В древнеегипетских богослужениях важную роль играли и женщины. У каждого храма был свой женский ансамбль: дамы не только пели, но также играли на систрумах и трещотках. Жили они в семьях, а в храме присутствовали лишь в определенные часы.
Но постоянно при храмах жили так называемые хенеретет. Это слово означает одновременно тюрьму и закрытую часть храма или дворца. Уже из названия понятно, что эти женщины если и покидали территорию святилищ, то весьма редко. Их начальница называлась божественной женой или божественной рукой. Некоторые историки раньше полагали, что такие узницы святилища были священными куртизанками. На сегодня нет доказательств, что подобная практика в Египте существовала. Правда, из древних манускриптов известно, что некоторые хенеретет Амона отличались легкостью нравов и любили посещать злачные места, но это, скорее, была личная инициатива, нежели обязанность.
Как и должности чиновников, звание жреца передавалось по наследству. Известен случай, когда двух сыновей некоего жреца, схватив на улице, отправили в армию, но после недолгой переписки юноши были возвращены отцу. С детства сыновья жрецов осваивали грамоту, нелегкую науку богослужения и весь корпус египетских мифов, а он был весьма объемист. По окончании обучения следовал экзамен, и с того, кто признавался достойным войти в жреческую корпорацию, снимали мирские одежды, его омывали, брили наголо, умащали благовониями, и он вступал на новое поприще. Он становился посредником между людьми и богами.
Глава 6. Священные посредники
Священные обряды совершались жрецами в глубокой тайне, и простым людям не было известно, что делает жрец в святилище за закрытыми дверьми. Мы же, спустя тысячелетия, узнаем об этом из древних записей.
Сначала жрец очищал священным дымом помещение храма, затем снимал с двери святилища печать и оказывался перед статуей бога. Совершив необходимое поклонение, он «оживлял» бога, и затем начинались вполне мирские заботы: жрец обмывал бога, обрызгивал благовониями, а затем кормил, сначала жертвуя богу пищу, а потом сжигая ее на священном огне. Затем он смывал все следы своего пребывания в святилище водой, запирал двери и снова ставил на них глиняную печать. На очереди был уже следующий жрец.
Народ в этих ежедневных обрядах никакого участия не принимал. Простые люди могли прикоснуться к изваяниям божеств в дни больших праздников, когда боги «выходили из храмов к народу». Когда же праздников не было, желающий мог войти на территорию храма, по всей видимости, за некую мзду и, подойдя к бассейну (если речь шла о священном крокодиле Себеке) или к огороженному лугу (где пасся бык или священный баран), воздать божеству почести.
Внимания же каменных изваяний богов египтяне добивались, принося им в дар маленькие известняковые стелы, на которых вместе с изображением того или иного бога были высечены ухо и глаз, которые бы помогли божеству обратить внимание на просителя. Некоторые, уже видимо уставшие от божественного невнимания, высекали ушей и глаз побольше – три, девять, сорок восемь, и даже до трехсот семидесяти восьми!
Даритель мог просить бога о чем угодно, существовал лишь единственный запрет: нельзя было просить об избавлении от смерти, ибо смерть не внемлет мольбам. И просьбы были весьма разнообразны. Известно, например, что в храмы часто приходили за помощью укушенные змеями. Тогда статую божества, стоявшую в бассейне, обрызгивали водой, и вода, которая уже стекла со статуи, считалась целебной – ее давали пить укушенному. Трудно сказать, помогало это или нет, но, судя по тому, что народ продолжал обращаться в таких случаях в храмы, какое-то действие этот обряд производил. Обращались к богам и в менее значительных случаях – при несправедливом дележе наследства, при невыплате заработанных денег и т. д. В папирусах утверждается, что боги с успехом разрешали все эти проблемы.
Нередко у богов спрашивали, как поступить, называя при этом несколько вариантов развития событий, и боги зримо являли свою волю – кому, например, быть следующим жрецом или фараоном. Каким образом? В Лувре хранится характерный экземпляр подобного бога. Это шакалья голова бога Анубиса с нижней подвижной челюстью: если потянуть за веревочку, то пасть закрывается. Если же технически невозможно было закрывать челюсть или, к примеру, шевелить богу руку, выход тоже находился. Например, изваяние вопрошаемого бога жрецы вносили на носилках, и, если тот наклонялся вперед, значит, он был согласен с высказанным предложением, если же отклонялся назад, значит, он выбранной стратегии не одобрял. Таким же образом, кстати, боги могли указывать и на воров – когда пострадавший приводил в храм подозреваемых для честного разбирательства. При храме Амона, например, даже находилась особая тюрьма со стражниками, всегда готовыми исполнить повеления бога: засадить нечестивца в камеру или просто проучить его ударами палок. Но, конечно же, основным предназначением храмов и богов была помощь человеку при переходе в мир иной. Как говорится в Книге мертвых, смерть «хватает ребенка, который еще при материнской груди, точно так же, как старого человека!» Потому в услугах жрецов нуждался любой.
