Сергей Нефедов - История Древнего мира

В то время как Ассирийская Империя боролась с буржуазными городами, в Великой Степи происходили перемены, грозившие цивилизации страшной опасностью. В конце VIII века наследники ариев, скифы, совершили новое Фундаментальное Открытие: они научились стрелять из лука, сидя на лошади. Этот подарок судьбы превратил скифов в страшное для окружающих народов племя конных лучников. Увлекая за собой покоренные народы, скифы двинулись на завоевание мира; на земледельческие страны обрушилась Третья Волна. Основной удар на этот раз пришелся на Европу, которая была затоплена бежавшим от скифов обитателями причерноморских степей — киммерийцами. Около 660 года скифы прорвались через Кавказ в азербайджанские степи и подчинили местные мидийские племена; здесь образовалось новое многоязыкое "войско Манды", которое вскоре обрушилось на Ассирию. В 614 году скифы и их союзники разгромили Ашшур, в 612 году — имперскую столицу Ниневию. "Горе городу кровей! -говорил пророк Наум. — Несется конница и блестит меч, и сверкает копье — и множество сраженных, и груды трупов. Без конца тела, спотыкаются о тела убитых…" "Спят твои пастыри, царь Ашшура, покоятся твои витязи, развеян твой народ по горам и некому собрать его. Нет исцеления для раны твоей, смертельна язва твоя. Все, услышавшие весть о тебе, рукоплещут о тебе, ибо на кого не простиралась непрестанно злоба твоя…"

Первый удар Волны пощадил Вавилон: вавилонская буржуазия сама призвала варваров против ненавистных царей. Вавилония на время получила желанную свободу, в нее как бы вернулось прошлое, эпоха трехтысячелетней давности, когда храмовые города были еще молоды и не знали грядущих социальных потрясений. Как раньше, шумели огромные рынки, и к пристани причаливали корабли из дальних стран. Зерно, ткани, рабы, роскошная одежда и утварь — все богатства мира сходились в Вавилоне, и разноязыкие торговцы до позднего вечера расхваливали свой товар. Тут же, на рынке, чинно сидели знаменитые вавилонские менялы и ростовщики, а дальше располагались дома развлечений, дорогие рестораны, где купцы обсуждали свои дела, и дешевые пропахшие пивом трактиры.

В стороне от рынка начинались буржуазные кварталы — глухие высокие стены, прорезанные калитками, а за стенами — прохлада внутренних дворов, садов и фонтанов. Мужчины на улицах носили длинные льняные рубахи, а женщины закрывали лица покрывалами. В центре города располагался храм бога Бэла с колоссальной "Вавилонской башней", зиккуратом Этеменанки. Библейское предание говорит, что древние люди решили построить город и башню высотой до небес и Господь, чтобы не допустить этого, смешал их языки. "И они перестали строить город. Посему дано ему имя Вавилон ("Врата Бога"), ибо там смешал Господь языки всей земли". Вавилон действительно был многоязыким городом, самым большим городом тех времен — возможно, в нем проживало больше миллиона жителей. "Вавилонская башня" была одним из чудес света, на вершине её располагался храм, в котором жила жрица, "жена бога"; говорили, что всемогущий Бэл время от времени посещает храм и возлежит со своей женой на золотом ложе.

Храм Бэла был сосредоточием городской жизни; он владел обширными землями и баснословными богатствами, был крупнейшим землевладельцем и ростовщиком. Богатства храма уже не принадлежали всей общине — это была собственность жрецов и служителей, владевших "пребендами", своеобразными акциями этой огромной частной компании. Владельцами пребенд были самые богатые и знатные граждане, ростовщики, купцы и землевладельцы; эта аристократия денег правила городом, занимая все выборные должности. Цари Вавилона были царями лишь по имени; они тоже выбирались народным собранием и каждый Новый Год подтверждали свое избрание в храме — причем, прежде чем допустить в святилище, верховный жрец отбирал у царя знаки власти и подвергал его символическим побоям.

Одной из важных выборных должностей Вавилона была должность главного храмового писца; писцы были носителями древней учености, передаваемой из поколения в поколение в жреческих школах. Они знали древние и современные языки, тонкости ритуалов, культовые песнопения, разбирались в музыке, могли измерить поле и вычислить объем работ на строительстве канала. Жрецы и писцы изобрели солнечные часы и разделили день на часы, минуты и секунды; они наблюдали за небом и создали лунный календарь из недель и месяцев. По расположению созвездий жрецы предсказывали будущее — так родилась астрология, впоследствии распространившаяся по всему миру. Были и другие методы предсказания: гадание по полету птиц, по печени жертвенного животного, толкование сновидений. Жрецы лечили болезни: произносили таинственные заклинания и сжигали фигурку вызвавшего болезнь демона — а если это не помогало, то приписывали лечебный настой из трав. Чудесное и реальное мешалось друг с другом, как на вавилонской карте мира: на ней был достоверно изображен Ближний Восток, реки и горы, но дальше со всех сторон простирался неведомый Океан, а сверху этот мир накрывали семь куполов неба.

