Д.И. Зиновьев пробыл на Амуре недолго. Возвращаясь в Москву, он взял с собой Е.П. Хабарова, а старшим начальником над казаками был оставлен Онуфрий Степанов.
Осенью 1654 года Е. Хабаров был удостоен боярского звания за успешное приведение народов Приамурья в российское подданство. На далекий Амур Ерофей Павлович больше не вернулся.
Русское правительство под впечатлением рассказов Е.П. Хабарова решило создать в Даурии воеводство. В связи с этим первый даурский воевода А.Ф. Пашков получил наказ узнать, «сколь далече от Богдойской земли до Никанского царства»{52}.
Но не успел еще новый воевода добраться до места своего назначения, как борьба в Даурии разгорелась с новой силой.
Оставшиеся в распоряжении О. Степанова русские силы насчитывали всего 500 казаков. Такими силами невозможно было не только противостоять цинским войскам, но и просто контролировать огромную территорию русского Приамурья. У казаков недоставало пороха и свинца. Но самое главное — заканчивался хлеб, и казаки начали голодать. Земледелие, процветавшее в бассейне Амура, быстро умирало. Причин тому было несколько. Во-первых, маньчжурские власти запретили местным народам выращивать хлеба. Во-вторых, местное трудоспособное население Приамурья уводилось маньчжурами, насильно мобилизовывалось в армию, в результате обрабатывать землю было некому. В-третьих, казаки своими набегами и грабежами вынуждали местное население скрывать имеющиеся запасы хлеба. Сами же казаки обратиться к земледелию не имели намерения.
Весной 1654 года Степанов в поисках продовольствия вынужден был пойти вверх по реке Сунгари. После трехдневного плавания казаки столкнулись с крупными морскими и сухопутными силами маньчжур. В ходе ожесточенного боя русские прорвали маньчжурскую линию обороны из речных судов, однако подверглись сильному огневому воздействию с берега из построенных заранее укреплений. Казаки вынуждены были вернуться на Амур.
Чем дальше, тем положение отряда О. Степанова становилось все более угрожающим. Неоднократно он обращался за помощью к якутскому воеводе, запрашивая помощь людьми, оружием и продовольствием, докладывая о том, что «на великой реке Амуре стоят драки сильные с богдойскими воинскими людьми».
Наиболее серьезным русско-маньчжурским военным столкновением стала оборона Кумарского острога, длившаяся с 13 марта по 4 апреля 1655 года.
Цинские войска насчитывали 10 тысяч человек с 15 пушками. В донесении Степанова говорилось: «И щиты у них были на арбах, а те арбы были на колесах, и щиты деревянные, кожами поволочены, и войлоки были, а на тех арбах были лестницы, а по конец лестниц колеса, а в другом конце гвозди железные и палки, и на тех арбах привязаны были дрова, и смолье, и солома для зажегу, и у них острог копейчатой был же; да у них же, богдойских людей, у всякого щита были багры железные и всякие приступные мудрости»{53}.
Длительная осада, постоянные обстрелы острога и даже попытки взять его приступом ничего не дали маньчжурам. Понеся большие потери, противник обратился в бегство. В качестве трофеев русскими было взято 2 пушки, 800 ядер и более 30 пудов пороха{54}.
Однако, несмотря на победу под Кумарским острогом, положение казаков становилось все более критическим: «Ноне все в войске оголодали и оскудали, питаемся травою и кореньем и ожидаем государева указу. А сойти с великия реки без государева указу не смеем никуда. А богдойские воинские люди под нами стоят близко, и нам против их, богдойских людей, стоять и дратца стало нечем, пороху и свинцу нет нисколько»{55}.
Пытаясь максимально изолировать и ослабить русские войска, маньчжуры полностью разорили селения местных народов: «И дючерских людей вверху Шингалы (Сунгари) нигде не объявилося до Малзинского улуса и выше, и севов нет нигде, и юрты. Улусы все выжжены и разорены, а государева ясаку взяти стало не с кого. И хлебных запасов ныне на усть Шингалы на великой реке Амуру в войске нет, с служилыми людьми и амурскими охочими казаками стали все голодны и холодны и всем оскудали, хлебных запасов в войске не стало нисколько, и свинцу и пороху нет, все издержали»{56}.
