Накоплением средств, созданием и развитием крупных производств, импортом технических новвоведений, построением хорошо оснащенной армии будет у нас заниматься государство.
Государственная машина в России должна была, как пишет академик Милов, «форсировать и процесс общественного разделения труда, и прежде всего процесс отделения промышленности от земледелия, ибо традиционные черты средневекового российского общества – это исключительно земледельческий характер производства, отсутствие аграрного перенаселения, слабое развитие ремесленного и промышленного производства, постоянная нехватка рабочих рук в земледелии экстенсивного типа и их острое отсутствие в области потенциального промышленного развития».
Сильное государство в России принимало на себя функции слабого, в экономическом и военном отношении, общества, в первую очередь ради сбережения самого общества.
При ЛЮБОМ ответственном и волевом правителе, в середине XVI века Россия стояла на пороге «революции сверху» – жестко-централистских мобилизационных мероприятиях.
Московская Русь XVI века нуждается даже не в честном историке, а в честном географе.
Автор этих строк читал прекрасные работы, посвященные влиянию климата и климатических изменений, почв, вод и других экологических факторов на политическую и хозяйственную историю Англии, Гренландии, индейцев Майя и т. д. У нас же, до недавнего появления работы академика Милова «Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса», ни один историк не предпринимал серьезных попыток попыток определить, КАК в нашей стране естественная среда обитания влияла на хозяйственные отношения, на общественные и государственные институты. Это за двести лет существования науки история в нашей стране, если считать Карамазина историком! В стране, которая занимала (до недавнего времени) одну шестую часть земной суши!
Восклицательные знаки можно ставить бесконечно. Зато за эти двести лет российские историки столько раз повторили слов «тирания», «деспотизм», «свобода», «демократия», что из них наверное можно было бы выложить дорожку от Земли до Марса.
Автор этих строк не является сторонником абсолютизации природных обстоятельств, но в истории успешных цивилизаций мы всегда находим какой-либо естественный фактор, который дает толчок накоплению средств, быстрому технологическому и социальному развитию.
Древне-восточные цивилизации (Египет, Шумер, Харапская и китайская цивилизация) возникают в долинах могучих рек, несущих массы плодородного или служащих прекрасными транспортными коммуникациями. Швейцария стоит на транзитных путях между северной и южной Европой и в то же время защищена горами от врагов. Нидерландские торговые города возникают на соединениях больших европейских рек и морских коммуникаций. Средневековые итальянские города на протяжении столетий контролируют торговлю и морские перевозки восточного Средиземноморья и Черного моря – в первую очередь потому, что к востоку от Италии все их конкуренты попадают под удар азиатских нашествий. Англия, обладающая массой удобных незамерзающих гаваней и защищенная водами от внешних нашествий, естественным образом обращается на покорение морей и освоение заморских колоний. Везение этим не исчерпывается – залежи каменного угля и железных руд находятся неподалеку от портов. Средства, добытые морской торговлей и эксплуатацией (грабежом) колоний идут на развитие припортовых мануфактур и фабрик. Расцвет шведского великодержавия середины XVII века и шведская промышленная революция середины XIX века связаны с нахождением богатых железнорудных и меднорудных месторождений в близи от незамерзающих западных шведских и норвежских портов.
«Изобретением» Московской Руси (единственно возможным в тех условиях) было государство, как орган мобилизации общества в борьбе со внешней средой. Да, это государство было аппаратом насилия, как и любое другое. Но других вариантов выживания у русского народа не было.
Иван Васильевич первый, но не последний правитель России, который будет решать задачу ускоренного развития в условиях дефита времени и ресурсов. Таких правителей критиковать легко, но они за короткий срок пытались решали проблемы, тяжесть которых нарастала столетиями. Они решали задачи, которые были накоплены за счет объективных обстоятельств, за счет длинных зим и бесконечных дорог, а также за счет лени, транжирства, беспечности предыдущих правителей и правящих слоев.
Целью этой книги не является прославление Ивана Васильевича. Целью этой книги является объяснение эпохи из неё самой, а личности из эпохи.
