id="id195">
Сообщение Буссова о присоединении к восстанию казаков “Дикого Поля” (“полевые казаки”) и части служилых людей приграничных городов (“бояр и князей”, по терминологии Буссова) свидетельствует о сложном социальном составе восставших на первом этапе восстания. Термином “Поле” в исторических источниках XVI и XVII вв. обозначается обширный район южных степей, который простирался от Путивля и Чернигова, т. е. от левых притоков Днепра и верхней Оки на восток до Дона и да нее до нижней Волги. Это громадное пространство к исходу XVI в. было включено в состав Русского государства; здесь строится целый ряд городов-крепостей, а по границам на многие сотни километров прокладываются оборонительные валы и засечные линии, имевшие целью предотвратить нападения с юга. Хотя “Поле” и было включено в состав Русского государства, однако власть Московского крепостнического правительства здесь была лишь номинальной. Служилые люди, присланные царем и размещенные гарнизонами по городам и на оборонительных приграничных рубежах, не могли контролировать всю территорию “Поля”. Феодальное землевладение здесь отсутствовало. Крепостничество, бурно развивавшееся в центральных районах страны во второй половине XVI в., еще не захватило новые степные районы юга. Поэтому южная окраина Русского государства — “Поле” — стало местом устремления беглых крестьян и холопов. Стремясь избавиться от крепостнической эксплуатации, крепостные крестьяне и холопы из центральных уездов бежали на необжитые окраины государства и становились здесь вольными людьми — казаками. О массовом характере побегов можно судить по сообщению А. Палицына о скоплении на окраинах государства более 20 тысяч холопов, принявших впоследствии участие в восстании Болотникова (А. Палицын, стр. 108). Свободные от всякого надзора, неуловимые на огромных просторах “Дикого Поля”, беглые крестьяне и холопы объединялись в военные товарищества с вожаками во главе и добывали себе пропитание охотой, рыболовством и бортничеством, а иногда в безопасных местах заводили земледельческое хозяйство. Существенное значение имела также военная добыча, получаемая в результате военных набегов на соседние земли, а также захват торговых караванов и т. д. Во второй половине XVI в. образовалось казачество на Дону (с центром в г. Раздорах), на Волге, на Яике. Однако казачьи отряды были и в других районах “Поля”, в частности и в районах, примыкавших к Путивлю, где разгоралось антифеодальное восстание. Эти казачьи отряды и присоединились, согласно Хронике Буссова, к восстанию. Известие о присоединении к восстанию части служилых людей окраинных городов Буссов сопровождает сообщением об избрании Истомы Пашкова воеводой армии, создавшейся таким образом в Путивле. Записки Буссова являются единственным источником, утверждающим со всей определенностью участие Истомы Пашкова в восстании в качестве одного из предводителей с самого его начала. И. И. Смирнов, обстоятельно исследуя показания Буссова, приходит к заключению о достоверности этого сообщения (И. И. Смирнов, стр. 168). Истома Пашков, один из предводителей восстания, впоследствии изменивший восставшим, командовал той армией повстанцев, которая двигалась к Москве через Елец, Тулу и Коломну. По своему социальному положению Пашков был помещиком. Его поместье состояло из двух сел в Веневском (село Воркуша, “Воскресенское тож”) и Серпуховском (село Грецкое) уездах. Он дослужился до сотничества и в 1606 г. был сотником у мелкопоместных детей боярских епифанцев (С. Ф. Платонов. Очерки смуты, стр. 248).
Ложный слух о нападении татар, пущенный правительством Шуйского, имел целью не только ускорить мобилизацию служилых людей в армию, но и скрыть от населения факт восстания, принявшего грозный характер Сообщение Буссова относительно ложного слуха о нападении татар подтверждает также Станислав Немоевский в своих записках (А. А. Титов. Рукописи славянские и русские, принадлежащие И. А. Вахрамееву, вып. 6. 1907, стр. 120). Правительство, видимо, пыталось убедить население, что сформированная армия двинута против татар. Так, в одной разрядной книге имеется запись, согласно которой войско Ф. И. Мстиславского и В. В. Голицына и других воевод отправлено не на подавление восстания, а “для недруга своего Крымского царя приходу” (С. Белокуров, стр. 178). Цель похода скрывалась и от войск, которые, по сообщению Буссова, лишь столкнувшись с врагом, увидели, что это ничуть не татары, а восставшие соотечественники.
Генеральное сражение под Ельцом произошло в августе 1606 г. В этом сражении восставшие нанесли жестокое поражение правительственным войскам под командованием князя И. М. Воротынского. Сообщение Буссова об этом сражении содержит такие подробности, которые он мог выведать лишь у очевидцев, скорей всего у пленных, возвратившихся в Москву. Так, только от очевидцев он мог узнать, что восставшие, насмехаясь над побежденными, называли их царя Шуйского унизительным прозвищем “Шубник”. Это насмешливое прозвище, данное в народе князю В. И. Шуйскому произошло от шубного промысла, который был развит в старых вотчинах его рода — Шуйском уезде (С. Ф. Платонов. Очерки смуты, стр. 222). Запись Буссова о сражении под Ельцом представляет большую ценность, так как русские источники, вышедшие из среды господствующих классов, стремятся скрыть факт поражения правительственных войск под Ельцом. Так, “Новый летописец” говорит лишь об “отходе” от Ельца Воротынского, узнавшего о разгроме И. Болотниковым войск князя Ю. Н. Трубецкого под Кромами (ПСРЛ, т. XIV, стр. 71). Умалчивают о разгроме Воротынского под Ельцом и разрядные книги, хотя и не скрывают факт полного разложения его армии, отступившей к Туле, что могло случиться лишь с армией, потерпевшей поражен” (С. Белокуров, стр. 156).
Характеристика Буссовым сражения под Ельцом как разгрома правительственны: войск находит подтверждение в одной записи приходо-расходных книг Иосифо-Волоколамского монастыря от 2 сентября 1606 г. В этой записи говорится о расходе денег на отпуск “запасу под Елец” и о том, “что убытка учинилось в разгром, рухляди монастырской потеряли...” (А. А. Зимин. К истории восстания Болотникова. Истор. зап. т. 24, 1947, л. 102 об.). Подтверждают сообщения Буссова о битве под Ельцом иностранцы Исаак Масса и В. Диаментовский. Первый говорит о разгроме “впрах” правительственных войск и называет царского воеводу И. М. Воротынского (Буссов его не называет), второй в записи от 17 сентября (по новому стилю) указывает и размерь катастрофы: “Пришла весть [в Ярославль, где находился тогда Диаментовский вместе с Ю. Мнишком] к пану воеводе, что 5000 войска Шуйского разбиты на голову под Ельцом” (A. Hirschberg, стр. 81). И. И. Смирнов, анализируя запись Буссова о Елецком сражении, вносит один корректив в его рассказ: он считает ошибочной тенденцию Буссова “сблизить во времени приход к Ельцу войск Шуйского и генеральное сражение между ними и Болотниковым”. С помощью привлечения разрядных книг И. И. Смирнов доказывает, что решительному сражению предшествовала довольно длительная осада Ельца правительственными войсками (И.