Трудным выдался для казаков в Приамурье 1657 год. Собирая ясак, Степанов пошел вверх по Амуру, однако берега великой реки были пустынны: местное население было переселено маньчжурами на юг, а все их селения выжжены и разорены. Г. Невельской дал свою оценку событиям тех лет: «По призыву китайского богдохана все жители с Амура переселились внутрь Маньчжурии; казакам, чтобы не умереть с голоду, пришлось трудиться самим. Степанов был в величайшем затруднении: казаки, не привыкшие ни к дисциплине, ни к труду, начали производить набеги на маньчжуров и грабить их. Повелений из Москвы — жить мирно с туземцами и маньчжурами и отнюдь не производить набегов и грабительства — казаки и вольница не слушали: на Амуре была полная анархия»{57}.
Летом следующего 1658 года О. Степанов с крупным отрядом казаков численностью около 500 человек решил пойти в глубь маньчжурских земель из Амура вверх по Сунгари прежде всего для того, чтобы раздобыть продовольствие. Однако в самом устье Сунгари он встретился с большими маньчжурскими силами. Жестокий и неравный бой русского отряда на нескольких речных судах с маньчжурами окончился трагически: «богдойские люди в 47 бусах (речных судах) с вогняным боем, с пушками и с пищальми, и Онофрейко с служилыми людьми с судов збили на берег, а иных и на судах побили. И на том бою ево, Онофрейка, убили, и служилых людей 220 человек побили»{58}.
По описанию Г. Невельского, 270 казаков вместе со Степановым были убиты, остальные бежали под ударами цинских войск. Некоторые из оставшихся в живых добрались до Якутска, а 17 человек уже в 1661 году явились с этим известием в Нерчинск к воеводе Пашкову{59}.
С поражением отряда О. Степанова русское влияние в Приамурье, основанное на военном могуществе, ослабло. Однако походы небольших отрядов казаков в бассейн великой реки, главным образом для сбора ясака, продолжались. Продолжалось строительство острогов и поселков на берегах многочисленных рек, осваивались земельные угодья. Постепенно шло заселение края. К 80-м гг. XVII века владения России на Дальнем Востоке включали уже весь Приамурский край, бассейн реки Уссури и часть бассейна реки Сунгари. Российское военное и политическое присутствие в регионе обеспечивалось 8 острогами и несколькими деревнями и слободами, населенными русскими.
Таким образом, начиная с 50-х гг. XVII века отношения между Цинским Китаем и Россией, хотя еще и не оформленные дипломатически, приобретают все более конфронтационный характер. Фактически именно в этот период произошло зарождение военно-политических отношений между Россией и Цинским Китаем. Стороны вошли в непосредственное соприкосновение в бассейне реки Амур по мере распространения своего политического и военного влияния на этот регион. Произошло неизбежное столкновение интересов двух держав, которое приняло в тот период форму мелких стычек и сражений между казаками и маньчжурскими отрядами.
Планы освоения Приамурья не занимали главного места в системе приоритетов внешней и военной политики России в середине XVII века. Вместе с тем в Москве понимали государственную важность планов освоения новых земель в Сибири и на Дальнем Востоке. Не имея достаточных материальных и военных сил для активных действий в регионе, Москва поддерживала любые инициативные действия казацких отрядов.
Двойственно и противоречиво выглядит роль казаков в освоении и присоединении Приамурья к России. Своими действиями они нередко озлобляли против себя местное население, вынуждая последнее обращаться за помощью к Цинам. Штабс-капитан Христиани в своем «Очерке наступательного движения русских на Восток…» с горечью писал о трагической судьбе О. Степанова: «Но можно ли винить Степанова в этой неудаче? Не больше ли вины падает на его счастливого предшественника Хабарова, который за все время своих бесцельных шатаний по Амуру ничего не сделал для упрочения на этой реке русской власти? Что руководило Хабаровым в его действиях? Один лишь дух ясака и грабежа и ни одной мысли о пользе государству. До 1500 человек, оторванных от и без того слабых воеводств, опустошение богатой реки, озлобление жителей, умножение подданных Китая — вот единственные результаты его деятельности. И если уж Хабарову следует отдать славу первого завоевания Амура, то на него же нужно возложить и всю ответственность за наши последующие неудачи, первой жертвой которых пал несчастный Степанов»{60}.
С самого начала проникновения России в Приамурье Цинское правительство начало вооруженную борьбу за вытеснение русских из этого региона. Для Цинской монархии этот район имел особое значение. Маньчжурия была исторической родиной правящей в Пекине Цинской династии. Поэтому вопрос овладения Амуром стал для пекинского правительства принципиально важным. Цинские власти постепенно взяли курс на «выдавливание» русских из Приамурья, и прежде всего на уничтожение русских военных поселений.
