Кроме того, непосредственно лично я во время своей последней заграничной поездки в 1936 году, после разговора с Рыковым, установил связь с меньшевиком Николаевским, который очень близок к руководящим кругам меньшевистской партии. Из разговора с Николаевским я выяснил, что он в курсе соглашений между правыми, зиновьевскими, каменевскими людьми и троцкистами, что он вообще в курсе всевозможных дел, в том числе и рютинской платформы. То конкретное и новое, о чем шел между нами разговор, заключалось в том, что, в случае провала центра правых, или
контактного центра, или вообще верхушечной организации всего заговора, через Николаевского будет договоренность с лидерами 11 Интернационала о том, что они поднимают соответствующую кампанию в печати.
Кроме меня персонально, некоторые другие из крупных руководителей право-троцкистской организации то же самое имели связи, устанавливали преступный контакт с представителями давно сложившихся контрреволюционных организаций.
У Рыкова были связи через Николаевского с меньшевиками, очень крупные связи были у А. Л. Смирнова. Они установились еще тогда, когда он был в Наркомземе, где, как известно, был целый ряд крупнейших деятелей эсеровского или около-эсеровского движения.
Таким образом, не подлежит никакому сомнению - и я это вполне целиком и полностью признаю, - что кроме блокировки с троцкистами, зиновьевцами, каменевцами, буржуазно-националистическими организациями была еще совершенно непосредственная и реальная связь с эсерами и меньшевиками, чему непосредственным виновником в значительной мере был я сам, разумеется, в качестве руководящего центра правых. Речь шла в первую очередь об эсерах подпольных, которые оставались здесь, то есть о бывшем центральном комитете официальной партии эсеров и, во- вторых, о заграничной организации, которая, главным образом, сосредоточивалась около такой фигуры, как Марк Вишняк - бывший секретарь Учредительного собрания.
Вышинский. Я хотел бы спросить по поводу эсеровских вопросов. Здесь Бессонов дал показания относительно его поездки в Прагу и свидания с Сергеем Масловым. Там в разговоре Бессонова с Масловым была ссылка на Бухарина и Рыкова. Подсудимый Бессонов, вам говорил Маслов о том, что он в курсе подпольной деятельности Бухарина?
Бессонов. Он говорил, что он в курсе контрреволюционных взглядов правой оппозиции и их подпольной деятельности.
Вышинский. Подсудимый Бухарин, у вас была непосредственная связь с Масловым?
Бухарин. Нет.
Вышинский. Подсудимый Бессонов, вам известно также, кем был Маслов в Праге? Что он был организатором контрреволюционной кулацкой партии? Что он жил на средства иностранной разведки и на средства своих газет и журналов? Так, подсудимый Бессонов?
Кессонов. Совершенно верно.
Вышинский. Через кого он был информирован?
Бухарин. Мне это не известно, но я предполагаю, что это было сделано через оставшихся членов заграничного центрального комитета эсеров.
Вышинский. Вы были связаны с ЦК эсеров?
Бухарин. Через Членова с Рапопортом.
Вышинский. Эсером?
Бухарин. Этот Рапс порт был связан с Марком Вишняком.
Вышинский. Значит, вы предполагаете, что о вашей подпольной деятельности Сергей Маслов был информирован через членов заграничного ЦК эсеровской организации или...
Бухарин. Или Рапопорта, или Вишняка.
Вышинский (к Рыкову). Вы информировали о своей подпольной работе Николаевского?
Рыков. Да.
Вышинский. Подсудимый Бухарин, продолжайте.
Бухарин. С приходом к власти фашистов в Германии среди верхушки контрреволюционных организаций начался обмен мнений относительно возможности использования иностранных государств в связи с военной ситуацией.
Летом 1934 года Радек мне сказал, что от Троцкого получены директивы, что Троцкий с немцами ведет переговоры, что Троцкий уже обещал немцам целый ряд территориальных уступок, в том числе Украину. Если мне память не изменяет, там же фигурировали территориальные уступки и Японии.
Должен сказать, что тогда, в ту пору, я Радеку возражал. Мне казалось, что при развитии масса йога патриотизма, который не подлежит никакому сомнению, эта точка зрения Троцкого политически и тактически нецелесообразна с точки зрения самого заговорщического плана, что здесь надо действовать гораздо более осторожно.
