Обыкновенно полагают, что Тартесс был основан финикийцами в IX–VIII веках до нашей эры. Но Вишоу нашла не менее 147 письменных знаков в Андалузии, которые повторяются на доисторических наскальных изображениях в Ливии, и это служит, по её мнению, доказательством, что ещё в доисторические времена существовала общая ливийско-тартесская культура, ведущая своё происхождение из Атлантиды. «Я уверена, — пишет Вишоу, — что высоко цивилизованный народ произошёл от смешения доисторических ливийцев с атлантами. Атланты прибыли в раннюю пору истории человечества в Андалузию из Атлантиды в поисках золота, серебра и меди, которые добывались в Рио-Тинто. В течение целых поколений дружеского общения таким образом образовалась единая раса ливийско-тартесская».
Сравнивая обычаи, культуры и религию Тартесса и Ливии, Вишоу приводит массу доказательств в подтверждение своей теории об общем источнике этой культуры, расположенном где-то на западе. Среди памятников ливийско-тартесского солнечного культа имеется древний храм Солнца в Севилье, лежащий на шесть с половиной метров ниже уровня улицы Калле-Абадес. Этот храм представляет собой странное лабиринтообразное сооружение, имеющее одну чрезвычайно любопытную деталь — круглую гробницу, прикрытую большим монолитом. У этой гробницы тщательно выведенный свод, из центра которого во все стороны расходятся ребристые полосы, возможно изображающие солнечные лучи, как бы льющиеся с неба. В другой части здания, в алтаре — имеется такой же свод. Он сложен из того же самого материала, как и царские комнаты в доисторической башне в Нибле. Из этого следует, что храм Солнца также принадлежит к эпохе неолита, если ещё не к более ранней. По мнению Вишоу, остатки исчезнувшей столицы — Тартесса — лежат под улицами Севильи.
Проникновение ливийцев в иберийскую Испанию в доисторические времена Вишоу доказывает тем, что в одной неолитической пещере, служащей местом захоронения и известной под названием «Пещера летучих мышей» в провинции Гренаде, были найдены двенадцать скелетов. Они были расположены в сидячем положении вокруг скелета женщины, одетой в кожаную тунику. При входе в пещеру обнаружено ещё три скелета, тоже в сидячем положении. Один из них был украшен короной и одет в тунику, прекрасно сплетённую из травы. Рядом со скелетами находились кожаные мешки, содержащие обуглившуюся пищу, амулеты, высохшие цветы и головки мака. Такие же головки были разбросаны по всему полу пещеры. В числе всех этих предметов было несколько маленьких глиняных дисков, принадлежности ожерелья, связанного с культом Солнца. Подобные же диски были найдены в Нибле и близ Севильи. Испанский археолог де Коньора предполагает, что найденные скелеты принадлежат царской иберийской семье, члены которой, спасаясь от преследования враждебных племён, решили замуровать себя в пещере и здесь умереть, но не быть захваченными в плен. Скелет человека, украшенного короной, без сомнения принадлежал царю. Женщина в центре — амазонка — вероятно, жена или дочь царя или вождя.
Все они покончили с собой, может быть, отравившись опиумом из маковых головок. Такой способ отравления был известен в древней Месопотамии и позднее стал применяться в Риме. Возможно, что римляне узнали о нём от иберийцев во время завоевания Иберии.
То, что царская семья была замурована в пещере по собственной воле, предпочитая смерть позорному бегству или плену, доказывается большими размерами камней, которыми замурован вход. Кроме того, возле входа стоял огромный монолит, водружённый здесь соплеменниками как памятник.
Время этого события должно рассматриваться в связи с найденной близ Севильи неолитической чашей, на которой изображена иберийская амазонка, одетая так же, как и женщина в пещере.
Она изображена в смертельной схватке с двумя ливийскими вождями. Что это были ливийцы, доказывается их шлемами, украшенными перьями, и их боевыми топорами, которые позднее были в употреблении в ливийской и карфагенской армиях.
Сходство между древним Тартессом и Ливией Вишоу находит также при изучении матриархата (когда мать считалась главой рода) в эпоху раннего развития ливийского родового общества, пережиток которого и сейчас наблюдается в северной и в западной Африке.
Из своих многочисленных наблюдений Вишоу делает определённый вывод, что древние культуры Иберии и Ливии происходят из одного источника — Атлантиды, и считает поэтому Ливию и Иберию колониями атлантов.
