Пачакути назвал свою новую империю Тавантинсуйю, или «четыре соединенных части»: он разделил ее на четыре области — Чинчайсуйю, Кунтисуйю, Колласуйю и Антисуйю.[22] Столица Куско лежала в точке пересечения всех четырех суйю. В известном смысле Пачакути и Тупак Инка создали завоевательное предприятие. Посредством угроз, переговоров или кровавых операций они добивались подчинения новых областей, облагали крестьян налогами и ставили во главе этих провинций инкского управителя и местную администрацию, которые были уполномочены осуществлять общий контроль и взимать подати. Если местные элиты были готовы к сотрудничеству, им дозволялось сохранять свое привилегированное положение, и они получали изрядное вознаграждение. Если же они не были настроены сотрудничать, инки уничтожали и их, и всех тех, кто их поддерживал. Крестьяне представляли собой урожай, который следовало «собирать» посредством обложения податями. Покорные работники, создававшие излишки, представляли собой более ценную форму урожая, чем пять тысяч сортов картофеля, которые инки выращивали в Андах. Эта трудовая масса и возделываемые ею земли были очень нужны инкам: облагая налогами крестьянский труд, инкская элита продолжала наращивать свое богатство и могущество.
Тупаку Инке, который осуществил успешные походы на север и на побережье, удалось также расширить границы Инкской империи далеко на восток, от холодных высоких андских равнин до знойных амазонских джунглей. Затем он отодвинул южную границу империи еще на 700 миль — теперь она находилась южнее современного Сантьяго.
К тому времени, когда на троне оказался сын Тупака Инки, Уайна Капак, Инкская империя достигла своего максимального расцвета, ее территориальная экспансия почти завершилась. Ее территория протянулась от южной Колумбии до центрального Чили, от Тихого океана — через широкую цепь Анд с ее шестикилометровыми пиками — до амазонских джунглей. Поразительным образом инкской элите, составлявшей порядка ста тысяч человек, удалось в итоге взять под свой контроль население в десять миллионов человек. За границами империи уже не обнаруживалось ни соседствующих королевств, ни компактного крестьянского населения, которое можно было бы подчинить себе, имелись лишь полудикие племена, контролировать которые было невозможно. В этих областях инки определили свои границы и построили крепости, чтобы защищать себя от набегов не имевших государственного оформления «варварских» племен. Захват инками Анд произошел всего лишь за несколько десятилетий — во время правления Пачакути и Тупака Инки. Внук Пачакути Уайна Капак ограничил свою военную деятельность умиротворением последних остававшихся мятежных племен на севере.
После того как Уайна Капак завоевал большую часть территории современного Эквадора, до него стали доходить известия о новой опасности, угрожавшей его империи. Однажды при дворе появились туземные гонцы, или часки, сообщившие о появлении на севере новой ужасной болезни, выкашивающей население. Сначала у пораженных ею людей появляется сыпь по всему телу, потом они слабеют и умирают. Гонцы докладывали, что положение было очень серьезным: эпидемия распространялась в направлении Кито, где в то время жили Уайна и его королевская свита. Описания бедствия выглядели достаточно ужасно, чтобы побудить императора уединиться и начать поститься, с тем чтобы избежать контакта с носителями загадочной эпидемии. Но было уже слишком поздно. Согласно описанию летописца Хуана Бетансоса, Уайна Капак вскоре «заболел, и болезнь отняла у него рассудок; на коже у него появились изъязвления наподобие признаков лепры; тело его очень ослабло. Когда придворные услышали, что все зашло так далеко, они пришли к нему; вдруг показалось, что он немного пришел в себя, и они попросили его назвать имя нового правителя, поскольку сам он уже доживал последние дни».
Император сказал придворным, что в том случае, если приметы будут благоприятствовать, то империю должен был унаследовать его сын Нинан Куйоче, в противном же случае на трон должен был взойти другой его сын, Уаскар. Инкские жрецы зарезали ламу, извлекли ее легкие и затем стали внимательно изучать ее кровеносные сосуды, ища предзнаменования. Рисунок расположения кровеносных сосудов указывал на мрачное будущее и для Нинана, и для Уаскара. Но к тому времени, когда жрецы вернулись с этим известием, великий Уайна Капак, повелитель самой большой империи в Америке, уже скончался. В соответствии с тем, как им было велено, жрецы пошли искать молодого претендента на трон, «но когда они прибыли в Туми-Пампу, они обнаружили, что… Нинан Куйоче уже стал жертвой этой эпидемии».
