Аналогичную керамику из могильника в Ланжготе Бржецлавского района Моравии И. Поулик датирует V в. н. э. [534]
На славянских поселениях Южного Буга керамика с подобным орнаментом (рис. 6, 2–7) найдена на острове Мытковском и в с. Семенки. Венчик сосуда со слегка отогнутым краем и налепной шишечкой найден на черняховском поселении у с. Слободка Брацлавского района (рис. 6, 1). Глина этого фрагмента керамики с примесью слюды и песка очень характерна для керамики Семенковского поселения, поэтому у нас нет сомнений, что этот фрагмент принадлежал славянской керамике.
На основании этой находки можно полагать, что подобная керамика Семенковского и Мытковского поселений и других одновременных им памятников Побужья также может датироваться V в. н. э. Аналогии этому типу керамики имеются в материале памятников зарубинецкой культуры, а именно в могильниках у сел Зарубинцы [535], Вишеньки [536], Корчеватое [537].
Об архаичности славянской керамики Побужья свидетельствуют находки на поселениях лепных сосудов с ручками.
Побужские поселения отделяются от памятников зарубинецкой культуры хронологическим разрывом примерно в три столетия. Следует полагать, что на территории распространения зарубинецкой культуры должны существовать позднезарубинецкие памятники, с обнаружением которых представится возможность проследить связь славянских памятников середины I тысячелетия н. э. с зарубинецкой культурой.
Ранние памятники славян в Южном Побужье, как это установлено, возможно датировать V–VII вв. Следовательно, они на территории Южного Побужья появляются непосредственно после того, как здесь прекращают свое существование памятники черняховской культуры — не позднее рубежа IV и V вв. Многочисленный материал из кладов, к числу которых принадлежит и Мартыновский клад, и случайные находки в Среднем Приднепровье, А.А. Спицын предложил называть антскими древностями [538]. Нам известны теперь типы поселений, жилища и керамика, которые можно связать с этими древностями. Поскольку тип жилищ и керамики поселении не вызывают сомнения в их славянской принадлежности, можно уверенно говорить о том, что не черняховская культура, как это безуспешно пытались доказать некоторые археологи [539], а памятники середины I тысячелетия н. э., число которых на Южном Буге достигло 21, являются антскими. Именно эти памятники принадлежали населению; о котором готский историк Иордан писал: «Анты же, храбрейшие из них (славян. — П.Х.), живя на изгибе Понта, простираются от Данастра до Данапра. Реки эти отстоят друг от друга на много дневных переходов» [540].
Поселения антов располагались одно от другого на расстоянии не ближе 5–6 км.
Топография расположения памятников в Побужье соответствует сообщению Псевдо-Маврикия о том, что анты «селятся в лесах, у неудобопроходимых рек, болот, озер» [541]. Из всех известных нам в среднем течении Южного Буга антских поселений ни одно не расположено далеко от реки или на плато. Все они находились на берегах Южного Буга или Соби, где были с одной стороны защищены рекой или болотистой поймой, как это мы видели на Соби, с другой стороны — лесами, которые покрывали плато, подступая к рекам.
Анты находили на берегах рек надпойменные участки, пригодные для земледелия и скотоводства.
Остеологический материал, ежегодно собираемый на антских поселениях, подтверждает сведения о том, что «у них большое количество разнообразного скота и плодов земных, лежащих в кучах, в особенности проса и пшеницы» [542].
Запасы сохранялись в погребах и хозяйственных ямах, скот, видимо, содержался летом в специальных загонах, а зимой — в сараях, которые могли быть такими, как раскопанные на Семенковском поселении хозяйственные постройки.
Пятый век — это время непрерывного усиления антов в Среднем Поднепровье и Южном Побужье. Черняховская культура, как указывал М.И. Артамонов, принадлежала политическому объединению под главенством готов [543]. Остатки этого местного населения, основная часть которого была вынуждена уйти отсюда, полностью растворяются в устойчивой культурной среде антов, не сумев внести в их культуру заметно ощутимых изменении. Некоторое время на поселениях антов еще бытовала черняховская керамика.
Внимание кочевых племен гуннов, вторгшихся в Восточную Европу, в это время было обращено к Балканскому полуострову и особенно к погибающей Западной Римской империи. Вскоре после смерти Аттилы гунское государство постигла обычная участь государств, созданных путем насильственного объединения, что также благоприятствовало антам. С середины V в., как полагал Ф.И. Успенский, наблюдаются набеги и вторжения славян за Дунай [544], затем, в VI в., усиленная иммиграция приводит к образованию на Балканском полуострове довольно значительной прослойки славянского населения. Указывая на многочисленность в V и VI вв. славян и освоение ими обширной территории, Ф.И. Успенский в то же время считал, что политический строй и культура славян находились на низком уровне [545]. Такой вывод ошибочен.
Археологические материалы территории антов, в особенности Южного Побужья, еще только начинают накапливаться. Но они говорят о достаточно высоком уровне строительства жилищ, культуры и хозяйства антского населения, обладавшего металлом, производство которого было организовано на самих поселениях.
В специальном исследовании по этому вопросу М.И. Артамонов на материале археологических памятников славян и праболгар на Нижнем Дунае ясно и убедительно показал, что славяне принесли на территорию Румынии и Балканского полуострова высокую культуру, которая основывалась на достаточно развитом земледельческо-скотоводческом хозяйстве [546].
Политический строй и культурный облик актов показан в специально посвященной им работе Б.А. Рыбакова [547].
Однако Б.А. Рыбаков связывал с антами городища ромейского типа [548]. В районах Поднепровья нет антских городищ V–VII вв., на существование которых указывает Б.А. Рыбаков [549]. До сих пор установлено бесспорное существование антского культурного слоя лишь на Пастырском городище, возникшем еще в скифское время.
На основании археологического материала из Южного Побужья возможно проследить преемственность развития в культуре славян от раннего средневековья до культуры Киевской Руси. Эта преемственность прослеживается от ранних поселений типа Кисляка, Шуровец, Семенок, Скибенец (остров Мытковский) V–VI вв. до Самчинецкого поселения, которое является промежуточным звеном, связывающим развитие ранних поселений с памятниками типа Луки-Райковецкой I и Григоровки [550], обнаруженных в Среднем Побужье, в Коржовке Брацлавского района, Захарашевке Тульчинского района, Кошаринцах Тростянецкого района и Маньковке Бершадского района Винницкой обл.
Следует отметить, что в Южном Побужье, в конце VII–VIII вв. и частично в начале IX в. для славянской культуры, в основе своей антской, характерно преобладание северного, полесского этнического элемента корчакского типа [551], что замечается в керамике и некоторых особенностях жилищ, как это показало исследование Коржовского поселения.
Детальное рассмотрение этого вопроса заслуживает специального исследования и на нем здесь мы останавливаться не будем. В этот период у славян Южного Побужья наблюдается такое культурное развитие, главные черты которого уже характерны непосредственно для Киевской Руси. Это видно по культуре побужских памятников.
В.Д. Баран
Раннеславянское поселение у с. Рипнева (Рипнев II) на Западном Буге
Очень важным
