В качестве главы Стрелецкого приказа Морозов должен был жаловать стрельцов. Однако царская казна была пуста, и правительству пришлось урезать плату стрелецкому гарнизону. Неудивительно, что двор Морозова был разграблен в числе первых. Когда народ стал требовать выдачи правителя на расправу, царь выслал на площадь Н. И. Романова. Недруг Морозова Романов был встречен толпой возгласами: «Он (Романов) должен нами управлять вместе с царем и получить должности и чины, которыми облечен Морозов… пусть он добьется, чтобы Морозов был им выдан…»[646] Боярин обещал толпе, что Морозов будет пострижен в монахи и сослан в монастырь. Царь Алексей подтвердил клятвою на кресте, что отстранит боярина от управления страной и вышлет из столицы. Тем временем народ стал требовать казни начальника Пушкарского приказа П. Траханиотова. 5 июня он был выдан толпе и убит на Лобном месте. Под сильной охраной Морозова увезли из столицы в Кирилло — Белозерский монастырь.
Не все части гарнизона присоединились к бунтующему народу. Стрелецкий Стремянный полк и некоторые другие части сохранили верность государю. К Стремянному полку присоединился отряд наемных иноземцев, прибывший ко двору с распущенными знаменами, под барабанный бой. Волнения в столице пошли на убыль, власти восстановили порядок на улицах города.
10 июня во дворец явились представители дворян и столичных купцов. Они потребовали от властей немедленного созыва Земского собора в целях восстановления законности в государстве и упорядочения судопроизводства. Несовершенство и запутанность законов была одной из главных причин злоупотреблений приказных чиновников и судей, что постоянно порождало недовольство населения. Напуганные мятежом, власти не остались глухи к требованиям дворян и представителей третьего сословия. Последовал указ о проведении выборов в провинции и созыве в столице Земского собора. «Выборные» от дворян и горожан должны были явиться в Москву 1 сентября 1648 г. Задача подготовки нового кодекса законов («Уложения») была возложена на особую боярскую комиссию, которую возглавил боярин князь Н. И. Одоевский.
Положение в столице оставалось неспокойным. Волнения могли возобновиться в любой момент. Опасность усугублялась глубоким раздором в Боярской думе, парализовавшим все усилия властей. Н. И. Романов не смог получить ключевой пост начальника Стрелецкого приказа. Но эту должность занял его сторонник князь Я. К. Черкасский. Рассчитывая упрочить свои позиции, бояре стали добиваться удаления из Москвы ИД. Милославского, тестя Морозова. Осенью это требование было поддержано многими стрельцами. Однако царь Алексей роздал стрельцам щедрое жалованье, и в угоду ему Стремянный полк подал челобитную о возвращении Б. И. Морозова в Москву. Позднее к обращению присоединились другие стрелецкие полки. В октябре 1648 г. Морозов приехал в Москву, а через несколько дней Я. К. Черкасский подвергся аресту. На пост начальника Стрелецкого гарнизона Москвы был назначен ИД. Милославский. Чудом избежав гибели, Морозов предпочитал теперь действовать из–за кулис. Современники это хорошо понимали. По словам одного из них, все–то «Морозов делает умыслом, будто он теперь ничем не владеет и дал всем владеть Милославскому». Однако пока симпатии народа были на стороне Романова и его сторонников, положение Морозова оставалось шатким. Москвичи открыто говорили, что власти не посмели отправить в ссылку Черкасского, «боясь нас (народ. — Р. С.), что весь мир (столичная община. — Р. С.) качается: как его станут посылать, и боярин Никита Иванович Романов хочет выехать на Лобное место и станет миру говорить и мы за него всем миром встанем, а бояр Морозова и Милославского побьем…»[647].
Осенью в Москве открылся Земский собор, а в январе 1649 г. комиссия Н. И. Одоевского представила собору новый кодекс законов, получивший наименование Соборного Уложения. Как значилось в царском наказе, составители Уложения должны были следовать апостольским правилам и законам «греческих царей» (Византийскому кодексу). Но все же их главная задача состояла в том, чтобы упорядочить законы, изданные в России при новой династии, и вместе с тем удовлетворить требования сословий, выдвинутые в дни мятежа в Москве. В отличие от предыдущих рукописных Судебников Уложение было первым печатным сводом законов. Его издали в количестве 2000 экземпляров и разослали по городам.
