«…Командующему войсками Прибалтийского военного округа генерал-полковнику Локтионову поставить в известность правительства Эстонской, Латвийской и Литовской ССР об образовании Прибалтийского особого военного округа для руководства войсками, расположенными на территории Эстонской, Латвийской и Литовской ССР..»
(Из приказа наркома обороны СССР С.К.Тимошенко от 17 августа 1940 года № 0191)
Выбравшись кое-как из финской мясорубки и так же кое-как обеспечив от ударов противника (Антанты) Ленинград (к окончательному завоеванию Финляндии было решено вернуться несколько позднее), Сталин мог теперь приступить к реализации проекта всей своей жизни — похода на Стамбул. Требовалось быстро провести эту акцию, пока верный (как рассчитывал Сталин) союзник Гитлер еще находился в состоянии войны с Антантой и связывал ей руки. Коба очень опасался заключения на Западе мирного договора, направленного в конечном итоге против СССР.
Для начала вождь скоренько перетряхнул прежний командный состав РККА. Зимняя война на многое открыла глаза и внесла свои коррективы. Первая «команда войны» претерпела существенные изменения. Неоспоримый факт — все ключевые позиции в новой команде заняли командиры, так или иначе отличившиеся (на взгляд Сталина) в войне с Финляндией, все же провалившиеся (опять-таки с точки зрения «отца народов») пошли на низовку, а кое-кто и расстался с жизнью.
В первую очередь с поста наркома обороны был снят старый соратник Кобы Клим Ворошилов. Он был переведен заместителем председателя СНК СССР и председателем комитета обороны при СНК СССР. Его сменил Тимошенко. Семен Константинович оправдал многолетнее сталинское доверие — части Северо-Западного фронта под его командованием прорвали в феврале 1940 года «линию Маннергейма». Следом за Ворошиловым, но несколько позже, был снят и Б.М. Шапошников — один из теоретиков «Большой войны».
«О том, что предшествовало перемещению Б.М. Шапошникова, я знаю со слов Бориса Михайловича. Как он рассказывал, И.В. Сталин, специально пригласивший его для этого случая, вел разговор в очень любезной и уважительной форме. После советско-финского вооруженного конфликта, сказал он, мы переместили Ворошилова и назначили наркомом Тимошенко. Относительно Финляндии вы оказались правы: обстоятельства сложились так, как предполагали вы. Но это знаем только мы. Между тем, всем понятно, что нарком и начальник Генштаба трудятся сообща и вместе руководят Вооруженными Силами. Нам приходится считаться, в частности, с международным общественным мнением, особенно важным в нынешней сложной обстановке. Нас не поймут, если мы при нынешнем перемещении ограничимся одним народным комиссаром. Кроме того, мир должен был знать, что уроки конфликта с Финляндией полностью учтены. Это важно для того, чтобы произвести на наших врагов должное впечатление и охладить горячие головы империалистов (империалистов, но не нацистов — С.З.). Официальная перестановка в руководстве как раз и преследует эту цель.
— А каково ваше мнение? — спросил Сталин.
Исключительно дисциплинированный человек, Борис Михайлович ответил, что он готов служить на любом посту, куда его назначат. Вскоре на него было возложено руководство созданием оборонительных сооружений, он стал заместителем наркома обороны и направлял деятельность Главного военно-инженерного управления и управления строительства укрепленных районов» [14, с. 89–90].
Место начальника Генштаба РККА в августе 1940 года занял не обладавший познаниями Бориса Михайловича бывший командующий ЛВО и 7-й армией К.А. Мерецков — именно его армия прорвала оборону финнов на выборгском направлении; с точки зрения Сталина, он накопил богатый практический опыт, поэтому Кирилл Афанасьевич и занял столь высокую должность. Шапошников же был назначен на должность заместителя наркома обороны (в мае 1940 года присвоено звание маршала), в ведении которого находилось Главное военно-инженерное управление и управление оборонительного строительства (строительство укрепленных районов (УРов)).
И неважно, что 14-я армия фактически не имела против себя сколько-нибудь значительных сил противника. Главное, что поставленная задача была выполнена, а любой, даже самый мелкий успех, советская пропаганда в состоянии раздуть до глобальных масштабов.
«14-я армия (командующий комдив В.А. Фролов)… вела боевые действия в Заполярье на петсамском и наутсинском направлениях. Поставленные задачи выполнила успешно. Имела наименьшие людские потери (всего 0,3 % среднемесячной численности войск)…» [54, с. 207].
