Однако, при всем сходстве, нельзя не отметить и бросающееся в глаза различие, касающееся особенностей духовной эволюции двух идеологов. Так, развитие взглядов Али Шариати можно назвать довольно «равномерным». С одной стороны, исламская составляющая его философии была изначально обусловлена семейным воспитанием, что в целом свойственно иранским шиитским теоретикам. Дед Али был авторитетным улемом, отец Мохаммед Таги Шариати — мусульманским активистом, четко заявлявшим о своей антизападной позиции, организатором «Центра пропаганды правды ислама», участвовавшим также в создании специализированной школы толкования Корана, автором работ «Новый тафсир», «Исламская экономика». Примечательно, что Али Шариати отзывался об отце как о своем первом наставнике, повлиявшем на формирование его собственного мировоззрения, а также известно, что Мохаммед Таги Шариати редактировал посмертные издания книг Али. С другой стороны, интерес Али Шариати к западной философии проявился уже в ранней молодости — так, еще будучи студентом Мешхедского университета, он увлекся философией Декарта, ознакомился с трудами Фанона и Тойнби. В дальнейшем эти два неотъемлемых компонента философии Шариати — ориентация как на революционный шиизм, так и на определенные течения в западной философской мысли преимущественно левой направленности — лишь получали дальнейшее развитие, соотносились друг с другом, приобретали новые оттенки. Что касается Сейида Кутба, то здесь ситуация принципиально иная, поскольку его апелляция к политическому исламу, мусульманскому возрождению не была изначальной. В биографии Кутба можно уверенно обозначить своеобразную «точку разрыва», четко разделяющую его жизнь на два качественно разных периода — до 1951 года (его Кутб назвал датой своего нового рождения) и после него, когда Кутб вернулся из США и вступил в ассоциацию «Братьев-мусульман». Став членом данной организации, он в соответствии со своей концепцией резко порвал со всем тем, что связывало его с прежней жизнью и окружением. Если до 1951 года Кутба привлекали социалистические идеи, то после вступления в «Ихван-аль-муслимин» он резко отмежевался от своих прежних духовных исканий, считая ислам беспрецедентным и не сопоставимым ни с какими изобретенными человеком теориями духовным феноменом, в то время как социализм он называл формой джахилийского невежества, никак не совместимого с исламом. Стоит отметить, что предшествующий этому событию острый кризисный период в жизни Кутба, связанный с его высылкой в США, при всем внешнем сходстве также резко отличается от пребывания Али Шариати во Франции. Безусловно, общим для двух исламских идеологов является то, что оба они убедились в обманчивости «прелести» и мнимой привлекательности западной жизни, рекламируемой в странах третьего мира в качестве объекта восхищения и образца для подражания, а также укрепились в своей резко антикапиталистической позиции. Однако для Али Шариати обучение в Сорбонне вовсе не было сопряжено с наиболее мрачным периодом в его жизни, а напротив, послужило возможностью получения прекрасного образования, детального ознакомления с европейской мыслью, творческого развития собственной концепции, общения с известными философами и социологами, повлиявшими на формирование его взглядов, наконец, относительно свободной деятельности без довлеющей угрозы арестов и тюремных заключений. Таким образом, для Шариати период учебы во Франции имел весьма позитивный характер. Для Кутба же его пребывание в США, очевидно, было связано прежде всего с резким неприятием и отторжением американской действительности, ощущением гнетущего одиночества, обостренным чувством враждебности окружающего мира, которого не было у Али Шариати. По наиболее популярной версии, решающим событием, послужившим толчком к вступлению Кутба в ассоциацию «Братьев-мусульман», стало убийство ее основателя и лидера Хасана аль-Банны в 1949 году, которое было воспринято американской политической элитой как большой праздник. Безусловно, в данном случае имеет смысл обратить особое внимание и на существенные различия между такими странами, как Франция и США. Специфика страны, в которой в 1947-1951 гг. жил Сейид Кутб, обусловила не только безоговорочное неприятие им капиталистического пути развития, осознание подлинных устремлений и амбиций американского истеблишмента, но и оказала влияние на ряд отличительных черт его учения. Так, в концепции Кутба получила особое развитие идея о тотальной враждебности окружающей среды (в частности, современного общества) и об исламе как о революционной идеологии, бросающей вызов этой среде, а также сделан акцент не на универсальности, а на уникальности и беспрецедентности исламского послания, что будет подробнее проанализировано в дальнейшем.