Как раз тогда, когда Уайна Капак умирал от этой загадочной болезни, ему донесли о странном корабле, прибывшем с севера и бросившем якорь у берегов отвоеванного у Чиму города Тумбес. Императору сообщили о том, что пассажиры корабля светлокожи, у них длинные бороды и что они располагают странными предметами (аркебузами), производящими дым и издающими громоподобные звуки. Таково было первое впечатление туземцев от второй экспедиции Франсиско Писарро, в ходе которой он вместе с отрядом своих людей бросил якорь у берегов города Тумбес, и один любознательный представитель инкской знати взошел на борт. Писарро тогда не имел еще представления об эпидемии, которая добралась до Перу раньше его.
Болезни из Старого Света прибыли в Карибский бассейн уже в 1494 г. — они были завезены участниками второй экспедиции Колумба. Колумб не только начал переправлять людей из Старого Света в Новый, он невольно открыл дорогу туда патогенным микроорганизмам, смертоносным и невидимым. Такие болезни, как оспа, корь, бубонная и легочная чума, тиф, холера, малярия и желтая лихорадка, начали попадать в Америку одна за другой или же совокупно. Они быстро распространились среди местного населения, которое ввиду своего изолированного существования не имело к ним иммунитета. Эпидемия оспы шла и последам экспедиции Эрнана Кортеса, пришедшего на землю ацтеков, которые называли это ужасающее бедствие «уэй сауатль», или «большая сыпь». Живший в XVI в. испанский историк Франсиско Лопес де Гомара писал:
«Это была ужасная болезнь; и много людей умерло от нее. Никто не мог ходить; люди могли только лежать на своих кроватях. Никто не мог двигаться — даже просто повернуть голову. Невозможно было лежать ни на животе, ни на спине, невозможно было повернуться с одного бока на другой. Когда люди двигались, они кричали от боли».
После произведенного опустошения среди ацтекского населения, что облегчило Кортесу завоевание их империи, эпидемия оспы начала продвигаться на юг, сея смерть в Центральной Америке, а затем перекинулась на южноамериканский континент, где быстро разносилась туземным населением. Примерно в 1527 г. микробы, перенесенные через океан Колумбом, добрались наконец до окраин Инкской империи, забрав жизнь Уайны Капака и его наследника.
Примерно два года спустя после того, как Писарро побывал в Испании с целью добиться разрешения на завоевание земель Перу, захватывать эту страну начал смертоносный вирус оспы. Занесенный из Европы, он не только убил инкского императора, но и привел к развязыванию жестокой войны за наследование престола, теперь грозившую уничтожить империю, которую Писарро надеялся однажды завоевать.
Подобно европейским королевствам, инкская страна представляла собой монархию, в которой власть переходила от отца к сыну. Отличие заключалось в том, что инкский император имел несколько жен, и у инков отсутствовала традиция первородства — право старшего сына наследовать титул и имущество родителей.
На протяжении своей истории европейцы постоянно демонстрировал и династическую борьбу за престолонаследие. Это соперничество было обычным явлением, и Шекспир под рукой имел достаточно материала для основы его трагедий. Однако разница между европейским и инкским вариантами монархий заключалась в том, что у инков кровавые династические распри были ожидаемы; они представляли собой норму, а не исключение. Очевидно, идея заключалась в том, что если претендент достаточно хитер, храбр и агрессивен, чтобы захватить трон, то он, по-видимому, обладает всем тем, что необходимо для управления империей. Таким образом, порядок престолонаследия в Инкской империи подразумевал приход наверх наиболее дееспособного кандидата. Даже если император сам определял фигуру наследника, не было никаких гарантий в плане того, что переход пройдет гладко. Отсутствие наследника либо наличие указания на фигуру оного, как это имело место в случае с сыном Уайны Капака, отнюдь не снимало с повестки дня ожесточенную борьбу за престолонаследие. Таковая и началась в Перу около 1517 г.
После смерти Уайны Капака его сын Уаскар был коронован как император в Куско, в 1000 милях к югу от Кито. Другой его сын, Атауальпа, остался в Кито, который Уайна Капак превратил во вспомогательную столицу в ходе своих военных походов на территорию современного Эквадора. Атауальпа и Уаскар приходились друг другу единокровными братьями — у них были только разные матери. На момент смерти их отца оба они находились на середине третьего десятка лет. Надо заметить, что у них были совершенно различные типы характера и жизненных увлечений. Атауальпа родился в Куско, прожил много лет на севере со своим отцом, проявлял живой интерес к военному искусству и был известен своей крайней суровостью к тем, кто в чем-либо перечил ему. Уаскар же родился в деревушке недалеко от Куско, он не проявлял особого интереса к военному делу, чрезмерно много пил, имел обыкновение спать с замужними женщинами и, по некоторым сведениям, убивал их мужей, если те выражали свое недовольство.[23] Если Атауальпа был серьезным человеком, то Уаскар был повесой. Но каждый из них серьезно относился к своим титулам и привилегиям, и если последним грозила хоть малейшая опасность, то братья становились безжалостными.