Кризис поместного дворянства, явившийся одной из причин Смуты, не был преодолен к середине XVII в., и власти принуждены были считаться с этим. К середине столетия в России было возрождено менее половины пашни, распаханной в XVI в. Упадок фонда государственных (поместных) земель имел катастрофические последствия для мелкого дворянства. Численность служилого сословия неуклонно увеличивалась, и казна не могла обеспечить поместьями поступавших на службу «новиков». Все это неизбежно ускоряло процесс дробления поместий. Власти широко использовали черносошные и дворцовые земли для раздачи знати и дворянам, но их фонды были ограниченными. Земельный голод дворян воскресил проекты секуляризации церковных земель, возникшие еще на соборе 1503 г. Дворянские представители выступили на Земском соборе 1648 г. с предложением конфисковать земли, которые церковь приобрела после смерти Ивана IV в обход изданным им законам. Окружение царя не рискнуло ответить дворянам отказом. Поначалу царь Алексей Михайлович не только принял их челобитную, но и распорядился подготовить всю необходимую документацию. То, что не удалось Ивану III и Василию III, теперь казалось близким к осуществлению. Казна и дворянство с завистью глядели на цветущие церковные имения и не прочь были разрешить свои трудности за счет новых конфискаций. Но сопротивление высшего духовенства было слишком велико, и царь не нашел единодушия даже в своем ближайшем окружении. Дело ограничилось подтверждением законов Грозного, воспрещавшим церкви расширять вотчинные владения.
Система поместного землевладения, основанная на государственной земельной собственности, могла функционировать лишь при наличии сильной центральной власти. Династия, водворившаяся в России после Смуты, не обладала достаточными средствами, чтобы обеспечить господство государственной собственности. Соборное Уложение 1649 г. расширило права помещиков, разрешив им обмен поместий вне пределов своих уездов. Под видом обмена помещики нередко осуществляли частичную продажу поместных владений. Упрочилась традиция наследования поместий. Власти санкционировали обычай, в соответствии с которым вымороченные поместья должны были оставаться «в роду» умершего сына боярского.
Мелкопоместные дворяне не могли экономическими средствами удержать на своих землях крестьян. По этой причине они упорно добивались отмены урочных лет и окончательного прикрепления крестьян к земле. По ходатайству служилых людей «всех городов» Земский собор 1648 г. принял закон, по которому землевладельцы получили право искать своих крестьян и возвращать их на свои земли без ограничения срока давности. Основной документацией, удостоверявшей принадлежность крестьян землевладельцу, были признаны писцовые книги, составленные в 1626 г. «А отдавать беглых крестьян и бобылей из бегов, — значилось в Уложении 1649 г., — по писцовым книгам всяких чинов людем без урочных лет»[648]. За время после валовой описи произошла смена поколений. Но это не имело существенного значения. Дворяне получили возможность вернуть не только крестьянина, записанного в книги, но и его сыновей и внуков. Возврату подлежала вся семья крестьянина вместе со всем нажитым имуществом. Уложение впервые вводило суровое наказание (вплоть до торговой казни и тюремного заключения сроком на год) за поселение у себя беглых крестьян. Виновный землевладелец должен был платить по 10 рублей за каждый год укрывательства чужого крестьянина. (При расчетах исходная оценка составляла 4 рубля «за голову» крестьянина и 5 рублей за «глухой» живот — неописанное имущество крестьянина.)
Соборное Уложение окончательно сформировало систему государственного крепостного права в России. Для поддержания государственного фонда земель законодатели запретили землевладельцам переводить крестьян с поместных земель на вотчинные. Дворяне осуществляли полицейский надзор за крестьянами, собирали с них и вносили в казну подати, отвечали за выполнение ими государственных повинностей. Крестьяне лишались права самостоятельно отстаивать свои интересы в суде. Землевладельцам запрещалось насильно лишать крестьянина его имущества, но долги несостоятельного землевладельца погашались за счет его крестьян и холопов.
Городское население страдало от того, что в черте города существовали обширные «белые» слободы, население которых не платило налогов вместе с «черными» людьми (податным населением). Спасаясь от царских податей, горожане уходили под покровительство бояр и духовенства. Наибольшее количество «белых» дворов принадлежало Н. И. Романову, Черкасским, Салтыковым, а также патриарху. У Б. И. Морозова их не было вовсе. Старшие бояре в дни мятежа умело использовали настроения москвичей, чтобы натравить толпу на Морозова. Но правитель нашел верное средство подорвать старания своих противников. Невзирая на сопротивление патриарха и старших бояр думы, Земский собор постановил конфисковать в казну все «белые» слободы и обязать их платить подати вместе с городской общиной.
