«…и прочие прозывавшиеся русью»
«Повесть временных лет» по-своему уникальный документ. Много исследователей говорили о его фальсификациях. Заказчик этих фальсификаций понятен, задача ясна. Но все же игнорировать его, считать полностью фальсифицированным и «поздним» нельзя. Несомненно, был какой-то прототекст, часть которого сохранилась в первоначальном варианте. И здесь мы можем только гадать, какая это часть. Логично предположить, что это та часть, которая не подтверждает последующие концепции, ни «церковную», ни «татарскую», ни какую-либо еще. И в ней есть отдельные моменты, которые не могут не удивлять. В первой главе мы приводили данные по галлогруппам русских, из которых следовало, что примерно половина современных русских праславяне, до 20% – угро-финны и 11% – норманны. И вдруг неожиданно в древнерусском памятнике, текст которого опубликован задолго до исследований академика Скрябина, мы натыкаемся на весьма неожиданную фразу: «И бѣша у него варязи и словѣне и прочи, прозвашася русью» – И были у него варяги, славяне и прочие, прозывавшиеся русью»[31]. Не устаешь поражаться, как деградировало общественное сознание за последние 1,00 лет. Оно абсолютно дезориентировано и потеряно. Процесс начался, увы, не вчера. То есть когда наши предки называли крейсер «Варягъ», для них не было ментального конфликта, что это какое-то «не совсем русское» название для боевого корабля. В сегодняшнем сознании «варяги» – это скорее враги, чем друзья. Обратите внимание, какую пренебрежительную коннотацию имеет слово «варяги» в значении «чужаки». А ведь в реальности тот же Рюрик – это вовсе не какой-то «хрен с горы», а вполне легитимный наследник Гостомысла. Беда наша состоит в том, что в качестве единственного (!) свидетельства по какой-то нелепой случайности (или чьей-то злонамеренной воле?) в учебники вошли события, отраженные лишь в новгородской летописи. Фабула событий такова: Русь тех лет (со столицей в совр. Старой Ладоге, а тогда просто Ладоге) вела активные войны на всех фронтах. Их можно назвать междуусобными, межплеменными или как вам еще вздумается, но это были войны, в которых погибли все претенденты на наследство верховного правителя по мужской линии. А он был стар и нуждался в наследнике, причем наследнике сильном, способном удержать то, что собиралось им и его предками не одно десятилетие. На Руси разразился династический кризис. По мужской линии наследование прервалось. Но была еще и женская. Одна из дочерей (средняя) Умила была выдана за датского(?), варяжского(?) конунга и имела от него сына (Рюрика/Рорика). Была и старшая, сын которой Вадим (Хоробрый) княжил в Новгороде. Надо сказать, что Господин Великий Новгород в те времена был дырой, каких еще поискать, и вполне естественно, что когда зашла речь о дедовом наследстве, Вадим посчитал себя более легитимным претендентом. Никто не знает резонов деда, но выбор его пал на Рюрика, и, как мы можем убедиться, выбор был, в общем, правильным. Власть устояла и приумножила владения русичей. Амбициозный Вадим попытался устроить путч против Рюрика, но тот его довольно быстро подавил в зародыше, и началась новая история Руси – Гардарики. Вы спросите: «Откуда я все это знаю»? Из «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона» (ЭСБЕ). Выпущен акционерным издательским обществом Ф.А. Брокгауз – И.А. Ефрон (Петербург) в 1890 – 1907 годах. Там черным по белому, со ссылками на Татищева и пр. написано, кто такой Рюрик, кто такая Умила, Вадим и пр. Только вот имени деда история не сохранила. В новгородских летописях этот мудрый правитель земель русских именовался не иначе как «Гостомысл», т.е. «Гостям (врагам) мыслящий (сочувствующий)», или просто «предатель». (Гость восходит к латинскому Hostis – «враг».) Могли ли новгородцы, подопечные Вадима говорить о нем иначе? – Разумеется, нет! Могло ли описание Рюрика в новгородских летописях быть позитивным? – Разумеется, нет! Его представили как какого-то совершенно непонятно откуда взятого претендента, призванного на свой пост ополоумевшим Гостомыслом. Почему эта версия взята в учебники как единственная и истинная – совершенно непонятно! Но как только мы отметаем ее, на многое открываются глаза в последующей истории. Почему царь Петр вместо «старой» Ладоги основал Новую? На какие вызовы он отвечал, строя Санкт-Петербург? (Да город-порт в устье Невы с удовольствием бы построили и Гостомысл, и Рюрик, потребность была – технологии не позволяли.) Но Петр (Романов) «ревновал», как бы сказали в его время, к примеру Рюриковичей. Это со-ревнование усугублялось тем, что Рюриковичи были для него конкурирующей династией. Не «назло надменному соседу» закладывал город Петр – назло «коллегам» из прошлого. И «Старая» Ладога – столица Рюрика его не устраивала. Поэтому возникла Новая Ладога, да и сам Питер. Парадигма развития нации не меняется. Династии – могут.
