l:href="#n_3042" type="note">[3042]. Даже и в Испании верующие мусульмане сделали сахар продуктом местного производства [3043]. Совершенно особым образом упаковывался йеменский столовый сахар: его сушили на солнце, затем им набивали ивовые трубки и в таком виде на несколько дней ставили в ледник, пока он не затвердевал. Отверстия трубки заделывали гипсом. При употреблении трубки разламывали, а сахар резали ножом на подносе или на хлебной лепешке. Этот сахар вывозили в Вавилонию и Мекку [3044].
В роли нашей трески выступал осетр (тиррих; греч. thrissa) из оз. Ван, которого в засоленном виде доставляли вплоть до Алеппо и даже до Афганистана [3045]. На Западе его место занимал тунец (тунн; греч. thynnos), которого ловили у берегов Испании и лежащей напротив Африки (главным образом у Сеуты) и оттуда в сушеном виде продавали дальше. Охотились на него при помощи гарпуна [3046]. В народе жило поверье, будто тунец ежегодно уходит от берегов Африки в Средиземное море, чтобы там совершить паломничество к какой-то скале [3047].
Изысканным кушаньем была «съедобная земля», которую ели после обеда в качестве десерта. Самой лучшей считалась зеленая, как брюква, но более блестящая [3048], воспевается также и обычная — белая [3049]. Зеленую землю добывали главным образом в Кухистане [3050]; 1 фунт ее порой стоил в Египте и Магрибе 1 динар [3051]. Из Толедо «съедобная земля» проникла вплоть до областей, населенных тюрками [3052]. Между прочим, употребление в пищу этой земли было запрещено разными учеными [3053].
«Все жители Сиджистана <Сеистан> добавляют во все свои кушанья вонючую камедь (asa foetida), которая «растет в пустыне между Сиджистаном и Мекраном» [3054]. Еще и в наше время эта отвратительно пахнущая приправа является основным предметом вывоза из Пенджаба через Кветту в Афганистан [3055], откуда она еще в средние века доставлялась в Китай [3056].
Камфару, эту драгоценнейшую и излюбленнейшую специю, привозили как на Запад, так к в Китай с островов Борнео и Суматры мусульманские мореходы [3057]. Ладан же, который раньше поставлял как главный товар Йемен, в исламском мире вышел из моды. Он, правда, еще упоминается [3058], однако уже полностью вытеснен амброй, лучшие сорта которой также приходили из Южной Аравии [3059].
Веселая пестрота восточной одежды происходила оттого, что первоначально каждая местность употребляла краски, непосредственно находящиеся под руками. Так, бедуин использовал черный цвет козьей шерсти и белый — овечьей. В IV/X в. жителей Северо-Африканской Барки [3060], «которая совсем красная из-за красной земли» [3061], отличали в египетской столице от остальных жителей Запада по их красной одежде [3062]. В общем же надо сказать, что торговля уже произвела свое выравнивающее воздействие и распространила два основных красящих вещества, дающих отличные синий и красный цвета,— индиго и кермез (откуда немецк. karmoisin, совр. karmesin — karmin) по всей империи. В одном только Кабуле ежегодно продавалось на 2 млн. динаров индийского индиго [3063], причем это драгоценное сырье, как и сахарный тростник, разводили на любом мало-мальски пригодном участке земли. В Верхнем Египте индиго составляло основную культуру оазисов [3064], в Палестине близ Зо‘ара и в Базане [3065], в Кермане, на Мертвом море, «где велась большая торговля индиго, заменявшим крашение кабульским индиго из Кабула» [3066]. В Египте индиго можно было срезать каждые 100 дней, однако на первый год его надо было поливать раз в 10 дней, на второй — 3 раза, на третий — четыре раза [3067]. Из этого видно, что культура эта пришла из страны с десятичной системой.
Основным источником, откуда поступал кермез, была Армения, особенно провинция Айрарат [3068]; отсюда его доставляли вплоть до Индии [3069].
Для окраски в желтый цвет употребляли натуральный шафран (за‘фаран), сафлор (‘усфур) и арабский шафран (варс) — похожее на кунжут растение, которое росло только в Йемене [3070]. Йеменские верблюды, «сплошь покрытые желтой пылью» от их драгоценной ноши, тянулись на север. Наряду с другими красителями варс [3071] едва принимали в расчет, и все же, несмотря на это, итальянцы назвали по нему бразильское <красное.— Д.Б.> дерево — verzino. Шафран ценился столь высоко, что в 246/860 г. посол халифа привез его в виде дара императору Византии [3072]. Из-за его отличных качеств шафран выращивали во многих местах — в Сирии и на юге Персии, но основным местом его добычи была древняя Мидия [3073]. На Западе его вывозили в больших количествах из Толедо [3074].
Что же касается неорганических веществ, то бура добывалась в оз. Ван, на севере Персии, откуда ее, вероятно, доставляли пекарям в Месопотамию и Вавилонию. Называлась она хлебная бура (бурак ал-хубз) и шла для глазировки печенья [3075]. Наряду с ней в оз. Урмия имелась еще и белая, ювелирная бура (бурак ас-сага), которую с большой для себя прибылью транспортировали вплоть до Египта [3076]. Основным продуктом области оз. Чад (Судан) [3077] были квасцы (шабб), которые вывозили как в Марокко, так и в Египет [3078]. Соль, добываемая в копях Сахары, приводила в движение тысячи верблюдов и носильщиков, а морская соль с берегов Атлантического океана проникала глубоко в Судан [3079].
Единственные значительные месторождения нашатыря (нушадир), этого основного вещества химии той эпохи, были расположены в противоположных концах мусульманского мира — в Мавераннахре и в Сицилии [3080]. Первое месторождение было много более важным; по нему, в частности в Европе, это лекарство с давних пор называлось татарской солью [3081]. «В горах Буттама есть пещера, над которой построен дом с закрытыми дверями и окнами. Из этого провала подымается пар, который днем похож на дым, а ночью — на пламя. Когда пар осаждается, из него выпадает аммиак. Входящие в этот дом люди должны закутываться в мокрые войлочные покрывала, в противном случае они сгорят [3082]. Пар этот переходит с места на место; и когда он исчезает в одном месте, то в поисках его начинают копать в другом месте, пока он вновь не покажется на поверхности. Если нет постройки, мешающей ему улетучиваться, то к нему можно приблизиться без вреда, но если он находится под давлением в постройке, то он сжигает входящего своим непомерно высоким жаром» [3083]. Удивительные сведения о долине аммиака сообщает ал-Мас‘уди в 332/944 г.: «Там, где берут свое начало большие реки Китая, находятся аммиачные горы. Летом, в
