Следующий важный момент: до предела обнажившаяся подлость, бесчеловечность власти послужила сплочению демократов. Я не имею в виду политиков, выступающих под демократическими знаменами. Над теми всегда довлеют различные шахматные комбинации, соображения тактики: кто с кем, кто против кого… Я имею в виду простых людей, для которых демократия — способ нравственного существования, отправная точка осознания окружающего мира и себя в этом мире. До сих пор, наблюдая за действиями власти, многие из этих людей колебались в симпатиях к ней: что-то она делала так, что-то не так. Теперь же, после лицезрения жестокой, остервенелой, безжалостной, бесчеловечной бойни, выявившей все глубоко упрятанные, скрытые инстинкты нынешней власти, для большинства демократов, думаю, стало ясно: это не наша власть. Чья угодно — Жириновских, Баркашовых, Невзоровых, млеющих от восторга при виде потоков крови, при созерцании разлагающихся неубранных трупов, — но только не наша. Данный приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Прозрение наступило и у деятелей в так называемых «субъектах Федерации». На примере Чечни они ясно увидели: несмотря на все пертурбации, перестройки и постперестройки, несмотря на развал «большой» империи — Советского Союза — и хоровое пение о достигнутой будто бы наконец гармонии между центром и регионами, несмотря на все явственно отдающие фальшью договоры о согласии, имперская сущность государства, называемого ныне Российской Федерацией, сохранилась во всей своей первозданности. Должно быть, она вмурована в сами кирпичи кремлевской стены, вмазана в Царь-колокол и Царь-пушку… А уж в бетон Дворца съездов — это точно… «Старший брат» (или «сестра»?) — Москва — остался тем же самым. За всеми дружескими объятиями, за многократно воспетым бардами и акынами «чувством семьи единой» стоит главный скрепляющий его элемент — сила. И стоит вам только немножко поотстраниться от этих жарких объятий, в ход немедленно пускается кулак. По зубам! По морде!
Еще один положительный момент: события в Чечне стали тем магическим кристаллом, сквозь который очень хорошо сделалось видно, кто что из себя представляет. Как говаривал отец перестройки, кто есть ху. Примеров можно было бы привести множество, ограничусь одним. Пожалуй, самый яркий пример обретения предельной ясности, предельного знания о человеке — Андрей Козырев. Этот деятель долго числился в демократах. В трезвых и разумных людях. В чем ему и сейчас не откажешь — в даре артистического перевоплощения, в умении сыграть роль разумного, демократически настроенного человека. На самом деле никакой разумности, никакого демократизма, конечно, в помине нет — оценка Козыревым чеченских событий это показала. В угоду своему шефу министр иностранных дел взялся за совершенно безнадежное дело — попытался соорудить если и не железный занавес, то хотя бы этакий временный фанерный щит. Этакую непроницаемую ширму, которая заслонила бы от внешнего мира разбой, творимый в Чечне. Использовал для этого все тот же подручный материал: «внутреннее дело», «Конституция», «недопустимость вмешательства извне»… Не вышло. Вышло только в первое мгновение, когда главы ведущих государств мира никак еще не могли поверить, что их «друг Борис» способен на такое… Однако пришли они в себя довольно скоро. И козыревская фанера разлетелась в щепки. Пришлось ему говорить что-то извинительное насчет трагедии, насчет того, что события пошли не по тому сценарию, как ожидал Ельцин, что президент, мол, радеет о целостности России (словно бы противники братоубийственной войны отрицают эту целостность)…
Как мы помним, в декабре 1979-го политика разрядки — знаменитого «детанта», — о которой до этого в течение многих лет жужжали как о великой победе советской дипломатии, в одночасье была принесена в жертву военному Молоху, поименованному интернациональной помощью братскому Афганистану. Точно так же и сейчас в Чечне политика наведения мостов, ради которой вроде бы неустанно несколько лет трудился бывший демократ Козырев, без малейших колебаний брошена коту под хвост. На международной арене Россия опять в мгновение ока оказалась в наинизшей точке.
Следующее отрадное обстоятельство, вскрытое чеченскими событиями: в армии начинают появляться думающие люди. И не только думающие — способные протестовать против дурацких и подлых приказов, протестовать вплоть до принесения в жертву собственной карьеры. Людьми чести — в противовес незнакомому с таким словом, «честь», министру обороны — показали себя генералы Борис Громов, Александр Лебедь, заместитель командующего сухопутными войсками Эдуард Воробьев, командир Кантемировской дивизии Борис Поляков… Многие другие. Похоже, присказка «чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона» стареет на глазах. Не все там «дубы», хотя этих деревьев, конечно, хватает.