Женщин наездниц и воинов — амазонок, обнаруженных Вишоу в древней Иберии, описал ещё Диодор Сицилийский. По его словам, древнейшие амазонки прибыли с острова Гесперии.
Они завоевали атлантов (так автор называл обитателей северо-западной Африки), прошли через Ливию и Египет и закончили свой поход в Малой Азии.
В древних ирландских сагах говорится о народе «великанов моря», прибывших в Ирландию под предводительством женщины-воина с моря ещё «до потопа». Там же сохранились легенды о далёких островах в океане, населённых амазонками.
По другую сторону океана, в Южной Америке, в старинных хрониках, повествующих о завоевании страны, говорится, что испанцам приходилось сражаться с удивительными, воинственными женщинами. Будто бы даже испанцам удалось побывать в «свободном государстве амазонок, в котором женщины без мужчин защищали свои хижины». Об этих женщинах-воинах возник научный спор, взволновавший умы, и поэтому вновь открытой в Южной Америке реке было дано название «Амазонка».
Действительно, в каком бы районе амазонских джунглей ни появлялись в последующее время путешественники и исследователи, они всюду слышали рассказы о воинственных «женщинах без мужчин».
Легенды об амазонках по обе стороны Атлантического океана как бы замыкают круг, центром которого должен быть материк или остров среди океана, где женщины наравне с мужчинами были наездницами и воинами.
Глава десятая
Африка заговорила
Немецкий учёный Фробениус, изучая древние культуры народов Африки, нашёл в них много общего с культурами Средиземноморья и приписал это влиянию единой атлантской культуры. Но центром её он считал не остров в океане, а Гвинейское побережье Африки.
В 20-х годах XX столетия Фробениус производил раскопки между Того и Либерией в стране йорубов.
В этом влажном тропическом климате, где до сих пор стоят девственные леса, ему удалось, по его мнению, найти остатки древней атлантской культуры, почти нетронутой веками. Джунгли, в которых растут деревья высотой в 30, 50 и даже 80 метров, непроходимы. Фикусы и макаранги с чудовищными корнями-подпорками и густыми кронами, огромные древовидные папоротники, пальмы, кофейные и каучуковые деревья, панданусы, широколистные бананы и гибкие лианы настолько срослись и переплелись между собой, что через эту сплошную зелёную крышу никогда не проникают лучи солнца. В лесу темно даже днём. Над всей этой массой листьев проносятся грозы и ураганы невероятной силы, но внизу, на дне лесного океана воздух неподвижен, царит мрак и тишина, и поэтому не живут здесь птицы и звери.
Как туннели в сплошной зелёной стене, прокладывают себе дорогу слоны. И хотя кое-где чащу леса пересекают прорубленные человеком тропинки, лес необитаем, безмолвен и мрачен. Только на более открытых местах, на прогалинах, залитых лучами солнца, расположены селения йорубов. Это не скопление мелких хижин, покрытых камышом или пальмовыми листьями, которые обычно можно встретить в западной Африке, а крепкие жилища с мощными глиняными стенами, окружающими большой внутренний двор, в середине которого обычно стоит круглый храм с конусообразной крышей. В глубине продолговатого двора расположены жилые и рабочие помещения нескольких семей одного рода. Края высокой крыши свисают наружу и поддерживаются резными столбами, образуя вокруг жилища крытую затемнённую галерею.
Обитатели этой страны — йорубы — одна из наиболее развитых и светлокожих народностей Западного Судана. Говорят йорубы на особом, односложном и очень музыкальном, языке. Ещё до завоевания Гвинейского побережья англичанами здесь было два-три крупных города с кольцеобразной планировкой, обнесённые высокими стенами. Центральную часть занимала торговая площадь с храмом главного бога. Узкие оживлённые улицы, дома, украшенные резьбой по дереву, великолепные храмы, деревянные идолы — всё это носило отпечаток своеобразной культуры. Священным городом йорубов считался город Ибадан.
В этой небольшой стране, как бы защищённой джунглями от северной и центральной Африки, недалеко от Ибадана, Фробениус обнаружил величественные развалины древнего священного города Ифе. Здесь были грандиозные циклопические постройки с каменными сводами. Стены были покрыты плитами изразцов или украшены медными пластинами.