В любом случае, для строителей крейсера «Варяг» Рюрик был вовсе не «пришлым» невесть откуда «иностранцем». Это пращур. Сильный, освященный веками воин, причем воин-победитель. И стойкость моряков «Варяга» брала свое начало в том числе и из этого источника. Мы же знакомы с версией «путчистов», причем проигравших путчистов, причем проигравших 1000 лет назад. Может ли при такой установке в общественном сознании твориться хоть что-нибудь позитивное? Но с завидным постоянством из каких-то бабушкиных сундуков извлекаются тухлые концепции, и из них создается исторической контекст для русского национального самосознания. И ставка делается на заведомо проигравших. Удивительно ли, что оно толком до сих пор не сформировано?
Нашим любителям повторять, что Россия – это «не Европа», будет интересно прочитать, например, такой список русских (дохристианских) имен: «Въ лѣто, 6420. Посла мужи свои Олегъ построити мира и положити ряд межю Русью и Грекы, и посла глаголя: «Равно другаго свещания, бывшаго при тъх же царьхѣ Лва и Александра. МЫ от рода рускаго, Карлы, Инегелдъ, Фарлоф, Веремуд, Рулавъ, Гуды, Руалдъ, Карнъ, Фрелавъ, Риаръ, Актеву, Труанъ, Лидул, Фостъ, Стемид, иже послани от Олга, великого князя рускаго, и от всѣх, иже суть под рукою его, свътлых и великих Князь, и его великих бояръ, к вам, Лвови и Александрови и Косгянтииу, великим о бозѣ самодержьцем, царемъ греческым…» Перевод: «В год 6420 (912). Послал Олег мужей своих заключить мир и установить договор между греками и русскими, говоря так: «Список с договора, заключенного при тех же царях Льве и Александре. Мы от рода русского – Карлы, Инегелд, Фарлаф, Веремуд, Рулав, Гуды, Руалд, Кари, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид – посланные от Олега, великого князя русского, и от всех, кто под рукою его, – светлых и великих князей, и его великих бояр, к вам, Льву, Александру и Константину, великим в боге самодержцам,· царям греческим…» и т.д. Встречаются в «Повести временных лет» и такие персонажи, как Грим Сфирьков, Шихберн Сфандр, Прастен Бернов, Моне, Руальд (Роальд), Бруны и пр., которые, не будь они поименованы, причем на этом сделан акцент, именно русичами (речь шла о международных договорах, национальная принадлежность участников имела ключевое значение), обыватель и не догадался бы, о ком идет речь. Кстати, для Пушкина имена Руслан, Фарлаф, Ратмир, Наина – это все русские имена, для нас уже скорее наоборот. Слишком много уж Русланов среди кавказцев, а если Наина, то исключительно Иосифовна. Но ясно же, что в поэму Пушкина пришли они не с Кавказа, а ровно наоборот – количество Русланов на Кавказе прямо пропорционально работе ликвидаторов безграмотности в этих областях. Местный Арслан был переделан в «русифицированного» Руслана. (У кого больше возможностей в метрополии? У Руслана или у Арслана? Кстати, желание быть «святее папы римского» очень типично для менталитета национальных окраин. Обратите внимание – кто ходит по улицам наших городов в спортивной форме с надписью «Россия». Много ли ходит в ней собственно русских?) Но «татарское» фэнтези не дает снять шоры с глаз. Кончак – «татарин», Челубей – «татарин». Но почему же тогда Кочубей казак и украинец?
