«Революция или смерть!»
«Смерть наемникам и предателям!»
эти лозунги, провозглашенные президентом, вывели на улицы всех горожан, способных держать оружие. Радио обратилось ко всем шоферам такси и других машин, имеющих громкоговорители, с просьбой разъезжать по улицам города, призывать население к оружию и разъяснять происходящие события. В часы агрессии и в последующие дни патрули народных бригад безопасности останавливали и проверяли подозрительных прохожих и автомашины, разыскивая неуспевших улететь наемников.
Военные части по всей стране были подняты по тревоге. В районе порта Котону были построены баррикады — на случай нападения наемников по «гвинейскому образцу» — со стороны океана. А через день, когда стало ясно, что заговор сорван, президент республики Матье Кереку пригласил весь дипломатический корпус, аккредитованный в стране, и журналистов в свой дворец. 65
Президент сам водил приглашенных по дворцу, усеянному обломками, кусками штукатурки, битым стеклом, показывал пробоины в стенах. Два снаряда или ракеты угодило в его жилую комнату, и, подняв руку к пробоинам в потолке, президент пошутил:
— Империализм преподнес нам хороший «памятный подарок» на Новый год и пожелал нам отличного здоровья!
Затем наступила очередь осмотра своеобразной выставки, занявшей довольно большой зал: минометы, гранатометы, крупнокалиберные пулеметы, ящики с боеприпасами и взрывчаткой, мощная передвижная радиостанция, коробки с продуктами питания, спиртным… Кстати, взятые в плен наемники, как выяснилось, были под действием наркотиков, принятых ими перед началом операции «Креветка».
Однако буржуазная печать продолжала замалчивать очередной скандал с «псами войны» и теми, кому они служат. Молчала она и тогда, когда левые французские газеты опубликовали заявления двух французских наемников, участвовавших в операции «Креветка» и сразу же после ее провала вернувшихся в Париж, заявления о том, что на борту ДС-7, совершившего «вынужденную посадку» в Котону,
«преобладали белые, изъяснявшиеся на чистом французском языке».
Парижский еженедельник «Канар аншене», известный своими разоблачительными статьями о деятельности французских секретных служб, писал спустя три недели после высадки в Котону:
«Значительная часть наемников, участвовавших недавно в попытке путча в Бенине, была завербована во Франции и Бельгии. В курсе подготовки этой операции была французская служба разведки. Вдохновлял дело с помощью нескольких американских агентов бывший президент Дагомеи Зинсу, нашедший прибежище во Франции… Можно предположить, что кое-кому во Франции до сих пор не дают покоя воспоминания о «славном» колониальном прошлом». 66
Бенинское правительство решило привлечь к расследованию международных наблюдателей, в результате чего была создана специальная комиссия, в которую вошли представители Нигерии, Гвинеи и Бенина. Комиссия немедленно приступила к делу, благо материалов разного рода, связанных с операцией «Креветка», в ее распоряжении оказалось предостаточно.
Прежде всего, любопытные показания дал комиссии некий Ба Альфа Умару, уроженец Сенегала, наемник, взятый в плен в Котону. По его словам, он был завербован в Дакаре неким Диалло Бубакаром, членом реакционной группировки гвинейских эмигрантов, причастной ко вторжению наемников в Гвинею в ноябре 1970 года. Он подробно рассказал, как после вербовки вместе с другими кандидатами в наемники был переброшен в Касабланку (Марокко). Там их встречал европеец, говорящий по-французски и по-арабски, и каждому, прямо в аэропорту, была присвоена кличка-псевдоним. Ба Альфа Умару стал с того момента «Диавара Бакари». (Перед отправкой из Дакара в Касабланку ему были выданы фальшивые документы на имя «Тьерно Саль».)
Это было в последние дни декабря 1976 года. Из Касабланки наемников перебросили в военный лагерь вблизи Марракеша. Там собралось 13 гвинейцев и сенегальцев, 11 бенинцев и около семи десятков белых наемников. Два дня им дали отдохнуть, причем спиртным снабжали в неограниченном количестве. На третий — 3 января 1977 года — начались усиленные тренировки. Тренировками руководили двое европейцев, один из которых назвал себя «Пезо», другой — «сержант Поран». Старшим над всеми наемниками был «полковник Моран».