Вавилонские цари верили предсказаниям жрецов и тщательно выбирали время для своих военных походов. Поначалу эти походы были удачными, царь Навуходоносор завоевал Сирию, Палестину, разрушил Иерусалим и увел в вавилонский плен тысячи евреев. Массы пленных были согнаны на строительство царского дворца и знаменитых "висячих садов" — садов на высоких, поднимавшихся над городом террасах, построенных для ублажения любимой жены царя, красавицы Семирамиды. Однако после смерти Навуходоносора победы сменились поражениями; Вавилону угрожали новые опасные враги, персы, занявшие место мидян и скифов. Ввиду угрожавшей опасности цари-соправители Набонид и Валтасар потребовали большей власти и установления контроля за храмами. Теперь уже не ассирийские, а собственные цари встали на горло вавилонской буржуазии — и она предпочла договориться с царем персов Киром. Предание говорит, что когда Валтасар пировал в своем дворце, на стене внезапно явились огненные слова, написанные на непонятном языке. Лишь еврейский пленник Даниил смог перевести эти слова: "мене, мене, текел, упарсин". "Мене — исчислил бог царство твое и положил конец ему; текел — ты взвешен на весах и найден очень легким, перес — разделено царство твое и дано мидянам и персам". В эту самую ночь, 12 октября 539 года, персы ворвались в Вавилон — причем из-за обширности города часть жителей узнала об этом только на третий день. Валтасар был убит, через две недели знать устроила торжественную встречу Киру, "улицы перед ним были устланы ветвями".

Царь Кир остался в памяти вавилонян, как мягкий и покладистый правитель, но его сын Камбиз правил, как самодержец. В 521 году буржуазия снова восстала — теперь уже против персидских царей. Огромная армия персов осадила город, но тройные стены Вавилона были неприступны. Осада продолжалась полтора года, жестокий голод заставил вавилонян убивать своих женщин — нужно было избавиться от лишних ртов. В конце концов, Вавилон пал, и три тысячи самых богатых и знатных граждан были посажены на кол. Так закончилась долгая борьба между буржуазией и царями. Вавилон уже никогда не смог оправиться от этого разгрома, великий город постепенно пустел, дворцы и храмы превращались в руины, в глиняные холмы среди пустыни. Теперь их называют "холмами потопа", и туристы со всего мира в молчании смотрят на то, что осталось от великого города. Когда-то здесь шумела толпа на улицах и люди жили, любили и ненавидели; теперь же остались лишь глиняные холмы — символ бренности всего сущего.

На вавилонской карте мира были изображены две реки, текущие на юг и впадающие в Нижнее Море. На западе простиралась пустыня, а за ней — другое, Верхнее Море, вдоль которого тянулись высокие горы. Покрытые лесом горы почти вплотную подступали к песчаным пляжам, и аромат хвои мешался с солеными брызгами прибоя. Теплое солнце, ласковое синее море и изумрудно-зеленые горы — такой представала Финикия перед египетскими моряками, плававшими сюда за благоуханным кедровым деревом. Кое-где на скалистых утесах или прибрежных островах виднелись городки с гаванями и крепостными башнями. Они мало чем отличались от древних городов Двуречья — как обычно, в центре города стоял храм и располагалась площадь народных собраний, в храме обычно поклонялись Астарте-Иштар или Ваалу-Бэлу, а писцы пользовались шумерской клинописью. Но города шумеров располагались среди плоской колосящейся равнины, а здесь прямо у стен города плескалось море. Здесь было мало плодородной земли, и море заменяло пашни и пастбища: большинство горожан были рыбаками, моряками или купцами. Море кормило людей и открывало путь к хлебородным землям: когда наступал голод, многие горожане садились на корабли и плыли на запад — основывать колонии и поднимать целину на пустынных берегах Африки или Сицилии. Благодаря морской колонизации финикийская культура распространилась по всему Средиземноморью; её следы встречаются даже в далекой Англии. С другой стороны, эмиграция спасала города от голода и революций — поэтому здесь не было самодержавных царей; финикийские «цари» были всего лишь выборными вождями-жрецами — как в древнем Двуречье.