Добавим, что мнение бывшего фельдмаршала Паулюса подтверждается донесением оперативного отдела штаба ГА "Центр" оперативному отделу генштаба ОКХ от 9 августа 1941 г. В нем, в частности говорилось, что "решение не вводить в действие никаких бронетанковых соединений для наступления на северном фланге, фронт [командование ГА "Центр"] принял с учетом предстоящих операций."{114} Имелись в виду операции на московском направлении. В последствии, однако, для поддержки наступления группе армий "Север" были все же переданы 39-й и 57-й корпуса 3-й танковой группы.
В результате сложилась ситуация, при которой немецкое командование не могло кардинально улучшить свое положение ни на одном направлении Восточного фронта. Занятию фланговых районов ГА "Центр" (как северных, так и южных) препятствовала невозможность переброски всей 3-й танковой группы на помощь ГА "Север" и отсутствие необходимого взаимодействия на стыке групп армий "Центр" и "Юг".
Осуществление планов верховного командования Германии оказалось под вопросом, несмотря на усилия ОКХ. В конце июля 1941 г. главнокомандующий сухопутными войсками запрашивал штаб ГА "Центр" о возможности использования "всей группы Гудериана с правым флангом через линию Гомель-Чернигов, чтобы здесь придти к взаимодействию с немецкими войсками вокруг Киева..." (это наступление предусматривало также окружение советских войск в районе Рогачева и Гомеля). Однако, фельдмаршал Бок ответил, что в его распоряжении "южнее Смоленска с фронтом на восток имеются в лучшем случае 7 пехотных дивизий, южный фланг которых следует искать у Хиславичи...". Оттягивание группы Гудериана на юг означало значительное ослабление восточного фронта ГА "Центр"{115}. Однако в отсутствии должной поддержки танковых частей, положение на флангах ГА "Центр" не могло существенно измениться. Напротив, советские войска, оказывая эффективное сопротивление передовым частям вермахта, создавали угрозу выдвинутым вперед немецким соединениям.
Крепкая советская оборона в районе Смоленска, положение на флангах ГА "Центр", обстановка, сложившаяся в районе Киева и Ленинграда не позволяли немецким войскам наступать широким фронтом в глубь территории Советского Союза. Реальные события августа 1941 г. нашли отражение в тексте дополнения к директиве ОКВ № 34, изданном 12 августа 1941 г. Только после полной ликвидации угрожающего положения на флангах и пополнения танковых групп, отмечалось в нем, - будут созданы условия для наступления на Москву. Целью такого наступления было - овладение городом еще до наступления зимы, нарушение работы государственного аппарата и лишение его возможности восстановить вооруженные силы{116}.
Предпосылкой к дальнейшему продвижению ГА "Центр" на восток могло стать успешное завершение уничтожения частей 16-й, и 20-й советских армий, отрезанных в районе севернее и северо-восточнее Смоленска. Однако мужество советских воинов не позволило немецкой армии добиться желаемого результата. Войска Западного фронта под командованием маршала С. Тимошенко предприняли энергичные меры по выводу окруженных частей на восток. В результате, основным силам 16-й и 20-й армий удалось переправиться на восточный берег Днепра у Соловьевской переправы и занять там новую линию обороны. Контрудары Красной Армии продолжались с всё возрастающей силой. Ожесточенные бои на этом участке не утихали вплоть до середины сентября 1941 г.
Немецкие войска несли серьезные потери. На начало сентября, в результате непрерывных сражений, боевая численность пехотных подразделений ГА "Центр" снизилась настолько, что начала внушать опасения немецкому командованию. Штаб 2-й немецкой армии констатировал, что в ротах осталось в среднем один, в редких случаях два офицера, 10 унтер-офицеров и 70 рядовых. Вследствие непрерывных и очень больших переходов ухудшилось состояние здоровья личного состава{117}.
Не лучше обстояло дело с подвижными соединениями вермахта. 27 августа 1941 г. 39-й армейский корпус (3 ТГр) докладывал в штаб ГА "Центр", что при потерях в личном составе танковых дивизий примерно 10 %, в 7-й танковой дивизии осталось - 50 % боеспособных танков Т-III (68 ед.), 43 % танков Т-IV (13 ед.); в 12-й танковой дивизии - 50 % танков Т-III (56 ед.), 33 % Т-IV (10 ед.){118}.