Он строго-настрого запретил общение между белыми и черными наемниками. Черным было приказано вопросы не задавать, а белым отвечать, что они жители Антильских островов. «Полковник Моран», судя по всему этому, не надеялся, что его белые «воспитанники» после операции «Креветка» будут держать языки за зубами. 67
14 января на базе появились два бенинца, которые были представлены наемникам как «лидеры освободительного движения», причем один из них — «президент». Моран объявил европейцам, созвав их отдельно, что им предстоит «работать» именно на этих «лидеров». Черных наемников, в свою очередь, собрал их начальник по лагерю «гвинеец Жозеф», сообщивший им, что на следующий день предстоит участие в операции в Котону.
По словам Ба Альфа Умару, они запротестовали,
«но под угрозой применения насилия были вынуждены дать свое согласие».
15 января в 14 часов 45 минут началась погрузка 70–75 белых наемников и трех десятков черных на самолет, который доставил их во Франсвиль (Габон). В час ночи 16 января они вылетели на ДС-7 в направлении Котону… Далее ход событий уже известен читателю. Можно добавить лишь, что наемники были разбиты на четыре группы, носившие названия — «красные», «синие», «черные» и «желтые». Группа, в которой был пленный, оставалась в аэропорту вместе с Мораном, руководил ею европеец по имени Гарнье.
Документы, оказавшиеся в руках республиканских властей, позволили узнать и план операции, которой руководил Моран. Она была разбита на три фазы и довольно строго размечена по времени. На первую фазу — сразу же после приземления ДС-7— отводилось от 30 минут до 60. После приземления наемники должны были разбиться на четыре группы — три «активных» и одна — «резервная», которая должна была охранять самолет и координировать по радио действия «активных» групп.
Все три группы должны были прежде всего атаковать дворец президента Кереку (в захваченных документах он был обозначен буквой «К»), а самого его
«атаковать, нейтрализовать и при возможности — уничтожить».
На вторую фазу отводилось от 60 до 90 минут. За это время наемники должны были прочесать западную часть города и «нейтрализовать» руководящих работников Партии народной революции Бенина, которых 68 им удалось бы обнаружить на квартирах. В ходе этой же фазы операции планировалось захватить почту и телеграф, полицейское управление, радиостанцию.
Третья фаза должна была занять от 120 до 190 минут. Она включала установление полного контроля над Котону, использование захваченной национальной радиостанции для «психологических акций», таких, как, например, объявление чрезвычайного положения, а также для мобилизации местных реакционных элементов. На этой же стадии из аэропорта должны были прибыть в город «бенинские лидеры», до того остававшиеся у самолета под охраной четвертой группы.
По плану наемники должны были приземлиться в Котону в 6 часов утра (произошла задержка с самолетом) и были настолько уверены в своем успехе, что объявление по радио о свержении республиканского правительства планировалось ими уже на 6.30.
В руки бенинских властей попали и документы «полковника Морана», позволившие пролить свет на его личность.
«Полковник Моран», его настоящее имя, как уже говорилось, — Жильбер Буржо, родился 30 января 1929 года во Франции, служил в Марокко, возглавлял личную охрану президента Габона Альбера Бонго, известного своими связями — самыми тесными! — с французской разведкой. Был советником Бонго «по вопросам безопасности».
На подготовку операции «Креветка» выделялось 475 тысяч долларов, при этом в личное распоряжение Морана — 145 тысяч. На второй период операции — «после успеха» — выделялось еще 575 тысяч долларов.
Через несколько недель после провала операции «Креветка» стали известны и другие ее подробности. Радио Конакри, ссылаясь на сведения, полученные с помощью «одного патриота», сообщало:
«Агрессия имела целью восстановить власть прежнего дагомейского президента Д. Зинсу и его сторонников. Подготовка агрессии велась так называемой 69 «Организацией свободной Африки» (ОНАЛ), в рядах которой находятся марионетки из Алжира, Гвинеи, Гвинеи-Бисау, Экваториальной Гвинеи, Конго, Сомали, Островов Зеленого Мыса, Анголы, Мозамбика, Танзании и других стран. Финансируют ОНАЛ западные державы. Руководители ОНАЛ имели многочисленные контакты с президентами Сенегала — Сенгором, Берега Слоновой Кости — Уфуэ-Буаньи и Габона — Бонго. Они пытались также привлечь других глав государств, которые, однако, решительно отказались поддержать эту акцию, направленную против мира в Африке.