Европа XVI века. Переход к новому времени
Юность Ивана приходится на особое время, когда по всей Европе крайне обострились противоречия, связанных с переходом к обществу Нового времени.
Новая Европа борется против старой Европы.
Старая Европа – это социальные слои, связанные с замкнутым нетоварным или мелкотоварным хозяйством. Борьба старого и нового выступает в фоне религиозных войн и преследований за веру, «охоты на ведьм» и борьбы с ересями.
Часто на стороне старой Европы выступает родовая аристократия, оставшаяся от времен феодальной раздробленности, на стороне новой – монархия, представляющее централизованное государство, новую бюрократию и растущие торгово-промышленные слои.
Однако движение вперед происходит неравномерно. В одних странах, королевская власть, ломает сопротивление родовой аристократии, отбирает земельные имущества у нее и монастырей, разрушает отсталые виды земледелия, превращая земледельцев в батраков и рабочих.
В других странах родовая аристократия привлекает на свою сторону землевладельцев, подчиняет королевскую власть, ужесточает отсталые методы эксплуатации крестьянства ради наращивания сырьевого экспорта.
Европейские войны первой половины XVI века идут параллельно с военной революцией – коренными преобразования в военной технике, тактике и стратегии. Это связано с переходом к постоянным наемным армиям, вооруженным огнестрельным оружием.
На военную тактику европейцев окажет воздействие победоносная Османская империя, давшая образец постоянной пехоты, вооруженной огнестрельным оружием. Даже конструкция испанской аркебузы будет позаимствована у османов.
В Англии значительная часть родовой аристократии (человеческие ресурсы феодальной системы) погибла еще во времена войны Алой и Белой Роз, Ланкастеров и Йорков.
Генрих VIII Тюдор рубит головы оставшимся аристократам и вешает обезземеленных крестьян (которых эти аристократы согнали с земли, снося целые деревни). В английском закондательстве определено около 6000 преступлений, за которые полагается казнь, в том числе за кражу на сумму более 2 шиллингов (стоимость курицы).
Коронные суды пачками отправляют на виселицу таких «преступников» – 72 тысячи только во времена Генриха VIII.
В Англии и Франции принимаются кровожадные законы-статуты «против бродяг и нищих» (1495, 1536, 1547 гг.). Обвиненные в «бродяжничестве» подвергаются бичеванию, клеймению, временной или пожизненной отдаче в рабство. Для бродяг учреждаются «работные дома» концлагерного типа (акты 1530, 1541, 1576 гг.), при неоднократных побегах из таких заведений дают высшую меру. Сутью этих процессов было превращение основной массы населения из статичного сословия мелких собственников-крестьян в мобильную гущу пролетариев. И все это до боли напоминает деяния тоталитарных правительств четырьмя веками позднее.
Инквизиторскими «тройками» и протестантскими трибуналами безжалостно уничтожаются так называемые «ведьмы», в принципе те же излишки населения, созерцатели не годящиеся в новое рациональное общество.
Османская сверхдержава отрезает Европу от традиционных торговых и грабительский путей в восточное Средиземноморье и переднюю Азию.
Европа XVI века страшно боится турок и упорно ищет обходные пути в богатые восточные страны. Символом восточного великолепия является Индия. «Индией» называют и острова Карибского моря, и американский континент, и Молуккские острова, и Яву, и Вьетнам. Европейцы говорят «Индия» и подразумевают не цивилизованную торговлю, не обмен европейских гвоздей и топоров на индийские самоцветы, шелка и муслины, а грубое овладение всем тем, до чего дотянутся руки. Кристофор Колумб в Вест-Индии, Аффонсу Альбукерке в Ост-Индии дают старт невиданному грабежу в истории человечества, который сегодня стыдливо называется то эпохой первоначального накопления капитала, то эпохой великих географических открытий, то еще как-нибудь.
Вслед за испанцами и португальцами тянутся англичане и нидерландцы.
Как деликатно выразился Ключевский: «Западная Европа, освободившись от магометанского напора, обратилась за океан, в Новый Свет, где нашла широкое и благодарное поприще для своего труда и ума, эксплуатируя его нетронутые богатства».
