- Ай-яй! Как на крыльях улетели. Ровно их ветром сдуло ай водой снесло. Рад бы за ними погнаться, да гашник оборвался.
- Ничего, товарищи! - успокаивающе заметил Незовибатько. - Это же дело полюбовное. Желаешь - вступай в артель, не желаешь - неволить не будем.
X
В назначенный день и час к Константину пришел Воробьев в сопровождении сухощавого длинного мужчины лет сорока, весьма странно одетого. На плечах его был пиджак ярко-голубого цвета в золотистую полоску. Худые ноги обтягивали коричневые брюки-бриджи, вобранные в желтые краги. Белый воротничок рубашки обхватывал красный галстук. На голове торчало сильно сдвинутое набекрень серое кепи.
- Узнаете, Константин Васильевич? - указывая на этого живописно одетого мужчину, спросил Воробьев.
- Н... нет... - запнулся Константин, внимательно всматриваясь в рябое, желтое, морщинистое лицо незнакомца. Тот, глядя на Константина, щерил гнилые зубы в усмешке.
- Неужели, генерал, не узнаете?
И по глуховатому сиплому голосу Константин узнал Яковлева, того самого Яковлева, который расхаживал по Новочеркасску в выигранном им в карты гвардейском мундире, выдавая себя за гусарского ротмистра.
- А-а, - любезно заулыбался Ермаков, - господин Яковлев... м-м... силился вспомнить он его имя и отчество.
- Михал Михалыч, - хрипло подсказал Яковлев и засмеялся лающим смехом. - А мы с вами не стареем, ваше превосходительство. Такие же молодцы.
- Ну, вы-то действительно молодец... А я старик, - возразил Константин. - Смотрите, на что стал похож. Лицо, как гармошка, под глазами мешки рогожные...
- Ничего, генерал, ничего, - успокаивающе похлопал Яковлев Ермакова по плечу. - Это чепуха! У меня тоже не лицо, а дырявое решето. Пемзой и то не отчистишь...
Комната, занимаемая Ермаковым, была весьма скромно обставлена: непокрытый крашеный стол, четыре шатающихся и скрипящих стула, кровать с наброшенным на постель фланелевым одеялом - вот и все.
Яковлев бегло оглянул комнату.
- Не с комфортом живете, генерал, - сказал он. - Не то, что у вас, бывало, в Новочеркасске. Шик был. Умела Вера Сергеевна за квартиркой следить. Все блестело, бывало... Кстати, не знаете, где она сейчас?
- На Капри.
- О! Чего она там очутилась?
- Не знаю. Не интересовался, - отмахнулся Константин. - Прошу вас, садитесь.
Все уселись вокруг стола. Ермаков вопросительно взглянул на Воробьева. Тот понял и поднялся.
- Я на одну минутку выйду, - сказал он.
- Ну, как все-таки живем, генерал? - панибратски хлопнул ладонью по спине Константина Яковлев. - Мне Воробьев намекнул, что вроде неважнецки.
- Он прав, - сухо ответил Ермаков, в душе возмущаясь грубой фамильярностью Яковлева. - Хвалиться нечем...
- Плохо, - с сожалением покачал головой Яковлев. - А вот мы живем ничего, можно сказать, здорово.
- Кто это "мы"?
- Ну, вот, к примеру, я и другие. Работаем на пользу России, ну, нам и платят за это...
- Понятно.
Яковлев хотел еще что-то сказать, но вошел Воробьев, держа в руках две бутылки вина. Он поставил их на стол.
- Стаканы-то, Константин Васильевич, надеюсь, у нас найдутся? спросил молодой человек.
- Да вот один у меня есть, - усмехнулся тот, ставя его на стол. - А остальные у хозяйки попрошу.
После ухода Ермакова Яковлев спросил у Воробьева:
- Слушай, Ефим, он знает что-нибудь о нашей организации? Ты ему рассказывал или нет?
- Я только намекнул ему, что можно, мол, и его пристроить в нашу организацию. Он пойдет! - уверенно сказал Воробьев. - Дошел до ручки, как говорится. Деваться некуда. В Сену головой вниз хотел нырять.
- Надо его прощупать сначала, - прохрипел Яковлев.
Вошел Константин, неся два стакана.
- Вот, господа, закусить-то у меня нечем, - сказал он. - Да, откровенно говоря, я привык здесь вино пить по-французски, без закуски. Разливайте, Ефим Харитонович.
Воробьев наполнил стаканы вином.
- Холодненькое, - сказал он. - Прямо из погребка.
- Ну, за ваше здоровье, господа, - чокнулся Ермаков с Яковлевым и Воробьевым.
- За ваше! - буркнул Яковлев.
- О! - заметил Ермаков, отхлебывая из стакана. - Вино в самом деле замечательное. Что это за вино?
- Мне сказал торговец, что это мускат-люнель, - ответил Воробьев. - А если это так, то оно считается одним из лучших.
- Все-таки хоть ты и отвиливаешь от разговора о Вере Сергеевне, переходя на "ты", рассмеялся Яковлев, - а надо сказать, ну и баба же была. Помню, вокруг нее все увивались - и графчик этот Сфорца, и поляк Розалион-Сошальский, да и я за ней ухлестывал грешным делом. Хе-хе! Ну, не будем об этом, генерал. Вижу, не нравится тебе этот разговор... Давай о делах побеседуем. Так что ж, генерал Ермаков, ты вроде хочешь с нами работать?
