800 казаков побеждали там, где не справлялись кадровые части. Дрались за Самашки, Старый Ачхой, Бамут. Десятки казаков отдали свои жизни, 140 получили ранения. Станичники молились на батальон. Старушки просили: «Казаки, только не уходите!» «Не бросайте нас!» «Сынки, не оставляйте нас, чеченцы обещали нашей кровью руки мыть…» А они не могли не уходить — их снова перебрасывали то туда, то сюда. В Терском Войске надеялись, что батальон будет развернут в полк. И знамя изготовили — 1-го Терского Казачьего полка им. Ермолова (до революции его имя носил 1-й Кизляро-Гребенской полк). Но, как говорил терский войсковой атаман Шевцов, «некоторые должностные лица правительства и президента делали все возможное, чтобы знамя это не вручать». Его все же вручили. Однако вскоре ермоловцев вывели из Чечни и расформировали. Без объявлени причин. И атамана Шевцова сместили.
А в это же самое время средства массовой информации целенаправленно охаивали и оплевывали казаков! Выходили передачи, статьи, книги о Кавказской войне, где казаки представлялись хищниками и грабителями, захватившими земли у несчастных мирных горцев [175]. Словом, ату их! Ну а верховная власть организовала Хасавюртовское предательство. И отдала все оставшееся в Чечне русское население на расправу «победителям». 30 тыс. человек было вырезано, 300 тыс. стали беженцами [122]… Генерал Г.Н. Трошев пишет: «Летом 1999 г. зверски замучен последний русский житель станицы Шелковской. 90-летнего старика молодые «дипломированные» специалисты из учебных лагерей после долгих пыток зарезали ножницами для стрижки овец, видно, хотели растянуть удовольствие»…
На Тереке шел этот кошмар — а власть в Москве продолжала «игры» с казаками. И в 1995 г. вышел указ «О государственном реестре казачьих обществ» — пояснялось, что по прошлым законам и указам казакам положены всякие блага. Но мало ли кто к казачеству примазался? Вот и надо выделить «настоящих». И закрутился новый виток. Казачьи организации отрабатывали и утверждали уставы, чтобы попасть в реестр. Казаки заполняли декларации как госслужащие — и уже числили себя на службе. Из общего количества около 5 млн. казаков в реестр попало 647 тыс. (с членами семей). Пошла вторая волна постановлений и указов о целевом земельном фонде, финансировании, о казачьей форме и чинах — но теперь уже только для реестровых. Однако единственным реальным итогом стал еще один раскол казаков: на «реестровых» и «общественных». А из всех правовых актов в отношении казачества не был выполнен ни один! Оно не получило ничегошеньки. За отсутствием «механизма реализации». Ходил анекдот, что Ельцин сказал о казаках: «Все им обещать, но ничего не давать». Так оно было или нет, но вышло именно так.
И службы казаки тоже не получили. О «казачьих» частях много писали, восторгались, что там нет дедовщины и других пороков. Но потом как-то замолчали. И количество таких частей, казачьих по названию и составу части призывников, стало исподволь сокращаться. Очень удачным был и эксперимент по невойсковой охране границы. Например, после отделения Казахстана граница с ним стала «дырой», через которую хлынули наркотики, шайки грабителей, воровавшие все подряд, даже пилившие на металлолом вышки высоковольтных линий. Прикрыть всю степь пограничниками было невозможно. В 1997 г. привлекли казаков, 1780 человек. Предоставили им только «гражданское оружие для самообороны», финансирование копеечное, по 500 р. на человека в год. Но за 5 месяцев эксперимента было задержано 230 нарушителей, изъято контрабанды на 2 млрд. руб., 500 кг наркотиков, предотвращен угон крупных партий скота. Уполномоченный по казачеству правительства Москвы И.В. Ченцов сообщает: «Казаки встали поперек этого грабежа до такой степени, что президент Казахстана Н. Назарбаев при встрече с Б.Ельциным ставит вопрос — отвести казаков от охраны границы… Кончился эксперимент, отчитались, попросили деньги на следующий — говорят: «Да хватит уже. Пусть воруют, лишь бы отношения не портились» [204]. Но бесконечно обманывать людей нельзя. Началось отрезвение…
76. С ВЕРОЙ В БОГА И НАДЕЖДОЙ НА СЕБЯ
В начале казачьего возрождения жила и наивная вера в то, что «заграница нам поможет». Ну а как же — ведь там эмиграция! Братья! Армяне-то своих поддерживают, евреи тоже… Однако этого не случилось. Впрочем, и сам термин «эмиграция» уже неправомочен. Эмигранты — изгнанники, которых только обстоятельства вынуждают пребывать на чужбине. И первое их поколение действительно мечтало вернуться. Объявляло, что готово, засучив рукава, взяться за восстановление своей страны. Но следующие поколения такой потребности уже не испытывали. И обратного исхода на Дон и Кубань, как, например, евреев в Израиль, отнюдь не последовало. Для нынешних потомков эмигрантов это уже вовсе не «земля обетованная», ради которой можно пожертвовать привычками и благосостоянием.