Вышинский. Кто сказал это?
Бухарин. Я говорил это. Я даже считал, что предварительные переговоры вообще совершенно не нужны.
Вышинский. Чтобы не провалиться?
Бухарин. Я говорю не о провале в смысле ареста, а в смысле арестам а в смысле провала всего дела.
Вышинский. Я тоже об этом говорю. Это в каком году было?
Бухарин. Разговор с Радеком был летом 1934 года.
Вышинский. А разговор с Караханом был позже?
Бухарин. Был после его приезда в Москву, в 1935 году.
Вышинский. А этому разговору с Караханом предшествовала разговор с Енукидзе или разговор с Енукидзе на эту тему был позже?
Бухарин. Первый разговор был с Томским. Томский признавал возможным использование войны и предварительных соглашений с Германией.
Вышинский. Когда был у вас разговор относительно того, чтобы открыть немцам фронт?
Бухарин. Когда я спросил Томского, как он мыслит механика переворота, он ответил, что это дело военной организации, которая должна открыть фронт.
Вышинский. Разрешите мне предъявить показания Бухарина - том 5, листы дела 95-96: "Томский сказал мне, что обсуждалось два варианта: случай, когда новое правительство организуется во время мира"... - а значит, заговорщики организуют во время мира новое правительство, - "и случай, когда оно организуется во время войны, причем для последнего случая немцы требуют больших экономических уступок"... - уступки, о которых я уже говорил, - "и настаивают на территориальных уступках". Скажите, правильно это или нет?
Бухарин. Да, это все правильно.
Вышинский (читает дальше). "Я спросил Томского, как же мыслится в этой связи механика переворота. Он сказал, что это дело военной организации, которая должна будет открыть фронт немцам".
Бухарин. Да, правильно.
Вышинский. А когда он вам сказал это, вы возражали?
Бухарин. Я возражал.
Вышинский. А почему вы не написали, что "я возражаю"?
Бухарин. Тут уже дальше написано.
Вышинский. А дальше тут написано совсем другое. Дальше написано так: "на это я сказал ему, что в таком случае". В каком случае?
Бухарин. В случае открытия фронта.
Вышинский. Правильно... "в таком случае целесообразно отдать под суд виновников поражения на фронте. Это даст нам возможность увлечь за собой массы, играя патриотическими лозунгами". Это и есть ваше возражение?
Бухарин. Да.
Вышинский. А что значит играть патриотическими лозунгами? Бухарин. Это не значит "играть" в одиозном смысле...
Вышинский. Играть патриотическими лозунгами, то есть отыграться, изобразить так, как будто кто-то изменил, а мы - патриоты... То, что вы здесь применили иезуитский, вероломный способ, свидетельствует и дальнейшее. Позвольте огласить дальше: "Я имел в виду, что этим самым, то есть осуждением виновников поражения, можно будет избавиться попутно от тревожившей меня бонапартистской спаси сети " .
Бухарин. Да, совершенно верно.
Вышинский. Так вот как вы "возражали" против открытия фронта! Отдать под суд виновников поражения на фронте, сыграть на патриотических лозунгах и выйти сухими из воды. С Енукидзе по этому поводу говорили?
Бухарин. С Енукидзе говорил.
Вышинский. С Караханом говорили?
Бухарин. Говорил.
Вышинский. Что говорили по этому поводу Енукидзе и Карахан?
Бухарин. Они подтвердили, во-первых, что Карахан заключил договор с немцами на условиях экономических уступок, во-вторых, что немцы выставили требование относительно уступок территории, на что Карахан ответа не дал, заявив, что это дело должно быть обсуждено. В том числе есть и формула относительно выделения союзных республик. В-третьих, относительно договоров СССР с Чехословакией и Францией о взаимной помощи. Немцы требовали разрыва этих договоров, а Карахан ответил на этот вопрос утвердительно, мы рассчитывали, что немцев надуем и это требование не выполним.
Вышинский. Значит, все у вас тут построено было на надувательстве? А они рассчитывали вас надуть?