Впрочем, уже тогда находились скептики, которые не были уверены в необходимости услуг жрецов: «Никто еще не возвращался оттуда, чтобы рассказать, хорошо ли умершим и чего им не хватает, и успокоить наши сердца, пока мы сами не придем в то место, куда они ушли».
Конечно, с такими скептиками велась борьба. Сетна, сын фараона Усермаатра, сам побывал живым в загробном царстве Аментет, и его рассказ в той же Книге мертвых был посрамлением всем неверующим: «Осирис, великий бог, восседает на троне из чистого золота в короне с двумя перьями; Анубис, великий бог, слева от него, великий бог Тот – справа, боги суда над людьми Аментета – справа и слева, а посередине перед ними стоят весы, на которых они взвешивают добрые и злые деяния, и великий бог Тот записывает, а великий бог Анубис произносит приговор».
Считалось, что те, чьи достоинства перевешивали недостатки, сами становятся богами. Те же, чьи злодеяния весили больше, чем сделанные ими добрые дела, бросались на съедение особому персонажу с челюстями крокодила – Пожирателю. Остальные же, у кого злых и добрых дел оказывалось поровну, отправлялись служить Осирису, о чем мы скажем чуть позже.
Конечно, существовали способы искупить свои грехи еще в этой жизни. Этой процедуре даже посвящена одна из глав Книги мертвых, которую в позднем Египте клали в гроб между ног покойника. Книга мертвых – это, собственно, название современное, придуманное египтологом Р. Лепсиусом, но правильнее было бы называть ее Книгой пробуждения, так как ее египетское название, «Эр ну перэт эм херу», дословно переводится как «Изречения выхода в день». Правда, кроме некоторых мистических обрядов, все рекомендации по искуплению грехов сводились, по сути, к принесению богам жертв, и чем больше, тем лучше.
Когда же такой залог комфорта в царстве мертвых был обеспечен, наступало время подумать и о вещах более осязаемых. Необходимо было позаботиться о своем новом «жилище».
Фараоны строили пирамиды, простым же людям приходилось обходиться гробницами попроще. Обычно они состояли из двух частей – подземной и надземной. В подземной части, в специальной камере, устанавливали саркофаг с телом. Потом совершали последние обряды, камеру замуровывали. А над ней сооружали настоящий маленький храм. Обычно он выходил фасадом во двор, где стояли стелы с надписями, из которых живые могли узнать о добродетелях и деяниях покойного. Порою в таком дворе у маленького водоема ухитрялись выращивать пальмы и сикоморы. Внутри храма на колоннах изображали наиболее характерные эпизоды из жизни усопшего, а в особом зале желающие могли воздать хвалу богам, попросив их быть милостивыми к усопшему. Понятно, что размеры и убранство храма зависели от благосостояния семьи умершего.
Фараоны, конечно, были избавлены от подобных проблем – средств у них было предостаточно.
Главным в захоронении фараона являлся саркофаг. Сохранились рассказы о том, как фараоны еще при жизни посещали мастерские и придирчиво осматривали изготовляемые для их будущих мумий «домы». Но саркофаги у фараонов были не простые. Мумия фараона Двадцать первой династии Псусеннеса, например, уже защищенная золотой маской, лежала в серебряном гробу, повторявшем ее очертания, который, в свою очередь, стоял в саркофаге из черного гранита, также похожем на стилизованную мумию. Гранитный саркофаг, в свою очередь, находился в прямоугольном каменном ящике, украшенном изнутри и снаружи изображениями божеств, которые должны были охранять мумию. На выпуклой крышке был изображен лежащий фараон с атрибутами Осириса, а с внутренней ее стороны – богиня неба Нут со всеми ее ладьями и созвездиями. То есть изображение фараона на саркофаге должно было глазами из черного гранита всю вечность созерцать красоту летящей по небу богини.