Кутб и Шариати: сравнение концепций
И Сейид Кутб, и Али Шариати — мыслители и политические деятели, обладавшие мощным протестным, нонконформистским запалом, который отразился и на их жизни, и на творчестве. Оба они являются философами мусульманского возрождения, носителями представления об исламе не просто как о религии, но и как о революционном политическом проекте, основанном на принципе единобожия. В то же самое время существуют и достаточно явные различия между концепциями этих двух мыслителей, определенными нюансами специфического ракурса рассмотрения ислама в качестве политической идеологии, и в целом философских позиций того и другого автора. Если Али Шариати как мыслитель испытал значительное влияние со стороны европейских философов, что послужило поводом к обвинениям в эклектичности и внутренней противоречивости, то в учении Сейида Кутба прослеживается исключительно мусульманская ориентация. Кроме того, учитывая пантеистические взгляды Али Шариати, стоит отметить особую уязвимость его философии с точки зрения исламской теологии, тем более что он является одним из крупнейших и наиболее влиятельных мусульманских политических теоретиков. Безусловно, при этом сам Кутб как мыслитель также вовсе не безупречен и порой заслуживает основательной критики (однако не огульного и безосновательного обвинения во всех смертных грехах, чем зачастую чересчур увлекаются клерикальные деятели). Наиболее интересным для анализа в данном случае представляется, на мой взгляд, знаменитый труд Кутба «Вехи на пути». В предисловии к книге автор поясняет, что она написана для мусульманского революционного авангарда, который в будущем возьмет на себя задачу возрождения ислама. Как указывает Кутб, данному авангарду «следует знать вехи на пути к цели так, чтобы они могли определить исходную позицию, природу, ответственность и конечную цель этого долгого путешествия». Таким образом, книга содержит наставления для будущих мусульманских революционеров, основанные на размышлениях Кутба над Священным Кораном. Введение к ней и главы были написаны Кутбом в разное время, а четыре главы — «Природа коранического метода», «Исламская идеология и культура», «Джихад во имя Аллаха» и «Возрождение мусульманского общества и его характеристики» — были взяты им из собственного тафсира «В сени Корана».
Таухид и ширк, ислам и джахилия
Сейид Кутб исходит из того, что «необходимо возродить то мусульманское общество, которое погребено под обломками придуманных людьми традиций нескольких поколений, и которое сокрушено под весом тех фальшивых законов и обычаев, не имеющих даже никакого отдаленного отношения к исламскому вероучению, при том, что, невзирая на это, следующие им именуют себя «исламским миром»[49]. В своих работах, в том числе и в книге «Вехи на пути», Кутб представляет ислам, возрожденный в его первоначальной чистоте, в качестве революционной программы, имеющей практическую направленность, — своеобразной инструкции к действию. Именно такой ислам Кутб представляет в качестве единственной панацеи от бед современного мира, целиком и полностью погрязшего в джахилии (термин, обозначающий доисламский языческий период неведения) — такой же, как до прихода Пророка Мухаммада (СААС), только намного более глубокой. Так, по мнению египетского мыслителя, все наше окружение, верования, привычки и законы даже тех людей, которые живут в странах, именуемых исламскими, являются де-факто джахилийскими. Кутб отмечает актуальность возрожденного ислама не только для арабов и исторически мусульманских стран, но и для всего человечества. Размышления о битве ислама с джахилией являются сквозной темой для всех произведений Сейида Кутба и сопоставимы с учением Шариати о противоборстве религии единобожия и ширка. Напомним, что и «джахилия», и «ширк» — это традиционные исламские термины. Как Кутб интерпретирует данное мусульманское понятие, каков специфический ракурс его рассмотрения? В работе «Вехи на пути» мыслитель пишет: «Ислам строит основания веры и действия на принципе полного подчинения только Аллаху»[50]. Центральный постулат всей концепции Кутба, являющийся в том числе и отправной точкой при толковании вопроса о джахилии, — вера в единственность Бога, ориентация на первый столп ислама — шахаду: «Ля илаха илля Ллахи ва Мухаммаду Ррасулю Ллахи» («Нет бога, кроме Аллаха, а Мухаммед — посланник Аллаха»). В этом Кутб сходится с Шариати, который также апеллирует (в том числе и в своем религиоведческом анализе) к принципу монотеизма, рассматривая его в качестве подоплеки всех различий между таухидом и ширком. Исповедание единобожия является фундаментальной характеристикой и первоосновой исламского вероучения, и, как неоднократно подчеркивает в своих работах Кутб, все остальные положения мусульманской религии так или иначе являются производными от шахады. Египетский мыслитель отмечает следующую неотъемлемую черту ислама: он основывается на неукоснительном следовании божественным предписаниям, законам шариата, зафиксированным не только в писаниях, данных пророкам, и прежде всего в Коране, но и в Сунне Пророка. В данном контексте Кутб призывает обратить особое внимание на вторую часть шахады: «Мухаммад — посланник Аллаха», ссылаясь, в частности, на аяты Корана: «Кто повинуется Посланнику, тот повинуется Аллаху» (4:80); «И что даровал вам Посланник, то берите, а что он вам запретил, от того удержитесь» (59:7). Джахилия же, как подчеркивает Кутб, является не чем иным, как незнанием либо забвением законов и принципов ислама, среди которых главнейшим является таухид. В связи с этим Кутб апеллирует к следующим аятам:
