так далеко. Наконец император прекратил эту неопределенность положения обнародовав 3 февраля 1622 мандат, названный генеральной амнистией, которым объявлялось, что все, кто участвовал в постыдном восстании против короля, потеряли свое имение, честь и жизнь; но что, тем не менее, его цезарская милость хочет оставить всем честь и жизнь, если они к назначенному времени сами сознаются в своей вине, а кто этого не сделает, то уже будет судим по всей строгости. Признались 728 человек панов и рыцарей и получили удостоверение, что цезарь дарует им жизнь и честь, а налагает наказания только на их имения. Поэтому у некоторых были отняты все имения. у других половина, третья или какая-нибудь другая часть его, так что цена всех конфискованных имений простиралась до 24 миллионов мейсенских коп. Большая часть шляхетских родов чешских была доведена этой конфискацией до бедности или совсем разорена, так что они принуждены были бросить свои имения, которыми завладели иностранцы, которых появилось великое множество, или свои же люди, служившие орудием новой власти.
Во время этих бедствий в Чехии, война с Гавриилом Бетленом окончилась миром, заключенным в Микулаве (Никольсбурге) (1621, 31 декабря), по которому цезарь Фердинанд должен был оставить князю седмиградскому и союзникам его венграм все в том же виде, как и по первому перемирию в Пресбурге. В Германии война продолжалась долее, пока, наконец, Тилли храбрый полководец Максимилиана баварского и католической лиги, не одержал полной победы над Мансфельдом и не овладел всеми землями Фридриха пфальцского (1622). Лучшую часть из них, с курфюршеским достоинством, цезарь Фердинанд уделил на сейме в Регене, в 1623 году 25 февраля, воеводе Максимилиану, чтобы за это получить от него назад верхнюю Австрии). Потом из Регена он приехал, в первый раз со времени своего вступления на престол, в Прагу и возобновил некоторые земские должности, остававшиеся не занятыми со времени восстания; однако, в столице королевства он пробыл только короткое время и вскоре снова уехал в Вену, назначив своим наместником князя Карла из Лихтенштейна. Открытой грамотой ко всем жителям королевства он обещал приехать еще раз в том же году и созвать сейм; но исполнение этого утешительного обещания откладывалось потом с года на год и таким образом земля навсегда была лишена всякого законного управления. По причине постоянно возникавших и все более и более затягивавшихся войн, цезарь часто налагал высокие подати без согласия сейма, а переговорив только с высшими земскими чиновниками, которые на совете склоняли к тому и гетманов провинций.
Было весьма естественно, что цезарь Фердинанд II,после Белогорской битвы, помышлял о том, чтобы как-нибудь воспользоваться своей императорской властью для католической церкви. Но как далеко мог он идти, это должен был показать дальнейший ход событий.
Положение религиозных дел в Чехии, как уже сказано, было таково, что в нем должна была произойти некоторая перемена к лучшему, если народ чешский мог еще выйти из того нравственного упадка, в который он все более и более приходил. Можно было думать, что могущественный король попытается установить в евангелической партии твердую дисциплину и строгий церковный порядок, хотя бы таким же образом, как это было сделано немецкими протестантскими князьями в их землях. Но за эти средства не легко было взяться королю католику, а цезарю Фердинанду, воспитанному иезуитами в строго католической нетерпимости это совершенно было бы противно; он не мог не помышлять об обращении чехов к католической вере, не обращая внимания на то, удастся ли это, или нет.
Сначала казалось, что он не считал это возможным, потому что нижнеавстрийским сословиям, побежденным не задолго до Белогорской битвы, он без затруднения подтвердил свободу их исповедания. Также он был связан своими отношениями к курфюрсту саксонскому, который помогал ему под условием, что это дело не касается религии, а только о подавлении политического возмущения. По этому первые преследования католиков касались только Кальвинистов и братьев, против которых был и курфюрст саксонский; а при первом частном (отдельном) преследовании евангелического духовенства старались прикрыться предлогом, что это касалось только участников восстания. Далее, в 1622 году, цезарь дошел уже до того, что отнял пражский университет у учителей — утраквистов и отдал его иезуитам, которые этим самым получили в свое управление или под свой надзор все городские школы в Чехии.
Когда военное счастье и за границами Чехии все более и более клонилось на сторону цезаря, созрел у него уже замысел, произвести и в Чехии такой же переворот в религии, какой некогда сделал он в своих прежних, Штирских владениях. Препятствия со стороны курфюрста саксонского были окончательно устранены, когда цезарь Фердинанд, в 1623 году, уничтожил свои обязательства в отношении его. отдав ему в залог 6 миллионов талеров и, Лужицу, в вознаграждение его военных издержек. Поэтому, уже в 1624 году, вышел мандат, по которому вообще все не католическое духовенство изгонялось из земли, а в городах и селах учреждалась, так называвшаяся, католическая реформация. Все костелы в земле переданы были в руки католических ксендзов не смотря на то, что большинство из них надо было призывать из чужих земель, преимущественно из Польши, и число их долгое время было недостаточно; население же было принуждаемо все более и более строгими мерами подчиняться церковным законам и действительно участвовать в католическом богослужении. Всякий, кто не признавал себя католиком, лишался гражданских прав и не допускался к занятию ремеслами или каким либо другим из городских занятий. Ксендзы католические не венчали не католиков и не дозволяли хоронить на кладбищах никого, кроме умерших в католической вере. За непочитание праздников, не соблюдение постов, не хождение в церковь налагался денежный штраф. При этом старые и новые католические владетели, принуждая в своих владениях простой народ к католической вере, делали с ним решительно все, что им было угодно: били, заключали в темницы, наконец, насильно гоняли в костелы. Только лица панского и рыцарского сословий не испытывали никакого прямого принуждения к перемене веры.
Но лишь только указ перестал предписывать выжидательные меры, как в городах приняли еще более насильственные меры. Из Праги, где большая часть жителей не согласилась добром переменить веру, сначала изгнаны были четыре самых именитых гражданина, потом 50, 70 еще других, чтобы этим примером устрашить остальных. В другие королевские города были поставлены солдаты, притеснявшие жителей всевозможными способами, так что они или бежали из городов, или переходили в католическую веру. Эти притеснения наполнили землю горем и бедствиями. В Лисе, когда пришло известие, что посланное туда войско уже приближается к городу, граждане сами зажгли свои дома и, захватив,