Именно поэтому Валериан Александрович будет вновь назначен командующим 14-й армией (на сей раз из пяти дивизий), развернутой на петсамском направлении, теперь уже в июне 1941 года.
Командующим ЛВО вместо Мерецкова стал М.М. Попов — один из командиров, входивший в «команду Штерна» на Дальнем Востоке. С июля 1938 года он был начальником штаба, а с июля 1939-го — командующим 1-й Отдельной Краснознаменной армией (по всей видимости, именно он подменял Штерна, вызванного руководить 8-й армией в Заладожской Карелии на посту командующего ОКДВО).
Новым командующим Прибалтийским военным округом вместо генерал-полковника А.Д. Локтионова с декабря 1940 года стал генерал-полковник Ф.И. Кузнецов, отличившийся в Зимней войне. До этого Кузнецов уже успел побывать заместителем Ковалева в БОВО, а с августа 1940 года — командующим Северо-Кавказским военным округом. Прежнего командующего ПрибОВО Локтионова арестуют накануне Отечественной войны; он будет расстрелян в октябре 1941 года вместе со Штерном, Павловым, Рычаговым, Смушкевичем и другими «виновниками» поражений РККА от вермахта.
Провалившийся в роли командующего Южной группой 8-й армии, а позже командующего 15-й армией командарм 2-го ранга М.П. Ковалев был снят с поста командующего БОВО и в декабре 1940 года назначен командующим Харьковским военным округом, а с июня 1941 года Забайкальским ВО. Его место занял отличившийся в Финляндии бывший командующий Резервной группой Северо-Западного фронта, начальник АБТУ РККАД.Г. Павлов, только это будет уже не Белорусский, а Западный Особый военный округ.
Не оправдавший надежд вождя командующий 8-й армией Г.М. Штерн был пока отправлен на Дальний Восток в прежней должности, но Сталин пребывал в нерешительности относительно дальнейшего использования имеющего большой практический опыт (но не имеющего громких побед) командарма.
Флот успешно выполнил свои задачи, поэтому все моряки остались на своих местах, а наиболее отличившиеся передвинуты на «ударные» должности. Контр-адмирал Дрозд был переведен на Балтику и в феврале будет назначен командующим отрядом легких сил (ОЛС). Северный флот принял еще один сталинский любимец — бывший начштаба СФ в Зимнюю войну Арсений Григорьевич Головко, который уже успел поруководить Каспийской и Амурской флотилиями (не случайные назначения!) и которому после Отечественной войны товарищ Сталин лично устроит брак с примой МХАТа К.Н. Ивановой.
Начальника ВВС РККА генерал-лейгенанта авиацииЯ.В. Смушкевича, его начальника штаба Ф.А. Арженухина и члена Военного совета Ф.А. Агальцова (будущего хрущевского маршала) сменила команда нового руководителя сталинской авиацией, неоперившегося героя гражданской войны в Испании, удачно (с точки зрения Сталина) руководившего авиацией 9-й армии в Зимней войне П.В. Рычагова.
Среди всей этой «финской компании» было только одно исключение: освободившийся после ухода на повышение Тимошенко пост командующего УОВО занял не участвовавший в Зимней войне Г. К. Жуков.
Дело в том, что первоначально Иосиф Виссарионович не придал халхингольской победе большого значения (об обстоятельствах операции он расспросил Жукова лишь в апреле 1940 года), так как расценивал события на границе МНР в качестве незначительного конфликта наподобие хасанского.
«Мелкие эпизоды в Маньчжурии, у оз. Хасан или в Монголии, — это чепуха, это не война, это отдельные эпизоды на пятачке, строго ограниченном… У них (японцев — С.З.) было 2–3 дивизии и у нас 2–3 дивизии в Монголии, столько же на Хасане. Настоящей, серьезной войны наша армия еще не вела…» (Из выступления И.В. Сталина 11 апреля 1940 года на апрельском совещании комсостава в Москве).
И только бездарные действия сталинских выдвиженцев в финских снегах заставили вождя по-иному оценить факт разгрома 6-й японской армии в августе 1939 года. Действия Жукова у Халки резко контрастировали с беспомощностью РККА в Финляндии. В апреле 1940 года сразу же после совещания комсостава Сталин вызывает Жукова в Москву.
«…Β начале мая 1940 года я получил приказ из Москвы явиться в наркомат для назначения на другую должность.
К тому времени было опубликовано постановление правительства о присвоении высшему командному составу Красной Армии маршальских званий. В числе других мне было также присвоено звание генерала армии.