Говоря об источниках, мы намеренно обходим вопрос их подлинности. Вернее – мы исходим из того, что большинство источников все-таки подлинные, лишь частично «подправленные» поздними переписчиками. Мы говорим о фальсификациях только тогда, когда речь идет о явных несуразицах типа «немцев из Риму». Известное место «Повести временных лет», где описываются события, предшествовавшие крещению Руси Владимиром. Напомним, что слово «немец» (от «немой» – не говорящий по-русски) возникло не ранее XV века и значило вообще – иностранец. В документе 1588 года можно встретить такое перечисление: «Английские, барабанские, венецкие, галанские, датские, каянские, курляндские, прусские, свейские, французские, шкоцкие, шпанские немцы». Стало быть, и датировка данного отрывка никак не может соответствовать указанному в нем году. Тут все ясно, кто заказчик, кто исполнитель и какова конкретная цель данной фальсификации. Но есть и другая проблема (методологическая), о которой нельзя не сказать. Мы практически не имеем дела с подлинными аутентичными рукописями, когда заходит разговор о XII – XIII – XIV веках. Есть даже исследователи, которые сравнивают средние века Руси с «точкой фокусировки» – невидимой, неощутимой точкой, правду о которой можно получить лишь с помощью вычислений. И действительно, как долго сохраняется пергамент, на котором написаны первоисточники? (Именно пергамент, не папирус. Папирус сохраняется и того меньше.) Самым древним списком Библии считается Ватиканский, названный так потому, что обнаружился он в Ватикане. Случилось это во второй половине XV века, и откуда он там взялся, никто не знает. Далее идет Александрийская Библия, проследить историю которой удается только от первой половины XVII века, когда ее получил в подарок от Александрийской церкви английский король Карл I. Александрийский период жизни этого текста неизвестен. И, наконец, Синайская рукопись, которая всплыла вообще лишь в XIX веке, хотя «ученые мужи» пытаются ее датировать IV веком… Важнейший источник для истории и хронологии Египта – труды жреца Манефона. Жаль, но в оригинале не существует ни одного источника Манефона, правда, есть его список, выполненный греком Евсевием, который существует тоже не в оригинале, а в списке, который выполнил некий латинянин Иероним, который, увы, также существует не в оригинале, а в списке средневекового ученого-византийца Георгия Синкеллоса. Из русских, вернее, старославянских источников самым древним считаются Киевские листки и надпись царя Самуила, их принято датировать концом X века. От текста первого сохранилось 7 листов. Название связано с Киевской духовной академией, в собрании которой памятник был открыт в 1874 г. И. Срезневским. (Срезневский вообще много чего открыл, и все в последней трети XIX века.) Но с «монгольскими» источниками дело обстоит совсем плохо. Их просто не существует. Ни на каком языке. Кожу выделывать человечество научилось достаточно давно, но вот появление пергамента – это примерно середина ХV века. То есть уже после «ига». В данном случае появление слова «пергамент» в письменном языке отразило время появления самого понятия. «Греческие», «еврейские» и «латинские» древние пергаментные фолианты стали «всплывать из забвения» только со второй половины ХV века, а активно издаваться и распространяться – в ХVI веке. Французский иезуит и современник Ньютона Жан Ардуэн (Jean Hardouin, 1646 – 1729) был одним из образованнейших людей своего времени, профессором теологии, поражавшим слушателей необычайной эрудицией и глубиной своих знаний, автором и комментатором многочисленных трудов по филологии, теологии, истории, археологии, нумизматике, хронологии и философии истории. Эти труды по сей день замалчиваются историками и, к сожалению, мало известны широкому кругу специалистов, не говоря уж о простых любителях истории. С 1683 г. Жан Ардуэн был директором французской королевской библиотеки – важнейшей библиотеки мира в то время. Ж. Ардуэн утверждал, что практически все античные произведения написаны католическими монахами, начиная с XIII века. Он утверждал, что Иисус Христос и его апостолы, если они вообще существовали, должны были произносить свои проповеди на латыни. Ардуэн был уверен в том, что греческие переводы Нового и Старого Заветов были сделаны много позже, чем считается церковью. В числе других подвергшихся фальсификации классиков христианства он называл и св. Августина, истинности авторства произведений которого не признавал. Даже самые ярые критики Ардуэна соглашались, что при том высочайшем авторитете в научном мире, которым пользовался ученый, у него не было необходимости искать дополнительной известности на скользкой колее критиканства или баловаться раздражающими церковь и науку разоблачениями. Только глубочайшая убежденность в правоте хронологической и историографической критики могла подвигнуть Ж. Ардуэна на его противостояние всей канонической исторической науке и теологии. Большинство произведений Ж. Ардуэна, в том числе и изданных посмертно, были запрещены церковью в 1739 – 1742 гг. Не разделяя мнения Ардуэна по большинству вопросов, мы лишь заметим, что такая точка зрения тоже есть, причем вплоне заслуживающая внимания.
