Фактически путь вниз, по которому его вели проводники, как известно из повествования Малха, привел армию Теодориха прямо в руки (в обоих смыслах этого слова) Страбона и фракийских готов. Это было не случайно. Зимой 477/478 г. Зенон вел переговоры со Страбоном, прежде чем приступить, очевидно, к решению проблемы с готами путем оказания Теодориху помощи в достижении победы, так что он точно знал, где находился лагерь фракийских готов. Вместо того чтобы выполнять договоренности, Зенон намеревался на самом деле (в 478 г.) путем манипуляций двумя готскими группировками заставить их прийти к детально спланированному им столкновению, которого они избегали с 476 г. Он действительно мобилизовал армии, упомянутые в договоре с Теодорихом, но придержал их, очевидно чтобы «зачистить» остатки обеих армий после того, как два Теодориха сразятся друг с другом. Убрав Армата со сцены, наш император-изауриец попытался и дальше упростить политическую шахматную игру, организовав решительное удаление с игральной доски фигурок обоих готов одним махом.
На деле коварный план Зенона расстроили два события: одно из них было вне его власти, а другое – творением его рук. Во-первых, готы отказались сражаться. Малх предлагает нам весьма высокопарную сцену, в которой Теодорих Страбон убеждает своего молодого тезку признать предательство императора:
«Они позвали тебя и объявили, что придут и будут сражаться рядом с тобой. Но римлян здесь нет, и они не встретили тебя у прохода [в Гемских горах], как обещали. Они бесчестно оставили тебя одного на уничтожение, чтобы ты поплатился за свою поспешность перед людьми, которых ты предал».
На самом деле я сомневаюсь в том, что Теодорих, лишенный подкреплений и денег, выведенный из гор по странному маршруту, который – так уж случилось – привел его прямо в руки Страбона, нуждался в том, чтобы кто-то указывал ему на то, что его предали. У Малха Страбон также разъясняет действительные намерения Зенона:
«Не воюя, [римляне] хотят, чтобы готы перебили друг друга. Кто бы из нас ни проиграл, они будут победителями безо всяких усилий. И тот из нас, кто разобьет другого, одержит, как говорят, кадмейскую победу (доставшуюся слишком дорогой ценой, равносильную поражению. – Пер.), так как у него останется слишком мало воинов, чтобы противостоять предательству римлян».
И опять-таки я сомневаюсь, чтобы Теодориху нужна была какая-либо помощь, чтобы понять все это, или что Страбон счел бы ссылку на Кадма (основатель Фив, который после сражения остался лишь с пятью воинами, рожденными из зубов дракона) решающим аргументом. Но в том, как Малх заканчивает эту сцену, есть намек на несколько большую достоверность. В его рассказе именно паннонийские последователи Теодориха заставляют его отказаться от сражения. Они понимают, сколько они потеряют в результате любой конфронтации, и угрожают проголосовать ногами (как это уже сделали некоторые из их соотечественников), если их молодой вождь попытается начать сражение[36]. В результате готы заключили пакт о ненападении друг на друга. Каждой стороне было разрешено получить от Константинополя все, что она сможет, но воевать друг с другом они не будут.
Так как готы были далеко не глупы, Зенон, вероятно, всегда рассчитывал, что такой исход возможен, и приготовил свои армии (или они должны были быть наготове), чтобы вступить в дело и исправить ситуацию в случае необходимости. На самом деле наготове они не были, потому что Иллус покинул Константинополь с глубокой обидой, а главные действующие армии – как всегда, имеются в виду их военачальники – были в таком возмущении, что их пришлось отправить назад на зимние квартиры. И опять проблема готов переплелась с событиями в Константинополе. В 478 г. Зенон, по-видимому, был слишком жаден, желая организовать финал (как в «Крестном отце»), когда все препятствия к его власти исчезают одновременно. Иллус, как вы помните, являлся ключевой фигурой при восстановлении Зенона на троне в 476 г., но сделал он это только потому, что имел на него рычаг воздействия в виде брата императора, который попал к нему в заложники. Такую ситуацию Зенон не собирался оставлять нерешенной долгое время: по крайней мере, если он мог что-то исправить. Как и ожидалось, первым делом он предпринял попытку убить Иллуса в 477 г., в результате которой изауриец не только выжил, но и извлек из этого выгоду, получив от Зенона дополнительные почести, включая должность консула на 478 г., которая была ценой за его продолжающееся участие в существующем режиме. Однако в начале 478 г. состоялась вторая попытка его ликвидации. И снова Иллус остался жив, но на этот раз – впоследствии – он увез злоумышленника с собой в Изаурию, чтобы тот помог ему в расследовании. Эти разногласия сделали главную действующую армию ненадежной, и именно этот факт заставил готских петухов разойтись по своим насестам.
