источники, например Будила, также различают два этапа в этом бою: 1) успех войск Лжедимитрия II в первый день сражения 11 июля и 2) разгром рати под начальством пана Зборовского 13 июля (РИБ, т. I, стлб. 158). Буссов считает, что у Зборовского было 5000 конных копейщиков, по другим источникам И. С. Шепелев называет цифру не более 6 — 7 тысяч воинов; русско-шведских войск было 18 тысяч (И. С. Шепелев, стр. 461). Битва под Тверью, окончившаяся победой русско-шведских войск, имела большое значение для дальнейшего хода борьбы. Она внесла растерянность в ряды интервентов и подняла дух у русских, сражавшихся за освобождение своей родины.
Рассказ Буссова о сражении русско-шведских войск с тушинцами под Калязиным монастырем искажает действительный ход событий. Буссов ошибается, упоминая об участии в этом бою немцев под начальством Делагарди. Со Скопиным пошел всего лишь небольшой отряд шведов во главе с Христиерном Зомме. Делагарди до конца августа 1609 г. бездействовал, мотивируя в письме к Шуйскому отказ шведов участвовать в этом сражении усталостью и потерями войск, ожиданием нового подкрепления, неполучением жалования за службу от царя и неутверждением царем договора, подписанного Скопиным, о передаче Швеции Корелы с уездом. Под Калягиным бой произошел 18 — 19 августа 1609 г. Буссов указывает количество войска, которое привел под Калязин Сапега, — 12 тысяч копейщиков (в других источниках не приводится). Сам Сапега говорит о пяти полках, которые с ним пришли: полк гетмана, полк запорожских казаков во главе с Костенецким, полк Зборовского, полк Лянскоронского и полк донских казаков во главе с Лисовским. Кроме того, недалеко от Калягина, в Борисоглебском монастыре, стоял полк Микулинского (И. С. Шепелев, стр. 469). Однако Буссов преувеличивает успехи русско-шведских войск в этом сражении. В “Новом летописце” говорится: “Под Калягиным монастырем бывшу бою великому и отойдоша на обе стороны ничего не зделаху” (ПСРЛ, т. XIV, стр. 91). По словам самого Скопина, “с того бою литовские люди пошли в отход” (А. М. Гневушев, Акты времени правления царя Василия Шуйского, М., 1914, № 67). И. С. Шепелев считает, что поляки под Калягиным потерпели поражение, но не были разбиты (И. С. Шепелев, стр. 473). Значение этого боя для русских было велико. Было сорвано намерение интервентов помешать продвижению Скопина в замосковные города. Вместе с тем благоприятный исход боя для русских войск, сражавшихся своими силами, без помощи шведов, способствовал укреплению их морального духа и боеспособности.
Буссов описывает разбойничьи действия Лисовского под Переяславлем, ошибочно называя город Ярославлем. В дневнике Сапеги говорится, что осенью 1609 г. Лисовский, находясь в 20 верстах от Переяславля, жег села и деревни. Переяславль был освобожден войсками Скопина 10 сентября (С. Белокуров, стр. 53, и другие источники). Делагарди упомянут Буссовым ошибочно, он не участвовал в освобождении Переяславля, так же как и в бою под Калягиным монастырем. В составе войск Скопина находился лишь отряд шведов под начальством Христиерна Зомме. Сам Скопин с войсками прибыл в Переяславль 6 октября (И. С. Шепелев, стр. 484).
Псковская летопись в основном подтверждает рассказ Буссова о дальнейших действиях Лисовского. “Во 118-м году. Пришол Олисовскои пан с литовскими людьми и с черкасы да воевода Андрей Просовецкой с казаками на Великие Луки, и по челобитью псковскому во Псков и под Иваньгород, на Яму. И шли на Немцы — и Немец отогнали пошли за море” (Псковские летописи, вып. II, под ред. А. Н. Насонова, М, 1955, стр. 275). Однако псковичи, пригласившие Лисовского для борьбы с немцами, вскоре убедились, что казаки и поляки Лисовского не лучше немцев. Лисовский “воевал” Псковскую волость почти четыре года и “тако же многие пакости творил”, как волк “искрадом хватая и поядая” (там же, стр. 277). Он продолжал свою авантюру и в 1613 г., пользуясь возможностью пограбить на русской территории, был вновь в суздальских местах в районе городов Ярославля, Костромы, Переяславля-Рязанского, между Тулой и Серпуховым, дошел до Алексина (С. М. Соловьев, т. IX, стр. 38). Села Воронечь и Красное, в которых, по указанию Буссова, был в 1610 — 1611 гг. Лисовский, находились в Витебской губернии Лепельского уезда.
Александровская слобода, находившаяся на подступах к Троицкому монастырю, была освобождена, по предположению И. С. Шепелева, 9 октября 1609 г. После ее освобождения русским войскам был открыт путь к Троицкому монастырю и нависла угроза непосредственно над Тушиным. Буссов пишет, что поляки иногда нападали на русских в Александровской слободе, но, “ничего не выиграв, спешили убраться восвояси”. Русские и шведские источники дополняют это сообщение Буссова описанием боя 28 октября 1609 г., который окончился поражением польско-литовских войск. Буссов ошибается, говоря, что Скопин и Делагарди (последний вовсе отсутствовал под Троицким монастырем) совершили вылазку и нападение на поляков в день св. Мартина, т. е. 11 ноября 1609 г. Вероятно, этот факт следует отнести к январским действиям русских войск. По утверждению А. Палицына, 9 января 1610 г. отряд ратных людей под начальством Григория Валуева, посланный Скопиным из Александровской слободы, пробрался в 4 часа ночи в Троицкую Лавру. Вылазка была успешной, и в результате “литовских людей многих побили и языки поймали” (РИБ, т. XIII, стлб. 1156). После разведки Валуева Скопин двинул свои войска к монастырю. Интервенты, видя численное превосходство русских, отступили к Дмитрову и держались там до конца февраля не против немцев, как пишет Буссов, а против войск Скопина.
Преступление оскорбления величества.
Прибытие 4 декабря 1609 г. посольства от Сигизмунда III в Тушино, но не к Лжедимитрию II, а к Роману Рожинскому, явилось началом распада тушинского лагеря. Польский король неофициально поддерживал авантюру самозванца, пока его имя привлекало к нему недовольных политикой Шуйского, а его войска одерживали победы над войсками царя. Однако с начала осады Сигизмундом III Смоленска, т. е. с начала открытой войны Польши против России, дальнейшее самостоятельное существование польских тушинцев вредило интересам короля, так как разъединяло польские силы, действующие в России. Поэтому король, отправляя посольство к Рожинскому, стремился привлечь на свою сторону поляков, находившихся в Тушине, и русских, разочаровавшихся в Лжедимитрии. В состав королевского посольства, помимо лиц, указанных Буссовым, входили: Януш Скумин Тишкевич, писарь литовский. Станислав Доморацкий, Ян Ловчевский-Добека, Мартын Казановский (И. С. Шепелев, стр. 499), названный у Буссова по имени Мартын. Что касается
