных испытаний, которые претерпела за годы советской власти церковь, хрущевские годы стали для священнослужителей и верующих настоящим кошмаром. Пообещав «показать по телевизору последнего попа», Хрущев фактически приступил к ликвидации церкви в стране. Как в начале 1930-х гг., стали закрывать церкви и монастыри, резко увеличили налоги на церковников, начали урезать земельные наделы церкви, отбирать у нее здания. В 1958 г. прошла массовая чистка церковных библиотек, многие книги были изъяты и уничтожены, новые запрещалось печатать и присылать из-за границы. Милиция препятствовала верующим посещать церкви, устраивать крестные ходы, запретили паломничество по святым местам. С помощью угроз и шантажа власти пытались (и порой успешно) оторвать от церкви священников, профессоров духовных семинарий и академий. Как и в 1920-е гг., власти развязали разнузданную антирелигиозную пропаганду. Закрывались церковные учебные заведения, нещадно преследовали баптистов, представителей других вероисповеданий.
Октябрь 1964 – Отставка Хрущева
Последние годы правления Хрущева отмечены обострением международной обстановки, конфронтацией с Америкой, ожесточенными идеологическими разногласиями с Китаем, вылившимися позже в пограничные столкновения, а также провалами в области внутренней политики. Хрущевым были недовольны и в армии. Военные осуждали резкие, не оправданные обстановкой меры по сокращению армии, ликвидации крупных кораблей надводного флота, который казался Хрущеву ненужным при наличии ядерного оружия на атомных подводных лодках. Многие не могли простить Хрущеву отставки в 1957 г. прославленного маршала Жукова, который в критические моменты не раз подставлял Хрущеву свое плечо, но несокрушимой воли, харизмы и честолюбия которого Хрущев явно опасался. Обвиненный заочно в бонапартизме (возможно, не без основания), Жуков был отправлен в отставку, пока находился в заграничной командировке.
Повысившийся было в послесталинскую эпоху уровень жизни людей стал вновь падать, постоянно повышались цены на продовольствие. Все это вызывало раздражение в обществе, хотя окружение Хрущева помалкивало, думая о себе. Характерный разговор, переданный позже маршалом, произошел между Жуковым и Ворошиловым:
«Я Ворошилову сказал:
– Ты пошел бы и рассказал Хрущеву, до чего деревня дошла. А он мне:
– Нет, я хочу, чтобы меня похоронили на Красной площади».
В этой обстановке усилиями подхалимов начал создаваться культ личности Хрущева, который после культа Сталина выглядел смехотворным. Помимо сталинистов «Хрущем» были недовольны и люди, которые ранее поддерживали его. Впервые за многие годы пролилась кровь на улицах городов: в Тбилиси, Александрове (1961) произошли волнения рабочих, которые власти подавили силой оружия. Особенно трагическими стали события в Новочеркасске в 1962 г., ибо здесь власти столкнулись с массовым недовольством того класса, именем которого они правили страной. На одном из заводов возникли стихийные митинги по поводу повышения цен на продовольствие. Администрация повела себя с рабочими вызывающе. Раздосадованные рабочие двинулись к центру города на митинг, и на подходе к главной улице их колонна была расстреляна. Погибло больше 20 человек. Только благодаря сдержанности некоторых военных подавление выступления не превратилось в «кровавую баню».
Хрущев перестал устраивать и номенклатуру. Высших чиновников раздражали его инициативы, особенно идея передачи министерских функций в территориальные органы – совнархозы. Деятельность Хрущева, его манера вести дела, по мнению номенклатуры, дискредитировали власть. Народ, привыкший бояться и уважать немногословного тирана Сталина, почти в открытую потешался над «кукурузником Никиткой» – героем сотен анекдотов. Сам же Хрущев, с триумфом встретивший свое 70-летие, не собирался уходить на покой. Всех раздражали безудержные восхваления Хрущева, расточаемые его придворной камарильей во главе с зятем А. Аджубеем – главным редактором «Известий», который пытался играть самостоятельную роль и во внешней политике.
Многолетняя власть развратила Хрущева. Он был убежден как в своей непогрешимости, так и в прочности своего положения. Постепенно он утратил острое прежде чутье политика и интригана. Между тем только благодаря этому чутью, опережающим интригам и решительности он справлялся с коллегами-соперниками. Заговор против Хрущева летом 1964 г. возглавил Л. И. Брежнев. К нему примкнули многие ведущие функционеры во главе с М. А. Сусловым. Все они пользовались полной поддержкой КГБ, во главе которого стоял А. Н. Шелепин.
Есть сведения, что осенью 1964 г., перед отъездом в отпуск на юг, Хрущев узнал о заговоре коллег, но пренебрег предупреждением, за что вскоре и поплатился. Из Сочи его вызвали на срочное заседание Президиума ЦК, а потом отправили на пенсию «по состоянию здоровья». Эта формулировка, как и «отдых главы государства на юге», долгие годы каждый раз вызывала у советских людей вполне определенную реакцию.
Брежневское правление. Застой (1964—1985)
Брежнев и «коллективное руководство»
Новые слова в политическом лексиконе: «волюнтаризм», «субъективизм», которые якобы преодолела партия, стали на многие годы эвфемизмами хрущевской «оттепели» и характеристиками самого Хрущева, имени которого с тех пор старались не упоминать. Он жил на даче под присмотром «органов» и, как выяснилось потом, очень беспокоил своих преемников, ибо стал сочинять мемуары. Переворот 1964 г. был осуществлен в интересах политической верхушки, задерганной непоседливым, беспокойным Хрущевым и жаждавшей покоя, размеренной, предсказуемой работы и законного, комфортабельного отдыха. По одной из версий, вначале предполагалось сделать лидером Александра Шелепина – руководителя КГБ и одного из инициаторов свержения Хрущева. Но молодой, волевой, аскетичный «железный Шурик» пугал коллег своей решимостью «закрутить гайки», «навести порядок». И его постепенно «задвинули». Первым секретарем ЦК КПСС стал Леонид Ильич Брежнев, которому в 1964 г. исполнилось 58 лет. Это был вполне ординарный партработник, без блеска, но человек исполнительный, деловой, здравый, не злой по своей природе, не лишенный обаяния и юмора, любивший жизнь и те радости (без излишеств), что она ему приносила: элегантные костюмы, охоту, рыбалку, сигареты «Мальборо». Как писал о нем один историк, «Брежнев проявил единственный талант, необходимый партийному руководителю, – умение руководить: давать общие указания по всем вопросам, не будучи специалистом ни по одному из них». Кажется, что кроме власти главной страстью Брежнева были автомобили, точнее быстрая, если не сказать сумасшедшая, езда на них. Брежнев слыл заботливым семьянином, имел множество друзей и земляков с Украины, из Днепропетровска. Он их никогда не забывал и расставлял на важные посты, куда бы ни забрасывала его жизнь номенклатурного работника: в Молдавию, Казахстан, Москву. Впоследствии благодаря этому заговорят о «днепропетровской мафии».