Как только два Теодориха поняли, что на самом деле происходит, и решили не воевать – процесс, на который, наверное, ушла пара наносекунд, – младший из них выдвинулся в сторону Константинополя. Преданный и раздраженный, со своими приверженцами, которые становились все более неуправляемыми, исходя из провала – пока – большой игры, которая не принесла ожидаемых барышей (это буквально, если верить жалобам на непоявление казначея, обязанного заплатить готам, в чем я не вижу причин сомневаться), младшему Теодориху позарез нужен был успех. Некоторые из его последователей годом раньше переметнулись к Страбону, и их лояльность основывалась на личной отваге его дяди, а не древней нерушимой традиции верности королевской власти. В 478 г. Восточная империя, по крайней мере в лице Зенона, ответила решительным «нет» на совершенно непрошеное и своекорыстное предложение помощи, разыгранное в виде марша паннонийских готов на юг пятью годами ранее, и каждый старался решить, что ему делать. У Зенона в окрестностях столицы имелись две свободные враждующие группировки готов – и не было надежной армии. Так как Страбон был немного меньше зол на все это, чем его младший соперник, император решил заключить с ним сделку, предложив бланковый чек, который должным образом заполнил вождь фракийских готов. Пост главного военачальника империи стал его, а к его людям из Константинополя на север потекли золото и продовольствие.
Это помогло Зенону выиграть некоторое время, пока Теодорих остывал, но несчастным провинциальным жителям Балкан пришлось платить за это непомерно высокую цену. Со времен своего пребывания в Константинополе в качестве заложника гот знал, что стены города неприступны, так что он медленно отступал на запад по одной из самых больших (длиной 1120 км) древних дорог империи – Виа Игнатия, построенной во II в. до н. э., чтобы связать цепочку римских колоний, протянувшихся от Адриатики до Босфора. Чтобы порадовать своих людей трофеями, дать выход своему раздражению и заставить Зенона обратиться к нему с предложением – почти в равных количествах, – главные города по пути были разграблены; археологические раскопки городов Филиппы и Стобы демонстрируют шрамы разграбления. Затем он решил нанести своими более подвижными силами удар по легко обороняемому стратегическому порту Эпидамну, который он и захватил хитростью летом 479 г. И там, как рассказывает нам Малх, по плану он должен был ждать, что случится дальше[37].
В небольшом укрепленном пункте за пределами города он встретился с послом императора, чтобы озвучить свое недовольство в отношении военных операций 478 г. Сбросив с себя этот груз и чувствуя себя уверенным за городскими стенами, он также сделал ряд предложений, без сомнения, смущенному послу. Если все вопросы между ними будут решены, он хотел бы разместить своих невоюющих сородичей в городе по выбору Зенона, отдать ему своих мать и сестру в заложники и воевать с шестью тысячами своих воинов там, где сочтет нужным император. Неудивительно, что его первая идея состояла в том, чтобы «с этими и иллирийскими войсками и любыми другими, которые пошлет император, уничтожить всех готов во Фракии при условии, что если он выполнит это, то станет военачальником вместо [Страбона] и будет жить в Городе, как живут римляне».
В качестве альтернативы «он пожелал, если прикажет император, отправиться в Далмацию и возвратить на трон Непота (Юлий Непот – римский император, который в 474–475 гг. владел Далмацией. – Пер.)».
Юлий Непот был последним императором Западной Римской империи, признанным Львом в Константинополе. Командуя вооруженными силами Западной Римской империи в Далмации, он высадился в Портусе (один из двух римских морских портов, расположенных вниз по течению Тибра к морю) 19 июня 474 г., чтобы свергнуть претендента на трон Глицерия, и в тот же день был провозглашен вместо него императором, а через несколько дней он снова был в Риме. Его сверг, в свою очередь, полководец итальянской армии Орест, сына которого – Ромула, известного как Августул, все называют последним императором Западной Римской империи; после его низложения в 476 г. Одоакр отправил императорские одежды в Константинополь.