Боеспособность немецких танковых дивизий ослабла. Немецкие генералы сетовали на выход из строя большого количества танков Т-IV - наиболее мощных в то время германских бронированных машин. Ремонт неисправных танков зависел, прежде всего, от поставки в войска запасных частей и моторов. На совещании 4 августа 1941 г. в штабе ГА "Центр" основной просьбой большой группы старших офицеров была доставка в части 350-ти новых танковых моторов{119}. Все чаще в донесениях с фронта со стороны военачальников разного уровня содержалась просьба дать возможность личному составу выспаться, помыться и отдохнуть (без всяких ограничений){120}.
Германскому командованию предстояло принять решение о дальнейшем развитии операций на Восточном фронте - решение стратегического масштаба. Проблема флангов наступающей группировки фон Бока постепенно выходила на передний план. Не обезопасив их, - невозможно было проводить дальнейшее наступление. Как отмечал в своей книге уже упоминавшийся нами А. Филиппи: "По ту сторону Днепра группы армий "Юг" и "Центр" должны были, наконец, таково было непременное условие развертывания второй фазы кампании установить оперативный контакт между обращенными друг к другу флангами, так как без этого контакта и без прикрытия с юга удар по Москве был обречен на провал. При осуществлении этих замыслов в ходе операций, проводившихся в условиях сильнейшего давления фактора времени, на фоне общей оперативной обстановки выделялась Припятская проблема". Далее Филиппи пишет о том, что командование ГА "Юг", учитывая приоритет боевых действий на фронте ГА "Центр", в то же время считало что путь на Москву откроется только после разгрома войск Буденного (на Юго-Западном стратегическом направлении - М. М.). Командование сухопутных войск также понимало, что лишь после создания на рубеже Киев, Смоленск мощного сосредоточения сил вермахта появится выбор дальнейших путей решения исхода кампании{121}.
Представителям верховного командования Германии и командования сухопутных войск теперь все чаще приходилось думать об устранении реальной угрозы флангам ГА "Центр". В ставке Гитлера принимали к сведению заключение штаба фон Бока о том, что отданное ранее указание о продвижении группы Клюге (4-я армия) в юго-восточном направлении делает невозможным дальнейшее наступление на Москву{122}. С другой стороны выход 2-й танковой группы и 2-й армии во фланг и тыл Юго-Западному фронту (командующий генерал-полковник М. П. Кирпонос) создавал очевидные перспективы разгрома советских армий, обороняющих Киевский укрепрайон и обеспечивал столь необходимый стык ГА "Центр" и "Юг"{123}.
Заслуживает внимания и тот факт, что, согласно слов Паулюса, поворот 2-й танковой группы и 2-й армии на юг был предложен не главным командованием сверху, а представителями командования этих объединений, которые обосновывали это тем, что их дальнейшее продвижение на восток (на Москву) является трудновыполнимой задачей, так как им все время будет угрожать противник с юга. Необходимо было осуществить удар на юг, окружить находящиеся здесь русские войска и затем ввести общие силы на прежнее московское направление{124}. Вызывает, однако, сомнение, чтобы именно командующий 2-й танковой группой выступал за проведение его войсками удара в южном направлении. Хорошо известно, что Гудериан стремился к быстрейшему продвижению своих сил на Москву. (Возможно, Паулюс имел в виду, кого-либо из штаба 2-й танковой группы?).
Естественно, вопрос о времени, необходимом для предстоящей операции был для немецкого командования теперь более чем актуальным. Во многом поэтому, 18 августа 1941 г. командование сухопутных войск поставило Гитлера в известность, что его представители остаются при своем мнении продолжить операции ГА "Центр" на восток. ОКХ в своих соображениях указывало на необходимость учитывать условия русского климата, и что в распоряжении германской армии остаются только два благоприятных месяца - сентябрь и октябрь. "В противном случае, - говорилось далее, - у ГА "Центр" может не хватить ни сил, ни времени на то, чтобы еще в этом году уничтожить основную часть живой силы противника, а это должно быть главной целью верховного командования."{125}
Показательна ссылка на сжатые сроки и погодные условия. Опытный немецкий военачальник фельдмаршал Браухич не мог не понимать, что растягивание Восточного фронта в случае немедленного наступления на Москву может привести еще к худшим последствиям, чем потеря времени. Вероятно, здесь свою роль сыграло осознание того факта, что сопротивление Красной Армии значительно возросло. Перед немецкими генералами встал кардинальный вопрос - хватит ли мощи Германии для разгрома России? Достаточно ли у вермахта резервов в условиях все возрастающих потерь (на конец августа они составили - 585 тыс. чел.{126})? Ясного ответа у генералов не было. ОКХ искало выход из положения в быстром продолжении операций на главном стратегическом направлении.
