Г Носовский - Дополнение - Отклики на исследования по пересмотру хронологии

Астрономические проблемы Д.Харитонович вообще благоразумно обходит молчанием, ибо он не осилил книгу В.Калашникова, Г.Носовского и А.Фоменко "Датировка звездного каталога Альмагеста". Забывает он также сказать просвещенным интеллигентным читателям, что именно эти, астрономические и математические, основания лежат в фундаменте известной нам хронологии, не проверявшейся с семнадцатого века. Ибо Д.Харитонович, вероятно, убежден и пытается эту убежденность внушить нам, что средневековые математики считали лучше, чем математики XX века, - причем без всяких компьютеров! Д.Харитонович также пытается передать нам свою убежденность в том, что слово "рейх", встреченное им в лингвистической трактовке, изобрел в 1933 году Адольф Гитлер, а академик А.Т.Фоменко с помощью "машины времени" перенес его в немецкий язык далеких эпох!

Интеллигентный читатель знает из печальной истории нашей страны немало примеров того, как противники той или иной научной идеи (гипотезы), когда им нехватало научных аргументов, прибегали к навешиванию политических ярлыков. Неужели эти времена не кончились?

Зачем же Ваш журнал реанимирует сталинско-бериевские методы? Зачем Вы позволили появиться в "Новом мире" тексту, в котором научные доводы подменяются идеологическими обвинениями и угрозами? Мы, еще не забывшие о вейсманистах-морганистах, не забыли также о том, что "шитье политического дела" маскирует неспособность ответить по существу предъявленной гипотезы (идеи). Зачем "Новый мир" позволил использовать свое доброе имя в этой нечистоплотной акции?

Для вящей убедительности Д.Харитонович завершает статью "Феномен Фоменко" цитатой из Нильса Бора.

Цитатой из Нильса Бора завершу свое письмо и я. Но только эта цитата, видимо, неизвестна автору статьи. Ибо цитата эта - вся жизнь великого ученого, который в двадцатилетней дискуссии с Альбертом Эйнштейном ни разу не позволил себе пасть так низко, чтобы заменить научный аргумент - политическим.

НАТАЛЬЯ МИЛЯХ

Член Союза Писателей,

Петербург