Один капитулярий Людовика Благочестивого превосходно объясняет нам положение свободных людей во франкской монархии. Толпы готов и иберов, бежавшие от притеснения мавров, были приняты во владениях Людовика. В договоре с ними было постановлено, что они, как и прочие свободные люди, будут выходить на войну со своим графом, будут в походе содержать караулы и делать объезды под начальством того же графа и будут давать посланным короля и посланникам, отправляющимся от королевского двора или едущим ко двору, лошадей и подводы, что затем их нельзя будет понуждать к уплате иных повинностей и с ними будут поступать, как с прочими свободными людьми.
Нельзя сказать, чтобы это были новые обычаи, введенные в начале второй династии, они относятся по крайней мере к середине или концу первой династии. Капитулярий 864 года положительно говорит, что по древнему обычаю свободные люди несли воинскую службу и, кроме того, оплачивали лошадей и повозки, о чем мы говорили выше, это составляло их специальную повинность, от которой, как я докажу это ниже, были избавлены владельцы феодов.
Мало того. Существовало постановление, воспрещавшее облагать этих свободных людей налогами. Кто из них имел четыре двора, должен был всегда выходить на войну, того, кто имел только три двора, присоединяли к свободному человеку с одним двором, последний платил первому четверть всех расходов и оставался дома. Таким же порядком соединяли двух свободных людей, из которых каждый имел два двора. Тот из них, кто оставался дома, платил половину расходов тому, который уходил в поход.
Кроме того, у нас существует бесчисленное множество грамот, которыми предоставлялись права феода землям и округам, находившимся во владении свободных людей. О них мне придется еще много говорить ниже. Эти земли были освобождены от всех повинностей, уплачиваемых графу и другим чиновникам короля, а так как в грамотах подробно перечисляются все эти повинности, но вовсе не упоминается о податях, то очевидно, что последние не взимались.
Естественно предположить, что римская система налогов сама собой исчезла в монархии франков. Это было очень запутанное искусство, не соответствовавшее ни понятиям, ни строю жизни этих бесхитростных народов. Если бы татары наводнили в настоящее время Европу, какого бы труда стоило втолковать им, что такое наш откупщик государственных налогов!
Неизвестный автор жизнеописания Людовика Благочестивого, рассказывая о графах и других франкских чиновниках, поставленных Карлом Великим в Аквитании, сообщает, что этот государь поручил им охрану границы, военную власть и управление имуществами короны. Это дает нам понятие о доходах государя во время второй династии. Государь сохранял за собою коронные владения, которые обрабатывались его рабами, но подушная подать и другие налоги, которые во времена императоров взимались с лица и имущества свободных людей, были заменены обязательством защищать границы и выходить на войну.
Мы читаем в той же истории, что, когда Людовик Благочестивый посетил своего отца в Германии и последний спросил его, как мог он, король, дойти до такой бедности, Людовик отвечал, что он король только по имени и что почти все его коронные имущества находятся в руках сеньоров, тогда Карл Великий, опасаясь, что этот молодой государь может лишиться их расположения, если станет отнимать у них то, что так легкомысленно им отдал, отрядил для восстановления порядка своих уполномоченных.
Епископы писали Людовику, брату Карла Лысого: «Имейте попечение о ваших землях, чтобы во время путешествий вам не приходилось постоянно останавливаться в домах духовенства и отягощать его крепостных подводами»,
«Делайте так, — говорили они еще, — чтобы у вас было на что жить и принимать послов». Очевидно, что источником доходов королей были их коронные имущества.
ГЛАВА XIV
О так называемом цензе
Когда варвары покинули свою родину, они задумали записать свои обычаи, но так как оказывалось затруднительным писать германские слова латинскими буквами, то эти законы были изложены по латыни.
При смуте, происходившей в период завоевания и распространения его, многие понятия изменились в самой своей сущности, чтобы выразить их, приходилось пользоваться древними латинскими словами, которые были ближе всего к новым обычаям. Таким образом, то, что вызывало представление о древнем римском цензе, получило наименование census, tributum, а то, что не –имело никакого отношения к этим представлениям, выражали, как могли, германским словом, написанным латинскими буквами. Так образовалось слово fredum, о котором мне придется много говорить в следующих главах.