- Михаил Михайлович, - хмуро сказал Константин. - Я вас уважаю, уважайте и вы меня, пожалуйста.
- А разве я не уважаю тебя, генерал, а?
- Если уважаете, то прошу вас не называть меня генералом... Это пышное звание мне радости не приносит, а, наоборот, огорчает. Когда-то оно было к месту, и я стремился к этому званию, а сейчас глупо называть меня так...
- Пожалуйста, - протянул Яковлев. - Не хочешь, можем и не называть.
- Да, я, Михаил Михайлович, не возражал бы поработать у вас, - тихо сказал Константин. - Только мне хочется подробнее знать, в чем будет заключаться моя деятельность?
- А в чем придется, - ответил Яковлев. - Нам нужны до зарезу люди, геройские, преданные, такие, что под пулей и огнем не пискнут. Мы их тут подучиваем кое-чему. У нас есть специалисты, которые могут любому делу научить. Хе-хе! Месяца три-четыре мы накачиваем их разными премудростями, а потом в Россию переправляем...
- Будем откровенны, Михаил Михайлович, в Россию-то вы засылаете людей зачем? За шпионскими сведениями, за информацией, я думаю, диверсии производить. Так ведь?
- Ну, конечно, не с барышнями гулять, - захохотал Яковлев. - Ты проницателен. Но ты назвал только часть дел. Есть и другие.
- А мне разве нужна подготовка в этому? - спросил Константин.
Яковлев что-то хотел ему ответить, но запнулся, нерешительно посмотрел на Воробьева, вынул из кармана несколько франков, подал их ему.
- Слушай, Воробьев, хорошее вино ты принес. Пойди-ка, дорогой, принеси еще парочку бутылок.
Воробьев понимающе улыбнулся и, взяв деньги, вышел.
- Я не хотел при нем говорить, - захрипел на ухо Константину Яковлев. - Эти все курсы, понимаешь, не для тебя, генерал... Тьфу, черт, ты уж прости меня, хочется мне тебя генералом величать... Да и почему бы мне так не называть тебя? Ты думаешь, все покончено с этим? Нет, погоди! Мы еще не такими с тобой будем генералами...
- И вы будете генералом? - усмехнулся Константин.
- Буду! - уверенно сказал Яковлев. - Ей-богу, буду! Россия, брат, оценит нашу службу ей. Оценит! Так вот, слушай! О тебе знают в нашем центре. Я тебя охарактеризовал там в наилучшем виде...
- А что это за центр?.. - спросил Константин. - Как называется?..
- Центр-то? - усмехнулся Яковлев. - А РОВС такой есть, Русский общевоинский союз... Я тоже вхожу в него. Нашей целью является борьба с Советской властью не на жизнь, а на смерть. Все силы свои кладем, чтобы рассчитаться с ней. Так вот, слушай. В одной лишь Франции нас, эмигрантов, бежавших с Дона и Крыма, поселилось десятки тысяч! Я уж не говорю о других странах. И ежели бы из этих эмигрантов хотя бы десятую часть послать в Россию к большевикам, то что бы они там сделали? Взорвали бы всю большевистскую нечисть. Ежели, к примеру, тысяч пять или, лучше, десять нам удастся перебросить в Россию, то это... - запнулся Яковлев, оглядываясь на дверь.
- Что?
- Восстание против большевиков могли бы поднять, - зашептал Яковлев. - Все время я им о том толкую. Да, беда, ничего не могу с ними поделать. Обжились тут, сволочи. Поустроились кто поваром, кто дворником, кто шофером - и успокоились... На днях познакомили меня с князем Чуховским и графом Муравьевым... Князь Чуховской служил раньше в конногвардейском полку, а сейчас работает поваром в одном маленьком ресторанчике... Граф же Муравьев был кавалергардом, а сейчас он - приказчик в мануфактурном магазинчике. Материю отмеривает. Так чем, думаешь, они в свободное время занимаются? Политикой, скажешь? Черта с два! Они спорят, чуть не дерутся, о том, кто выше по рангу: конная гвардия или кавалергарды. Вот дураки!..
- Ну, черт с ними! - сказал Константин. - Так что вы со мной думаете делать?..
- Тебя, мой друг, предназначаем для большой роли, - хихикнул Яковлев. - Ты поедешь на Дон и постараешься поднять там восстание среди недовольных Советской властью казаков.
- Да-а, - протянул Константин. - Ничего себе работенка.
- Ты - генерал, казак. Авторитетный среди казачества. Многие тебя поддержат. Да и мы поможем...
- Кто это вы?
- Да наш союз, - сказал Яковлев. - Это между нами. Секрет! Большой секрет!.. Понимаешь, ни слова никому об этом...
- Можно? - осторожно приоткрыл дверь Воробьев.
- Входи, - сказал Яковлев.
Воробьев вошел в комнату, поставил бутылки на стол и внимательно оглядел собеседников. Яковлев уже рассуждал совершенно о другом:
