Легенда, однако, имеет и свои оригинальные черты. Фрейд отмечает, что если в европейских мифах герой или царский сын воспитывается в простой, «низкопоставленной» семье, то с Моисеем ситуация прямо противоположная: он попадает из семьи «униженных и оскорбленных» во дворец фараона. Эта «типологическая аномалия» приводила многих ученых в замешательство. Были попытки доказать, что история спасения Моисея есть результат переработки классического сюжета одним из редакторов Библии, а, мол, поначалу она имела общепринятый вид. Но в пользу такого рода предположений нет ни одного мало-мальского основания. Фрейд предлагает другую версию. Его подход «ведет к открытию, что первая семья, та, из которой подкинут ребенок, как и во всех аналогичных случаях, — выдуманная, а вторая, в которую он принят и где вырастает, — настоящая. Если у нас хватит смелости, приняв названный порядок за общее правило, подвести под него также и легенду о Моисее, то нам сразу станет ясно: Моисей — египтянин, возможно, высокородный, которого легенде нужно превратить в еврея». Сам Зигмунд Фрейд был евреем, и написать подобное ему было очень непросто, но ученый стремился докопаться до истины, честь ему и хвала за это! Хотя, думается, он несколько «переборщил» и поторопился «лишить» Моисея еврейских генов. Истина, как и обычно, не совпадает с крайними мнениями, а лежит где-то посредине.
Напомним, что ведомые Авраамом еврейские племена частично осели на землях государства Митанни. В Библии представителями этой диаспоры выступают потомки Нахора, брата Авраама. В состав Митанни входили самые разные племена и народности, но правила там арийская династия. Для продолжения чистой еврейской линии сын Авраама Исаак взял в жены Ребекку, внучку Нахора, проживавшую в подвластной ариям земле. Это указывает на «прозрачность» государственных границ Митанни для ханаанейских евреев и возможность их прямого общения со своими родственниками, проживавшими там. Не исключено также, что некоторые из евреев занимали важные посты в митаннийской администрации и помогали своим соплеменникам за границей. Надо отметить, что в XIV в. до н. э. — примерно время перехода евреев через Иордан — Митанни и Египет были двумя самыми мощными державами в этом регионе. Еврейский вопрос должен был рассматриваться их властителями в качестве «козырной карты» в политической игре. Но это означает, что представители евреев были равно допущены и к арийскому, и к митаннийскому двору.
По нашей версии, евреи, мигрировавшие в Египет в XIV в. до н. э., приняли активное участие в проведении религиозной реформы Эхнатона. Его жена, Нефертити, была митаннийской принцессой, что обеспечивало евреям-митаннийцам (полукровкам) в Египте дополнительную поддержку. Их взлет на «египетский олимп» был стремительным и головокружительным. Но вслед за кратким периодом революции наступила эпоха реставрации. Многие евреи, подобно Аврааму, эмигрировали в Ханаан, те же, кто остался, попали большей частью в незавидное положение, поскольку на них перешел гнев египтян за революционные деяния их отцов. Что же касается евреев-митаннийцев («семито-ариев»), прижившихся в Египте, то они оставались под защитой митаннийских царей, и никакие репрессии до поры до времени их затронуть не могли. Более того, вероятнее всего, что именно они были частью того дипломатического корпуса, который митаннийцы держали в Египте. Удивительная карьера Иосифа, о которой так вдохновенно повествует Библия, состоялась, скорее всего, при их посредничестве!
Вспомним, куда бежит Моисей из Египта? В землю Мадиамскую — пустынную местность, лежащую к востоку от Красного моря. Комментаторы Библии полагают, что ее населяли потомки Мадиама, четвертого сына Авраама и Хеттуры. Имя Хеттура говорит само за себя: его носительница принадлежала к индоевропейскому народу хеттов. На этом основании можно смело утверждать, что мадианитяне никакими арабами, как то обычно пишут, не были. Да и с какой стати неараб Моисей должен искать спасения у арабов? Мадианитяне — народ, возникший при смешении семитского и индоевропейского племен, это та часть евреев-митаннийцев, которая не проводила политику национальной изоляции. Кстати, название «мадианитяне» с учетом условности гласных в еврейских словах и возможности перехода звонкого «д» в глухое «т» можно прочитать и как «митанитяне» — выходцы из страны Митанни. Тогда все сходится. Моисей — еврей-полукровка, имеющий митаннийских предков и воспитанный своей матерью в образах арийской культуры.
Что же до отличий в деталях еврейского и индоевропейского мифов, то они служат доказательством, что евреи, создавая свой национальный эпос — Пятикнижие, не копировали мифы других народов, а придумывали свои, оригинальные тексты, хотя, без сомнения, кое в чем и опирались на религиозные предания индоевропейцев. Семья Моисея не выдумана создателями эпоса, тут мы никак не можем согласиться с Фрейдом. В самом деле, почему у ближайших родственников Моисея арийские, а не семитские имена? Уж выдумывать, то с выгодой для себя!