Старшие поколения еще стараются сохранять «заряд» памяти, полученный от предков, но сами себя с Россией и происходящими в ней процессами отнюдь не связывают. У их детей подобный «заряд» неизбежно угасает. Теперь это просто американцы, французы и пр., помнящие о своем казачьем происхождении — точно так же, как есть американцы и западноевропейцы индийского, африканского, китайского происхождения. И говорить о неком едином «казачьем зарубежье» было бы нелепо. Оно разное. Так, знакомый рассказывал о казачьей общине в Париже. Она содержит музей Лейб-гвардии казачьего полка, но на контакты идет крайне неохотно — дескать, попасть к казакам труднее, чем в какую-нибудь секту. Что ж, их можно понять. Видать, успели обжечься на дряни и провокаторах. Хорошо известна и община в штате Нью-Джерси США. Здешние казаки помнят русский язык, ходят в православную церковь, по праздникам меняют американские костюмы на традиционные, поют казачьи песни. Молодцы, честь и хвала, что еще не забыли. Существует там и музей, где хранятся вывезенные за кордон регалии Кубанского Войска. Но когда общину посетил кубанский атаман В.П. Громов, выяснилось, что эти регалии уже являются собственностью частных коллекционеров, а некоторые (как грамота Екатерины о даровании земель черноморцам) даже американских банков. То бишь заложены-перезаложены.
Есть и «казаки» другого рода — например, в Германии «Общество 15-й кавалерийский корпус им. Гельмута фон Паннвица». Почти все члены — немцы. Да оно и понятно, казаков-то выдавали, а германских офицеров, служивших в корпусе — нет. А от самовыдачи, в отличие от Паннвица, они воздержались. И теперь их потомки тоже причисляют себя к «казакам». Кстати, писали, что и в Израиле существует 12 «казачьих станиц». Интересно, куда ходят «за зипунами»? К палестинцам? Или в Россию? Ходят слухи, что в Южной Америке есть «настоящие» станицы — то бишь (если они действительно есть) селения или фермы, сохранившие какие-то черты казачьего быта. Известны и станицы в Австралии, США, Канаде, Англии и др. Но это лишь подобия номинальных землячеств. Часто они группируются вокруг своих православных церквей, вокруг 2 или 3 сохранившихся там казачьих изданий. Зарубежные казаки иногда приезжают с экскурсиями на родину предков. Если попадают на наши казачьи мероприятия, охотно сидят в президиумах. Вступают в контакты с теми российскими атаманами, которые провозглашают всевозможные «всемирные» организации. Но ждать от них чего-то большего было бы бессмысленно.
Однако есть на Западе и такие, чье казачье происхождение оказалось востребованным. В середине 1990-х атамана А.Ф. Ткачева, внучатого племянника генерала В.М. Ткачева, и кубанского писателя В.Г. Левченко пригласили вдруг в редакцию известного журнала, перепрыгнувшего в Москву из эмиграции — на встречу с американским казаком. Как рассказывал Ткачев, пошли с энтузиазмом, «земляка» повидать. В редакции увидели — в сторонке стол накрыт. Вышел этот самый зарубежный казак лет пятидесяти, с ним дама-американка и несколько сопровождающих. Знакомились, говорили ни о чем. А дама молча в сторонке села, уставилась на приглашенных и в течение всего разговора неотрывно глядела на них. Потом обменялась с представителем «американского казачества» какими-то малозаметными знаками, и оба удалились. А их сопровождающие повели гостей за стол. И после нескольких тостов неожиданно прозвучало: «Помоги отделить Кубань от России». «Мы, — говорит Ткачев, — опешили. А нас убеждают — все тебе будет, любое финансирование, помощь…» Когда ответили не совсем цензурно, и стало ясно, что взаимопонимание не достигнуто, один из собеседников даже разрыдался: «У тебя же такой предок был! Мы на тебя так надеялись, а ты…» Посмотрели, как он сопли размазывает, плюнули и ушли…
В общем-то все закономерно. Закон «О порабощенных нациях», в том числе казаках, принятый конгрессом США в 1947 г., до сих пор не отменен. И используется вполне целенаправленно, для дальнейшего разрушения России. Когда на заре своего возрождения казачьи организации начали искать связи с зарубежьем, оттуда хлынул широкий мутный поток соответствующей литературы. Подобные издания гуляют по стране и сейчас, их легко узнать по отличной бумаге, великолепному оформлению — и по тому, что в них снова и снова пропагандируются одни и те же имена. Краснов, Шкуро, Паннвиц. Но без Ермака, Платова, Бакланова, Каледина… Патриотические лидеры казачества у авторов такой литературы не в чести. И отметим, в период резни и изгнания казаков из Чечни ни конгресс США, ни другие зарубежные поборники «прав казаков» об этих самых правах почему-то не вспомнили.
