Для определения источников жития находим краткую биографию Моисея в одном списке росписи новгородских владык, составленной в конце XVI в. Невозможно определить точно время составления этой краткой простой записки; но она явилась раньше искусственных редакций жития, обозначаемых в списках именем Пахомия, и была их источником, а не сокращенной переделкой. Обе эти редакции с большей или меньшей близостью к ея тексту черпают из нея, но не исчерпывают вполне ея содержания; по своему строю и характеру изложения она очень похожа на древнее краткое житие Варлаама Хутынскаго и, особенно, на записку об архиеп. Аркадие; встречаем в ней даже одинаковые с ними обороты речи, а конец ея почти дословно сходен с заключением записки об Аркадие. Пространная искусственная редакция жития Моисея полнее сокращенной воспроизводит фактическия черты записки, иногда изменяя их: так, записка перечисляет монастыри и церкви, построенные Моисеем, в хронологическом порядке, согласном с древней новгородской летописью; пространная редакция не выдерживает его, а сокращенная вовсе опускает этот перечень. Последняя, опуская или передавая неточно и другия черты записки, является сокращением ея или пространной редакции; но в ней есть и не лишенная интереса новая черта. О начале ереси стригольников нет известий: летописи упоминают о ней впервые в 1376 г., когда она уже успела распространиться в Новгороде. По известию сокращенной редакции жития Моисея, повторенному и в похвальном слове, Моисей ратовал против стригольников во время своего вторичнаго управления новгородской епархией, следовательно, еще до 1359 г. Но трудно угадать источник этого известия: его нет ни в летописях, ни в древней записке о Моисее. Время перваго чуда и двух последних в житии не указано ясно; второе — об архиеп. Сергие — относится к 1483—1484 гг. и бросает свет на источник и обработку этих сказаний. По происхождению своему разсказ о Сергие принадлежит к кругу легенд, сопровождавших падение новгородской вольности. С подчинением Новгорода Москве должна была пасть и его церковная самобытность. Архиеп. Сергий, назначенный на новгородскую кафедру в Москве и из Москвичей, первый прервал собою ряд туземных излюбленных владык; но он только 9 месяцев правил паствой и вследствие болезни воротился в Троицкий Сергиев монастырь. Это послужило источником легенды о нем, в разных местах передававшейся различно. Наиболее прозаическая из этих местных ея редакций — московская, по которой Новгородцы волшебством отняли ум у Сергия за то, что он не ходил по их мысли. В псковском варианте легендарные мотивы имеют каноническую основу: новгородские святители, покоившиеся в Софийском соборе, являясь Сергию во сне и наяву, поразили его недугом за то, что он, вопреки правилам св. отцов, при живом владыке (Феофиле) вступил на его престол. По народному новгородскому преданию, поэтическому, Сергия наказал чудотворец Иоанн, «что на бесе ездил», новгородский владыка, имя котораго связано с преданием о чудесном спасении Новгорода от суздальскаго нашествия в XII в. Наконец, в житие Моисея занесена четвертая редакция, сложившаяся, очевидно, в стенах Сковородскаго монастыря, где погребен Моисей: гордаго Москвича покарал этот святитель за презрительный отзыв Сергия, заехавшаго в монастырь по дороге в Новгород. Но, воспроизводя эту легенду, автор жития сгладил ея местныя черты общим нравственным уроком, из нея выведенным: Сергий посрамлен и лишился сана епископскаго за то, что унизил угодника Божия и в нем не почтил епископскаго сана. Это не противоречит предположению, что житие Моисея составлено не Новгородцем, но по разсказам сковородской братии и, может быть, по ея просьбе.
В разборе второй группы Пахомиевских житий труднее проверить автора, ибо у него не было здесь под руками старых биографий или оне не уцелели. Первым по времени в этом ряду можно признать житие игумена Никона. Это житие, краткое, без предисловия и похвальнаго слова, составлено Пахомием, вероятно, для службы и обыкновенно встречается в списках вместе с нею. Здесь только в двух местах автор воспользовался своим же трудом, житием Сергия; главным источником служили ему «еще в теле обретающиеся тоя же обители иноци, свидетели известии», т.е. очевидцы Никона, которых, конечно, было еще много во время составления жития. Однако ж биография не представляет связнаго разсказа не только о всей жизни Никона, но и о его игуменстве в Троицком монастыре. Так, ничего не сказано о временном удалении его от игуменства на безмолвие, о чем говорят позднейшая редакция этого жития и житие Саввы Сторожевскаго. Главное внимание автора обращено на заботы Никона о возстановлении монастыря, разореннаго татарским нашествием 1408 г., и о построении новой каменной церкви над гробом Сергия; но и здесь нет ни слова об открытии мощей святаго, происшедшем, по разсказу самого Пахомия в житии Сергия, при основании этой церкви. Кончина Сергия и одно из трех чудес Никона (о С. Антонове) изложены почти дословно по житию Сергия; но есть разногласие с последним во времени кончины Никона. В житии Сергия Пахомий говорит, что Никон игуменствовал 36 лет, а в житии Никона — 37; позднейшая редакция этого последняго жития прибавляет, что Никон скончался в 6938 г. Это разногласие разрешается приведенной выше припиской к Сергиеву житию по списку 6967 г.: если в этом году праздновали 67-ю годовщину памяти Сергия (25 сент.) и 31-ю памяти Никона (17 ноября), то последний жил после Сергия 36 лет и преставился в ноябре 1427 г.