Так как слова census и tributum получили произвольное употребление, то истинное значение их за время первой и второй династий стало неясным, и новейшие авторы 144 , имевшие свои особые системы, найдя это слово в сочинениях тех времен, решили, что то, что называли тогда census, было вполне тождественно с римским цензом. Затем они вывели заключение, что наши короли первых двух династий просто сменили римских императоров и не внесли никаких перемен в их способ управления, а так как известные пошлины, которые взимались при второй династии, вследствие каких-то случайностей и видоизменений обратились в пошлины другого рода, то они решили, что первые были римским цензом, вместе с тем, заключив на основании современных постановлений, что коронные имущества были безусловно неотчуждаемы, они сказали, что названные пошлины, образовавшиеся из римского ценза и не вошедшие в состав коронных имуществ, были просто узурпацией. Умалчиваю о прочих заключениях.
Переносить в давно минувшие века все понятия своего времени — значит обращаться к обильному источнику заблуждений. Тем, кто хочет переделать на новый лад древние времена, я повторю сказанное египетскими жрецами Солону: «О, афиняне! вы не более, как дети».
ГЛАВА XV
О том, что так называемый ценз взимался только с крепостных, но не со свободных людей
Король, духовенство и сеньоры взимали установленные подати с крепостных каждый на своей земле. Я доказываю это в отношении короля капитулярием deVillis, в отношении духовенства — законами варваров, в отношении сеньоров — постановлениями Карла Великого по этому предмету.
Подати эти носили название census, это были хозяйственные, а не казенные сборы, исключительно частные оброки, а не общественные повинности.
Я говорю, что так называемый census представлял собой подать, взимаемую с крепостных. Я доказываю это формулой Маркульфа, которая заключает в себе королевское разрешение вступать в число церковнослужителей всякому человеку, если только он свободнорожденный и не внесен в цензовый список. Я доказываю это также поручением, которое Карл Великий дает одному из своих графов, отправиться в страну саксов и объявить им свободу вследствие того, что они приняли христианство. Собственно говоря, это грамота дарования свободы. Этот государь возвращает саксам их первоначальную гражданскую свободу и освобождает их от уплаты ценза. Быть крепостным и платить ценз, быть свободным и не платить его означало, следовательно, одно и то же.
Своего рода жалованные грамоты того же государя в пользу испанцев, принятых в состав французской монархии, воспрещают графам требовать от них какого бы то ни было ценза и отнимать у них их земли. Известно, что с прибывавшими во Францию иностранцами обращались, как с крепостными, но Карл Великий, который хотел, чтобы на них смотрели, как на свободных людей, ибо предоставлял им право собственности на принадлежавшие им земли, запрещал требовать с них ценз.
Капитулярий Карла Лысого в пользу тех же испанцев предписывает, чтобы с ними поступали так же, как с прочими франками, и запрещает требовать с них ценз, следовательно, свободные люди его не платили.
30-я статья пистского эдикта устраняет злоупотребление, посредством которого многие королевские и церковные крестьяне продавали духовенству или другим людям своего звания принадлежащие к их дворам земли, оставляя за собой лишь малую хижину, так что не с кого было получать ценз. Было постановлено восстановить первоначальный порядок. Ценз был, следовательно, податью рабов. Отсюда же следует, что в монархии не существовало общего ценза, это доказывается мнимыми источниками. Какой иной смысл может иметь такой капитулярий: «Мы желаем, чтобы королевский ценз взыскивали везде, где его взыскивали на законном основании в прежнее время»? Что может означать другой капитулярий Карла Великого, который предписывает королевским посланным в провинциях произвести точное расследование всех цензов, исстари взимаемых в пользу короля? Что означает капитулярий, в котором Карл делает распоряжение относительно различных цензов, уплачиваемых теми, с кого их взыскивают? Как понимать следующий, в котором говорится: «Если кто приобрел податную землю, с которой мы всегда взимали ценз…», или еще другой, наконец, в котором Карл Лысый говорит о землях, облагаемых цензом, где ценз издревле принадлежал королю?