В рассказе о Моисее древний индоевропейский миф о воспитании героя в чужой семье переосмыслен в несколько ином, совершенно новом для данного сюжета ключе. Для евреев важен прежде всего социальный подтекст происходящего. Низкий по происхождению Моисей воспитывается во дворце фараона и обретает статус, сравнимый с положением наследника трона. Одна из легенд, бытовавших среди евреев, повествует, что когда однажды фараон взял младенца Моисея на руки и, играя, поднял вверх, то трехлетний малыш сорвал с него корону и надел на себя. В другой рассказывается о победоносных воинских деяниях, совершенных им в качестве египетского полководца в Эфиопии, и в связь с этим ставится то, что он бежал из Египта, в силу невыгодного для него расклада политических сил при дворе. А чем мог навлечь на себя гнев знатных египтян этот любимец фортуны? Может быть, тем, что отстаивал интересы евреев перед фараоном? Во всяком случае, библейский рассказ о том, как Моисей защитил раба, убив при этом египтянина-надсмотрщика, призван убедить всех, что Моисей думал о бедах своего народа и переживал за униженное положение своих соплеменников.
Факт бегства из страны фараонов тоже весьма символичен. Он обозначает очень важную для еврейского миросозерцания тему гонимости. В истории еврейского народа она едва ли не центральная, в каждом еврейском доме обязательно вам расскажут правдивую историю, как его обитатели пострадали от произвола властей. Причем вас будут уверять, что никакой другой народ в тех же самых условиях не пережил ничего подобного. Это особенность еврейского поведения и еврейской психики, это внутреннее оправдание богоизбранности и необходимости жить по своим, отличным от общепринятых законам. Надо подчеркнуть, что Библия нисколько не старается приукрасить образ Моисея. Он изображен гневливым и вспыльчивым: совершает убийство, разбивает скрижали завета. Подобные действия не способствуют прославлению, и оттого они, скорей всего, имели место в действительности. В общем, египетская часть жизнеописания Моисея кажется нам в своей основе глубоко реалистичной.
Теперь о самом Исходе, который возглавил Моисей. Возвращению беглеца в Египет предшествовали весьма драматические обстоятельства. Один из детей Моисея и Сепфоры не был обрезан, и Господь, явившись Моисею, стал угрожать ему смертью за такое нарушение Закона. Тогда Сепфора взяла каменный нож, обрезала крайнюю плоть сына и, бросив острое орудие, обагренное свежей кровью, к ногам мужа, воскликнула: «Ты жених крови у меня, <…> жених крови — по обрезанию» (Исх. 4: 25–26). Как истолковать это внезапное происшествие? В. В. Розанов, остановив свой взор на этом эпизоде, восклицает: «Один необрезанный малютка едва не произвел поворота в решенной уже через посредство Моисея судьбе целого народа. Не поторопилась бы испуганная Сепфора совершить «гигиеническую для ребенка операцию», и был бы умерщвлен Моисей и извода бы евреев из Египта не совершилось» («Возрождающийся Египет»). Выражение «гигиеническая операция для ребенка» взято Розановым в кавычки, оно отражает традиционное мнение христианских богословов на ритуал обрезания. Но оно весьма примитивно и упрощенно. Против этого протестовал Розанов, и мы присоединяемся к его мнению. Обрезание было священным ритуалом новой религии, которую Моисею надлежало распространить на весь еврейский народ. И начинать надо было со своего первенца. Примечательно, что случилось все это по дороге в Египет, а не в земле Мадиамской, там обрезание не практиковалось. А вот у египтян это было делом обычным.
Ранее мы высказали гипотезу, что евреи, жившие в эпоху Эхнатона в Египте, стали активными проповедниками религии Атона. К сожалению для них, фараон-реформатор царствовал только семнадцать лет. Правившие вслед за ним фараоны медленно, но неуклонно возвращали египетской религии прежний курс. Бога Атона египтяне не стали сразу сбрасывать с корабля современности. По крайней мере, еще десять лет его культ отправлялся в Фивах, в Мемфисе и в Гелиополе — трех крупнейших религиозных центрах Египта. Но Атон вновь стал таким же божеством, как и другие, уступив верховенство богу Амону. Почти все египтологи сходятся во мнении, что никаких репрессий против «атонистов» сразу после смерти Эхнатона не было. Кристиан Жак в книге «Эхнатон и Нефертити» пишет: «Если храмы Атона были закрыты через несколько лет после смерти царственных супругов, то лишь потому, что исчерпали свою функцию. Атон, Эхнатон и Нефертити образовывали божественную триаду, которая приняла на себя роль традиционного сообщества древних богов. Однако, когда триада распалась, все другие культы в полной мере возобновили свою активность».