Самые опасные «дубы», разумеется, на самом верху. Ради своего блага, ради лишней звездочки на погонах они готовы спалить полстраны, изрешетить пулями и осколками половину населения. Такая вот «оборона». О министре этой «обороны» сказано уже достаточно. Хотел бы упомянуть еще одного героя чеченской войны — главнокомандующего ВВС Петра Дейнекина. Я думаю, со временем, когда все уляжется и утрясется, ему поставят в Чечне памятник — не станут восстанавливать какой-нибудь разрушенный его «соколами» родильный дом или больницу. А что, не правда ли, недурная идея? И мемориальную доску к этим развалинам прикрепят: «Во время российско-чеченской войны 1994 — … годов соколы генерала П. Дейнекина, обладая абсолютным превосходством в воздухе (с противоположной стороны им не противостояло ни одного самолета), пользовались этим превосходством на полную катушку, уничтожая на земле прицельными «точечными» ударами все, что двигалось и не двигалось, все, что стояло, сидело и лежало, все, что уже умирало (от старости и от ран) или только еще рождалось (как в этом родильном доме)… Слава герою!!!»
Наконец, еще одна невиданная прежде вещь — мы стали считать деньги, которые тратятся на войну. Слыханное ли дело? Да заговори об этом кто-нибудь громко во время венгерской или чешской авантюры, во время Афгана, — его сочли бы сумасшедшим. Какие деньги! Тут такие важные, жизненно важные для государства, для мирового социализма проблемы решаются, а вы с вашими деньгами лезете… Да сколько потребуется, столько и потратим! Столько и вбухаем! И ни один министр финансов не пикнет. А пикнет — другого поставим. Вон сколько желающих в очереди толчется. Теперь, видим, по-другому. Все вдруг, как дважды два, стали понимать: война — это не только кровь и страдания, не только потеря человеческих жизней, материальных ценностей, это еще потеря бюджетных денег. Причем исчисляемая вполне определенной суммой. Какова эта сумма? Начинался счет с цифр очень смешных — кажется, со ста миллиардов. Теперь слюнявят, отсчитывают мысленно уже десятки триллионов. Вот вам и бюджет на следующий год! Можете сделать из него бумажного голубя и пустить с высокой трибуны Государственной думы.
Или же все-таки, поднабравшись хоть немного ума и совести, отважитесь поступить по-другому — притормозить эту бессмысленную бойню, на которую у вас, помимо прочего, нет права из-за отсутствия надлежащих средств и которая просто-напросто посадит на хлеб и воду и без того нищую страну (а вы ведь ее вроде бы собирались осчастливить)?
* * *
Сегодня, сейчас уже вполне ясно: российская демократия споткнулась о Чечню. Великая либеральная революция, свершившаяся в нашем отечестве в конце ХХ века, понесла огромный урон из-за войны, развязанной тогда, в середине девяностых, на Северном Кавказе. Все последующие годы имперская, милитаристская, военно-полицейская психология расползалась, как чума, по российским городам и весям и в конце концов сделалась одним из главных компонентов психологии правящей бюрократии. Соответственно, в значительной степени ею оказались пропитаны клеточки и поры всей нашей жизни. Именно война в Чечне — как главенствующий, хотя и не единственный фактор — в дальнейшем открыла дорогу установлению в России авторитарного режима.
Нападение на Кизляр
В начале января 1996 года произошел один из самых нелепых и кровавых эпизодов первой чеченской войны, наложивший отпечаток на всю президентскую предвыборную кампанию. Рано утром 9-го числа в дагестанский город Кизляр проник вооруженный отряд чеченских боевиков во главе с родственником Дудаева Салманом Радуевым. Численность отряда называлась разная — от 50 до 450 человек. В конце событий вроде бы утвердилась цифра 350…
В городе начались бои. Как позже выяснилось, основной целью нападавших был захват и уничтожение военных вертолетов, находившихся на специальной площадке в аэропорту. Однако решить эту задачу им не удалось. В их руках оказались центральная городская больница, родильный дом, железнодорожный вокзал.