Состав жития архиеп. Евфимия не одинаков в разных списках. В большинстве их пять посмертных чудес, приложенных к жизнеописанию и заканчивающихся краткой похвалой святому, сопровождаются новым чудом, с особым витиеватым предисловием и с надписью: «Ино новейшее чудо». Оно написано, очевидно, после жития и другим автором, но не много спустя по смерти Евфимия: этот автор уже ссылается на читанное им житие Евфимия с чудесами, а софийский протодиакон, о котором он разсказывает, был современник и знакомый Евфимия. В одном списке это чудо сопровождается послесловием, указывающим его отношение к житию: автор приписки, выражаясь о Пахомие как современник, говорит, что этот Пахомий писал о Евфимие «елика еум поведаша, а не все житие святаго подробну»; отсюда можно заключить, что это чудо описано вскоре после Пахомиевскаго жития, которое оканчивалось пятью чудесами с краткой похвалой святому. Замечание в приведенной приписке, кажется, характеризует состав Пахомиева труда, а не указывает на какия-либо позднейшия дополнения, в него внесенныя. Это житие действительно отличается неровностью фактическаго изложения. Сам Пахомий не указывает своих источников, а из упомянутой приписки видно, что между ними не было письменных. Святительская деятельность Евфимия описана кратко, в общих чертах; но гораздо обстоятельнее разсказано о Вяжицком монастыре и отношении к нему архиеп., о постройках, сделанных им в этом монастыре, при этом Пахомий смутно представлял себе хронологическое отношение разсказываемых событий. Эти пробелы и неточности зависели от свойства источника, из котораго черпал Пахомий и которым служили изустные разсказы вяжицкой братии и лиц, окружавших Евфимия. Зато останавливает на себе обстоятельность, с какою описаны последний год жизни Евфимия и его погребение: здесь автор подробно указывает, где и когда, в какой день был и что сделал приближавшийся к смерти владыка и как его хоронили. Выше мы видели, что Пахомий приезжал в Новгород еще при Евфимие, по всей вероятности в последнее время его жизни (1457—1458). Таким образом, это время он мог описать по личным воспоминаниям. Все указанныя обстоятельства объясняют особенность, отличающую это Пахомиевское житие от других. Несмотря на неровность изложения, оно обильно фактами, редко обращается к помощи общих мест житий и передает много живых биографических черт, подмеченных современником. Благодаря этому биография Евфимия принадлежит к числу немногих удовлетворительных трудов Пахомия.
Мы видели выше, что биограф архиеп. Ионы ставит житие Саввы Вишерскаго в числе сочинений, которыя этот владыка поручил написать Пахомию, когда последний жил у него в Новгороде (1459—1461). Сам Пахомий замечает в конце жития, что написал его по поручению Ионы. Между посмертными чудесами Саввы у Пахомия есть разсказ о приезде в Саввин монастырь Ионы, который повелел тогда написать образ преподобнаго, также составить канон и прочая в память его. На основании известия в житии Ионы этот приезд надобно отнести к 1461 г., по крайней мере, не позже. Но с другой стороны, есть известие, что церковь Иоанна Предтечи в монастыре Саввы поставлена в 1464 г., а она уже упоминается у Пахомия. Далее, некоторые списки жития, называющие в заглавии автором его того же Пахомия, оканчиваются припиской, по которой «списано бысть и изобретено блаж. Саввы житие священноиноком Геласием, бывшим тогда игуменом тоя обители, в лето 6972-е». Трудно понять, что значат эти слова, если не то, что Геласий, вследствие повеления Ионы написать канон и прочая, приготовил записки о жизни Саввы, по которым Пахомий уже после 1464 г. составил житие. Каковы бы ни были источники Пахомиевской биографии Саввы, по содержанию ея видно, что автор очень мало знал о святом. Он неопределенно говорит о происхождении и месте пострижения Саввы, хотя и род Бороздиных, из котораго он вышел, и Тверской Саввин монастырь, в котором подвизался сначала, были довольно известны в то время. Из Тверскаго монастыря автор ведет Савву прямо на р. Вишеру, не сказав, что святой был настоятелем Саввиной пустыни и оттуда ходил на Афон, после чего уже поселился на Вишере. Далее Пахомий передает отдельные разсказы из жизни Саввы анекдотическаго свойства; но история монастыря изображена немногими и такими беглыми чертами, что биограф говорит об одном из учеников Саввы, не упомянув даже, что к отшельнику стала собираться братия. Все это тем более неожиданно, что Пахомий был современником Саввы и писал житие немного лет спустя по смерти его. Впрочем, и время кончины Саввы в житии не указано прямо. Позднейшие рукописные святцы и вслед за ними церковные историки помечают ее 1 окт. 1460 г.; но другия известия делают подозрительным это показание. По разсказу Пахомия, Савва, умирая, поручил свой монастырь попечению архиеп. Емелиана (Евфимия I, 1424—1429). Это, очевидно, ошибка: всего вероятнее, первое иноческое имя Евфимия I поставлено здесь вместо имени преемника его Евфимия II; позднейшие писцы и писатели часто смешивали этих епископов. Далее Пахомий пишет, что Савва пред кончиной передал управление обителию старейшим ученикам своим Ефрему и Андрею, и вовсе не упоминает здесь о Геласие, который, однако ж, является у него настоятелем еще до посещение монастыря Ионой. Наконец, по житию Савва скончался на 80-м году жизни. Преп. Иосиф Санин называет его «начальником» Тверской Саввиной пустыни. Так обыкновенно назывались основатели. Сохранилась рукопись Саввина монастыря с припиской, по которой в 1432 г. этому монастырю минуло 35 лет, следовательно, он основан в 1397—1398 гг.; трудно поверить, чтобы основатель его был тогда 17-летним юношей, если 80-летний Савва скончался в 1460 г.
