Уругвая), но в большинстве возникших в 70-е и 80-е годы (Партия трудящихся и Демократическая трабальистская партия в Бразилии, Движение к социализму в Венесуэле, Социалистическая революционная партия в Перу, Партия демократической революции К. Карденаса в Мексике и др.). В 1986 г. более полутора десятков левых социалистических партий объединились в Латиноамериканскую социалистическую юрдинацию (ЛАСК). В основном именно с этими партиями были связаны успехи левых сил в ряде стран в конце 80-х – начале 90-х годов. Большинство их участвовало в «Форуме Сан-Паулу». Характерной чертой эволюции партий ЛАСК в 80-е годы был быстрый, (тогда резкий отход от левореволюционных, леворадикальных Виций в сторону социал-демократии. Они стали как бы ее левым флангом, также перейдя на платформу «демократического социализма» и эволюционного пути его достижения. Они тоже теперь делали акцент на неразрывности демократии и социализма, самоценности демократии как основы социализма. Социалисты ЛАСК несколько определеннее, чем собственно социал-демократы, ставили вопрос о построении социализма как нового общества, связывая его с завоеванием власти трудящимися, народом, хотя в главном
их представления о социализме и путях его достижения были сходными. Они тоже были сторонниками смешанной рыночной экономики, сохранения частной собственности в сочетании с государственным регулированием и программированием, с участием производителей и потребителей во владении собственностью и в управлении. Но социалисты больший упор делали на развитии кооперативного, самоуправленческого сектора как приоритетного для социализма. Высшей целью нового общества они провозглашали гармоничное развитие человека, человеческой личности.
Нетрадиционно ставили латиноамериканские социалисты вопрос о власти. Суть вопроса они видели не в захвате государственной власти своей партией или блоком левых сил, а в завоевании гегемонии, влияния в гражданском обществе, в развитии общественного самоуправления снизу, расширении участия народных организаций в принятии решений на разных уровнях, в том числе в жилых кварталах и на производстве. Таким путем, утверждали они, в недрах существующего общества будет создаваться альтернативная, народная, социалистическая власть, которая со временем возобладает в масштабах всего общества. Социалисты проявляли большой интерес к Грамши и Мариатеги, подчеркивали свою приверженность к учету специфики Латинской Америки и к автономной роли латиноамериканского социалистического движения. Сотрудничество левых и демократических сил они представляли не столько в виде единых фронтов или коалиций с общей программой, сколько в поисках соприкосновений, консенсуса, параллельных действий в одном направлении разных партий, движений и течений.
В 1979 г. была создана Постоянная конференция политических партий Латинской Америки, в рамках которой сотрудничали левые И демократические партии разных направлений – социалистические, социал-демократические, либеральные и национал-реформистские. В 1989 г. она уже объединяла 52 партии из 23 стран.
Эволюция в сторону более умеренных, реалистичных позиций была характерна и для левого радикализма и левоэкстремистских течений Латинской Америки. Многие поборники и участники вооруженной повстанческой борьбы и террористических акций, в том числе троцкисты и маоисты, по мере своих неудач, ухода со сцены военных диктатур и консолидации конституционных режимов стали отходить от вооруженной борьбы, от намерений немедленно осуществить социалистическую революцию. Они признали необходимость переходных этапов к социализму, важное значение демократии, избирательной борьбы, возможность союзов и коалиций с другими левыми силами. Такую эволюцию в 80-е годы претерпели уругвайские «Тупамарос», аргентинские «Монтонерос», Революционная партия трудящихся и Движение к социализму (МАС) в Аргентине, Левое революционное движение (МИР) в Чили. В 1990–1991 гг. отказались от вооруженной борьбы несколько военно-политических организаций Колумбии, включившихся в легальную партийно-политическую жизнь. Повстанческая организация Эквадора «Альфаро виве» («Альфаро жив» – по имени президента-реформатора начала века, погибшего от рук реакции) в 1991 г. также пришла к выводу, что вооруженная борьба «не находит поддержки народных масс и потому потеряла всякий смысл». Отход революционеров от вооруженной борьбы на более умеренные позиции наметился и в Центральной Америке в начале 90-х годов в связи с урегулированием конфликта в субрегионе. Некоторые из бывших леворадикальных организаций, совершив крутой поворот, перешли на социал-демократические позиции и быстро завоевали влияние и даже вошли в правительства (МИР Боливии, Движение 19 апреля в Колумбии).
Ряд леворадикальных партий и групп, отказавшись от вооруженной борьбы и включившись в партийно-политическую деятельность, не сумели преодолеть в полной мере сектантские и левацкие тенденции и стать массовыми движениями. Часть из них превратилась в небольшие партии, занявшие крайний левый фланг политической борьбы, другие остались узкими, замкнутыми группами, третьи распались, а их участники либо отошли от политической борьбы, либо перешли в другие организации.
Но и к началу 90-х годов сохранились левацкие вооруженные подпольные организации и группы, чаще всего малочисленные, появились и новые. Их тактика вооруженной борьбы свелась главным образом к террористическим акциям и другим деструктивным действиям, встречавшим негативную реакцию у основной части населения. В то же время левый терроризм (в какой-то мере и встречный правый терроризм) находил приверженцев среди отчаявшихся маргиналов, неустроенных, увлеченных революционной романтикой представителей молодежи и совсем юных подростков, ряды которых множились в результате негативных социальных
последствий политики правящих кругов.
Особое место среди новых левоэкстремистских вооруженных организаций заняло движение «Сендеро луминосо» («Светлый путь») в Перу, социальной базой которого стали жители «поселков нищеты» и молодые крестьяне-индейцы. Оно возникло на базе группы молодых коммунистов в университетской среде г. Аякучо в конце 60-х годов, воспринявшей маоистские идеи и отделившейся от традиционной Компартии Перу. Теоретиком и организатором, верховным вождем движения стал Абимаэль Гусман («Председатель Гонсало»), придавший ему жесткую вертикальную структуру военизированной организации с железной дисциплиной и культом «Председателя Гонсало». В 1980 г. «Сендеро луминосо» приступило к вооруженным террористическим акциям, постепенно охватившим обширные внутренние районы, а затем распространившимся также на столицу и другие крупные города.
«Сендеро луминосо» выступило под знаменем «всемирной пролетарской революции» и «народной войны» с целью утверждения во всем мире «коммунизма» тоталитарно-казарменного типа в его самом примитивном выражении. Сендеристы апеллировали к индейскому расизму, обвиняя во всех бедах белых европейских поработителей и призывая уничтожить утвержденное ими в Перу европеизированное эксплуататорское капиталистическое государство и воссоздать образцовое индейское «коммунистическое» общество. Движение «Сендеро луминосо» имело сходные черты с полпотовским движением «красных кхмеров» в Камбодже в 70-е годы.
Вооруженные столкновения с армейскими и полицейскими подразделениями, взрывы банков, магазинов, административных зданий, линий электропередач, помещений партий, убийства представителей власти, армии и полиции, активистов профсоюзов и политических партий правого и левого толка, простых сельских и городских жителей, отказывавшихся повиноваться и служить сендеристам, стали повседневной действительностью в Перу. Все новые и новые провинции и департаменты переводились на военное положение. Развернулась беспощадная война между «Сендеро луминосо» и армией и полицией. Сендеристы вели борьбу с предельной жестокостью, убивая жертвы самым мучительным образом, с соблюдением инкских ритуалов, никого не щадя. Целью борьбы были подрыв, дезорганизация и затем полное уничтожение существующей системы. Число жертв этой войны с
